Конвой - Игорь Башкирцев

последствия. Поэтому в день выборов я был предельно демократичен, каждого воина лично провожал в кабину и оказывал помощь в голосовании. А вот в караул с урной был направлен надежный офицер, который также обеспечил результат.

Так я со стопроцентным показателем стал депутатом поселкового совета народных депутатов, о чем уже через полчаса после начала выборов доложил в политотдел.

На сессии поссовета меня ввели в какую-то комиссию. Вопросы моего подразделения там не рассматривались. Поэтому я не частил с работой в Совете, а приезжал только на важные заседания по личной просьбе председателя.

Стоит отметить, что депутатство давало две льготы: депутатскую неприкосновенность и бесплатный проезд на общественном транспорте в пределах избирательного округа. Поскольку преступлений я совершать не собирался, то первая льгота оказалась ни к чему. А отсутствие общественного транспорта на территории военного городка лишило меня и второй привилегии.

Так за свое депутатство я им воспользовался в личных целях всего один раз, когда женился и мне разрешили не ждать установленные три месяца.

Была, правда, еще одна попытка, но неудачная и даже опасная для моего здоровья. Я как-то в одном из небольших городков, где находился проездом, на автовокзале стоял в большой очереди за билетом на междугородный автобус. Шансов уехать ближайшим рейсом было мало, а следующий надо было ждать часа два. Но тут я увидел объявление на кассе с перечнем лиц, обслуживающихся вне очереди. Среди прочих категорий там было написано: «народные депутаты всех уровней». Я достал депутатское удостоверение и с гордым видом народного избранника подошел к кассе, попытался приобрести билет. Находившиеся в очереди простые избиратели моего порыва не разделили. Далее послышалось: «Зажрались депутаты. Обнаглели. Простой народ ни во что не ставят. Морду бы ему набить…» На этой оптимистичной ноте я сел в такси и за немыслимые по тем временам семьдесят рублей убыл к месту службы.

Зеркало и бык

Общебатальонные мероприятия комбат периодически старался проводить в разных подразделениях, разбросанных примерно на сто километров. Вот и очередное совещание офицеров было назначено в отдельно дислоцированной роте по охране образцовой колонии строгого режима. Да и казарма, в отличие от моей, была новая и образцовая.

Одним из вопросов был «Оформление плаца военного городка». Комбат, естественно не мог обойти эту тему, так как ему не терпелось похвалиться огромным зеркалом, которое было установлено посредине и на нем большими буквами было написано: «ВОИН! ЗАПРАВЬСЯ!».

Почему похвалиться? Во-первых, это зеркало было редких для тех лет размеров, где-то два на три метра. Во-вторых, его неизвестно где бесплатно достал лично комбат. В-третьих, он лично разработал конструкцию для установки и, не отходя, руководил ее изготовлением руками лучшего сварщика – «зэка». В-четвертых, установка конструкции, ее бетонирование, покраска «серебрянкой» и главное, тщательное крепление зеркала- все под неусыпным контролем и при личном участии комбата.

Как и любой монумент, это произведение искусства было обернуто «холстом», роль которого выполняли две заштопанные и сшитые списанные солдатские простыни с черными штампами, четко указывающими их принадлежность к воинской части.

И вот настал поистине исторический момент. После небольшого вступления и рассказа о трудностях при добыче зеркала и душе, вложенной в изготовление данного шедевра, взмах комбатовской руки возвестил, что замполит принимающей роты может сбросить холст. Пока мы все любовались своему отображению в зеркале, заправлялись в соответствии с требовательной надписью, никто не заметил, как между строем и зеркалом образовался здоровенный бык-производитель из прикухонного хозяйства, который на расположенном рядом футбольном поле выполнял функции газонокосилки. Бык внимательно и задумчиво посмотрел в зеркало. Судя по раздавшемуся громкому мычанию, ему что-то там не понравилось. Никто не успел ничего сообразить, как домашнее животное вдруг превратилось в дикое и с разгона вошло своим мощным лбом в зеркало, превратив их в груду осколков. Шедевр перестал существовать.

Дальнейшее в исполнении комбата переводу поддается трудно. Из всего, что я понял, оказалась фраза в адрес местных ротного, замполита и старшины о том, что воспитание людей и животных в их исполнении безнадежно запущено.

Дефицит бензина

В те годы были серьезные проблемы с бензином. Доходило до абсурда. Чтобы отвезти «зэков» на автозаке в СИЗО, другую колонию или в экстренных случаях в лечебное заведение надо было найти топливо. На АЗС заправляли только спецтранспорт, к которому почему-то машина с преступниками – рецидивистами не относилась. Даже наличие талонов на бензин не действовало. А, помимо «зэков» надо было ездить за продуктами, возить белье в прачечную и т.д. Я не говорю уже о боевой готовнеости и возможных чрезвычайных обстоятельствах. Заправлять машины в полку также было не выгодно. Надо было найти заправку туда, а на обратном пути от полного бака оставалось совсем немного. Но выход приходилось искать. Существовало несколько способов.

Один из них – это шоу в «автозаке» на АЗС в ближайшем городе. На этот случай была подготовлена специальная группа солдат из художественной самодеятельности, которая сажалась в камеры «автозака» и, когда на заправке нам отказывали, то начиналось представление с раскачиванием автомобиля и душераздирающими криками: «Всех порешу! Скоро освобожусь, порву заправщицу на части!» Отборный мат, «феня» не заставляли долго сопротивляться сотрудников АЗС. Следующим этапом их надо было убедить залить бензина побольше, т.к. «очень далеко надо везти особо опасных рецидивистов, среди которых почти все душегубы».

Другой способ – это ополовинивание бака пожарной машины на «зоне». Ее заправляли без проблем. Дежурным водителем этой машины в ночное время был, как правило, один из положительно характеризующихся администрацией «зэков». Ночь была длинной, а чая не хватало. Поэтому несколько пачек чая играли свою роль, и бензин по ведру перекочевывал за пределы «зоны» в обе ротные машины

Следующий способ – это незаметный слив бензина с машин, которые привозили грузы в «зону». Там система была такова. Водитель подъезжает к наружным воротам КПП, они открываются, машина заезжает на контрольную площадку, водитель выходит и ворота закрываются. Следом открываются внутренние ворота, выходит водитель-«зэк», садится в машину и загоняет ее к нужному объекту в «зоне». Назад машина выезжает в обратной последовательности. Вот за те несколько секунд, что машина оставалась без контроля водителей в одну или другую сторону, воины должны были наполнить бензином, в зависимости от машины, одно – два ведра и спрятать в собачью будку.

К концу службы многие часовые транспортного КПП становились настоящими виртуозами по добыче бензина, которым не были помехами даже кодовые навесные замки, которые ставили отдельные водители на бензобаки.

Вот так, полукриминально-творческими способами мы