Мы выходим из моря - Ганс Хасс

Второй вариант заставил меня призадуматься. Можно допустить, что разные виды рыб с различными очертаниями тела, главным образом плавников, посылают в воду разные, характерные для каждого вида "позывные". Кроме того, рыбы одного и того же вида ведут себя по-разному: здоровая иначе, чем больная, голодная иначе, чем рыба в период спаривания. Нельзя ли предположить, что акулы, так же как и остальные рыбы, способны это различать? Может быть, они именно так узнают друг друга в мутной воде или в темноте? Я вспомнил о рыбах, за которыми мы однажды наблюдали; они проплывали перед самой пастью акулы, равнодушно глядевшей на них. Может быть, по движениям акулы они чувствовали, что та сыта и не собирается охотиться!

А в глубинах моря у многих обитающих там рыб есть светящиеся органы, благодаря которым они, по-видимому, узнают друг друга. Но едва ли можно допустить, что преследуемая рыба освещает дорогу также и своему преследователю! Так как в глубинах моря обитают только хищные рыбу обнаружение и опознание добычи - вопрос жизни и смерти. Возможно, и там они узнают друг друга по "плавниковым мелодиям".

Если эти предположения верны, тогда молчаливый мир моря неожиданно становится очень шумным, хотя наше ухо так же мало воспринимает эти "голоса", как и крики, испускаемые летучими мышами. Даже мрачные глубины моря стали бы совсем "светлыми" и "приветливыми" для их обитателей - правда, они "освещены" колебаниями воды, а не солнечными лучами.

Проблема "живой приманки" также получает при этом другое освещение. Я имею в виду жестокий обычай нанизывать на крючок в качестве приманки живую рыбу, причем рыбаки стараются сделать так, чтобы те жили возможно дольше. Улов в этом случае значительно богаче, чем с мертвой приманкой. Почему? Потому ли, что живое мясо больше по вкусу хищной рыбе? Может быть, и здесь хищных рыб привлекает трепыхание жертвы? Ультразвуковые колебания, испускаемые ею,- не крик ли боли страдающего животного?

Уильям Биб во время экспедиции сделал одно очень интересное наблюдение. Он рассказывает, как держал на веревке пойманную рыбу и одновременно наблюдал через ящик со стеклянным дном за поведением двух акул и одного рифового окуня. Каждый раз, когда он тянул за веревку и рыба у начинала биться, хищники приближались, как "собаки, которые хотят укусить". Если он отпускал веревку и рыба вела себя спокойно, то акулы и рифовый окунь немедленно терли интерес к ней. Только бьющееся, больное существо интересовало их.

Возможность практического применения моих наблюдений на налицо Если рыбы действительно обладают "языком", особым способом общения друг с другом и взаимного опознания, тогда, вероятно, можно было бы уловить эти колебательные импульсы подводным микрофоном и снова испускать их подводным же громкоговорителем, тем самым обманывая рыб. Как, например, рыбы мгновенно собираются в стаи, как находят друг друга в мутной и темной воде? Согласно моей теории они слышат посылаемые стаей .сигналы и реагируют на них. Возможно, посылая определенные импульсы, удалось бы вызвать образование искусственной стаи и управлять ею. Или некоторые хищные рыбы, которые следуют за стаями: по-сидимому, они тоже находят стаю на основании посылаемых ею колебаний. Нельзя ли заменить их, подражая шуму стаи? Или, наконец, морские рыбы в период спаривания: нельзя ли обмануть одного из партнеров, поылая свойственные другому "крики", или колебания воды.

Я опубликовал свои наблюдения в 1939 году в книге "Охота под водой" и в 1942 году в книге "Среди кораллов и акул". Для проверки нужно было произвести опыты по приманке. Для этого нужно было записать "крик" бьющейся рыбы. Если бы нам улалось зарегистрировать такие колебания и потом из изучить, то это имело бы существенное значение для промыслового рыболовства. Лов акул до сих пор ведется в небольшом масштабе - просто потому, что их не находили в достаточном количестве. Если бы теперь удалось приманивать рыб, стало бы гораздо проще ловить акул сетями, удочкой или при помощи новых электрических методов. С промыслового судна, двигающегося вдоль берегов, можно было бы ловить акул, перерабатывать тут же кожу и жир, а остальное превращать в удобрения. Кроме того, этот метод мог бы применяться для освобождения мест купания от кишащих там акул, например у берегов Австралии.

Я обратился в Общество акустической и кинематографической аппаратуры в Вене, и мне удалось убедить фирму сконструировать для нас подводный микрофон и подводный громкоговоритель. Магнитофонную установку нам любезно предоставила фирма Филиппса. Инженер Вавровец был одним из конструкторов этого общества. На время нашей экспедиции фирма дала ему отпуск для обслуживания подводной электронной радиоаппаратуры. В качестве источников питания мы взяли с собой батареи; кроме того, нам удалось разыскать в ПортСудане большую переносную динамомашину.

Первые опыты мы провели в мутной лагуне Суакина. Теперь нам нужен был корабль, который доставил бы нас с аппаратурой на место. Там мы смогли бы гарпунировать перед микрофоном больших рыб, и там же должны быть акулы, на которых мы хотели испытывать действие возбуждаемых нами в воде колебаний. Казалось бы, что это несложная задача, на деле же она едва не стоила нам жизни.

Мы искали моторное судно, но не нашли ни одного, которое можно было зафрахтовать"! Нам рекомендовали парусные суда в бухте Фламинго. Когда-то они были гордыми властелинами Красного моря, но сегодня это просто полуразрушенные развалины, окруженные роями мух. Еще издали мы почувствовали зловонный запах. Несколько выходивших в море парусников использовались для добычи жемчужных раковин и морских улиток и этот не очень ароматный товар продавался с аукциона в бухте Фламинго.

Худые, изможденные фигуры сидели на корточках под дощатыми навесами, словно в собачьих конурах. У детей, апатично слонявшихся из угла в угол, по векам ползали мухи. Нам сказали, что хозяин самых пригодных парусников богатый араб по имени Тахлове. Осмотрев наиболее подходящий из них, я послал владельцу приглашение посетить нас в нанятом нами доме.

Подъехал большой автомобиль, из него вылез необыкновенно толстый человек, за которым следовал толмач. Я позвал обоих на террасу и пригласил господина Тахлове присесть на один из самых крепких стульев. Джерри принес апельсиновый сок и воду. Я сделал лимонад, и поднял бокал за приятное знакомство и удачную сделку.

Следующие мгновения должны былины послужить дурным предзнаменованием. Первый глоток застрял у меня в глотке. Проклятие! Джерри схватил в холодильнике вместо бутылки с водой бутылку с фотопроявителем. Не выдав себя, я проглотил горькую дрянь. Она не была ядовитой и мой гость ни в коем случае не должен догадаться, что мы потчуем его проявителем.

- Австрийский национальный напиток,- сказал я между прочим. Толмач перевел. Господин Тахлове, который удивленно смотрел в стакан, понимающе кивнул головой. После второго глотка его жажда была окончательно утолена.

Мы ударили по рукам. За сто фунтов в неделю мы получали судно вместе с командой в десять человек, все они арабы. Господин Тахлове собирался специально для нас почистить "Эль-Чадру". Над трюмом судна были перекинуты две доски. Задняя несколько приподнятая палуба, защищенная от солнца парусом размером пять на четыре метра, должна была служить нам кают-компанией, спальней и рабочим помещением. В передней части палубы жила команда. Спустя две недели мы медленно плыли вдоль поберечь под высокими живописными парусами; нас качало, как пассажиров прошлого века. Большая динамомашина была установлена в трюме, аппаратура звукозаписи упакована в водонепроницаемые ящики. Наша жизнь была до крайности примитивна. Билл Кларк предоставил в распоряжение Лотты складную походную кровать; все остальные спали на резиновых матрацах, разложенных вокруг нее.

Мы терпеливо переносили жару и вонь раковин, нашествие крошечных мушек, залезавших почему-то обязательно в ноздри огромных тараканов, которые пожирали рассыпанный повсюду порошок от насекомых и становились только жирнее. Высокое ложе Лотты хорошо обдувалось ветром, однако как раз над ним находилась рея, по которой к вечеру начинали прогуливаться тараканы. Если время от времени мы просыпались от страшного крика, это означало, что один из них приземлился на лице Лотты.

Рано утром, когда мы пробуждались, матросы, одетые только в набедренные повязки, стояли на коленях и молились, то склоняясь, то выпрямляясь, лицом к восходящему солнцу. Они были добродушны и приветливы, только у рулевого были свирепые глаза; Махмуд рассказал нам, что у него время от времени бывают припадки. Тогда его охватывает оцепенение, и перед ним необходимо жечь ладан. После этого он снова возвращается к жизни. Капитан же был спокоен и сдержан. Лишь недавно мне стало известно, что спустя три года после нашей поездки "Эль-Чадра" затонула во время бури и вся команда погибла.