Иван Премудрый - Сергей Романюта

Ведь рано или поздно, а скорее всего рано, выдадут Людмилу замуж. Замуж – то выдадут её, Людмилу, а муж будущий будет жениться не на ней, не на Людмиле, а на княжеском её происхождении и на последствиях оного.

Опять же, рано или поздно, а скорее всего, с первого дня замужества, мужу молодому Людмила не нужна будет, ну разве что наследника родить, а это другое, это обязанность. А так, чтобы всегда и много, этого не будет, как пить дать. И на сторону уже не сходишь, законы на этот счёт строгие, да и происхождение опять же, чтоб ему… Вот Людмила, так сказать, и пользовалась моментом, впрок запасалась, чтобы на всю жизнь воспоминаний хватило.

Иван это понял и решил на этом сыграть. Сам он красавцем писаным конечно же не был, так, самый обыкновенный парень, но и в уродах тоже не числился.

Так что, не специально конечно, но при случае, Иван с Людмилой разговаривали, перемигивались и всё вроде бы было хорошо, но княжеский двор он и есть княжеский двор, ничего не утаишь, донесли.

Князь призвал к себе Ивана и поговорил с ним, по душам:

– Ты вот что, Ванька. Заметил я, что ты на Людмилу стал засматриваться, даже и не думай!

– Не засматриваюсь я, князь. Оно само так получается. Я молодой, она тоже молодая, вот так оно и происходит.

– Знаю, что молодые. Сам был молодым, помню. – глядя на князя, вообще – то Ивана брали сомнения, что тот когда – то был молодым.

– Ну а тогда почему сердишься, князь? Али я на службе где провинился или сленничал?

– На службе у тебя порядок, всем бы так служить. Я тебя даже в пример другим ставлю. Но ты, это, особо – то нос не задирай, а то сам знаешь, вместе с головой слететь может.

– А я и не задираю. Для меня, князь, самое главное, это чтобы держава наша была самая сильная да богатая и чтобы все её боялись, а значит уважали. – премудрость, она на то и премудрость, что премудрая.

– Правильно говоришь, хвалю. Эх, Ванька, всем ты хорош. Умный, вежливый, проходимец первостатейный. Тебе происхождения знатного, так цены бы не было!

– С происхождением, князь, промашка вышла, но я не виноват, да и батюшка тоже не виноват и вообще, неизвестно кто виноват. А ты, князь, произведи меня в бояре, вот тогда и будет все хорошо.

– Ишь ты, куда загнул! Говорю же, проходимец! Молод ты ещё боярином становиться. Что бы стать боярином, для державы дел много надо переделать, геройство проявить, тогда глядишь, и станешь боярином.

– Князь, так давай я проявлю геройство, ты только скажи, где его проявлять надо, а я уж расстараюсь, доволен будешь.

– Геройство говоришь? Уж больно должность у тебя неказистая. Был бы ты воином, тогда да, тогда понятно, а ты только и умеешь, что языком молоть и слова никому непонятные говорить, какое же это геройство?

– Ты как всегда прав, князь. Мечом я не владею, да и на коне держусь неважно, но воевать можно не только в чистом поле, но и здесь, в палатах княжеских, да и вообще везде. Только воевать не мечом, а словом. Ведь иногда слово, оно пострашнее меча бывает.

– Пострашнее, говоришь?

– Испытай меня, князь. Увидишь, не подведу, доволен будешь.

– Испытать говоришь? Ладно, подумаю.

– А Людмилу тогда за меня отдашь?

– Опять ты за своё! Вот проходимец так проходимец, чуть что, сразу своё гнёт! Молодец! Но, говорю же, не твоего поля ягода, Людмила, даже думать забудь!

На том разговор и закончился и вроде бы закончился ничем. Но Иван знал, что это не так, потому что такие разговоры обязательно продолжаются, но не словами, а делами.

Вот вроде бы князь не сказал ни да, ни нет, насчёт испытания, но Иван прекрасно понимал, что он словами не сказал, а так, без слов сказал – делай мол, испытывайся, а я посмотрю.

Вот здесь и начинается премудрость. Другой на месте Ивана, не образованный, а значит и не премудрый что бы сделал? Он начал бы стараться, из кожи вон лезть и не обязательно, чтобы показать, что старается, а даже и на самом деле, всё делать лучше и стараться больше. Такое, ну когда стараются не для того, чтобы всем видно было, а для того, чтобы лучше получалось, встречается, хоть и не часто.

А дальше что? Ну, старается себе, значит молодец, пусть старается дальше. Привыкнут и перестанут внимания обращать, потому что каждый день такое старание видят. А тот, кто старается, старается дальше и никак не может понять, почему он старается, а его как не замечали, так и не замечают? Дурень ты дурень, для того чтобы заметили, премудрость требуется, для этого в университории учиться надо, науки постигать, задницы не жалея.

Вот Иван и применил эту самую премудрость, сверху и снизу, и сзади в университории вбитую. Как служил он свою службу до этого разговора, так и продолжал служить, ничего не изменилось. Необразованный, в университории не обучавшийся, скажет – ну и дурак. Сам ты, дурак! Иван прекрасно понимал, на то и Премудрый, что отличество будет заметно, если оно одно, вернее, единоразовое. Тогда заметят и оценят, а так, каждый день, никакого толку, только зря время и силы тратить будешь.

Поэтому Иван стал ждать момента. По сторонам смотрел внимательно и ждал. Вот она, премудрость – то как работает. Со стороны, глядя на Ивана, ничего было не заметно, каким был, таким и есть, а значит и внимания особого обращать не обязательно. А на самом же деле Иван начал стараться и очень стараться, но стараться так, чтобы никому заметно не было. Он внутри себя старался, потому что для себя.

И вот он, случай, представился. Людмила, уже три дня прошло, как пошла хороводы водить, не было её в палатах княжеских. Да, поначалу было князь чуть – ли не приказал Ивану, мол ты проследи за Людмилой, когда она хороводы водить пойдёт, ну, чтобы хотя бы знать, где она. Но Иван, на то и Премудрый, ответил князю, что хоть он ему и слуга верный и за князя, и за державу, голову готов сложить не жалеючи, соглядатаем и послухом никогда не был и не будет, для этого у князя другие люди найдутся. Хоть и грубо ответил Иван, но ответ князю понравился, Иван видел, что понравился.

В тот же день Иван шёл куда – то, по своим делам и каким – то образом оказался у покоев Людмилы. Ну и что, оказался и оказался, ничего такого в этом нет, тем более, Людмилы тогда в покоях не было, она хороводы где – то водила. Так вот, Иван, ну как специально, как будто нашептал кто, взял да и присел на лавочку, около дверей в покои Людмилины, отдохнуть захотелось. И тут вдруг, всё закрутилось, завертелось, и Иван, даже опомниться не успел, как оказался у Черномора. Вот оно, волшебство как работает. Ему, волшебству, выходит что безразлично, кого перемещать. Для него главное – сработать, а там, хоть трава не расти, так получается.

– Вот так я у тебя и оказался. – рассказав Черномору о мечте своей, сокровенной, продолжал Иван. – Выходит, что за Людмилу пострадал.

– Ну, ты ещё не пострадал, – усмехнулся Черномор. – Но если хочешь, пострадать, пострадаешь, это я тебе мигом устрою.

– Не надо, пошутил я.

– Я тоже пошутил. – Черномору всё больше и больше нравился этот парень. – «Видать повезло, что я его с этой вертихвосткой перепутал. Надо будет использовать его, пусть постарается, а я ему за это Людмилу обеспечу. Ладно, пусть пока отдыхает, осматривается». – это у Черномора в голове крутилось, вернее, промелькнуло. – Ты осваивайся, как – никак месяц жить. Палату твою я тебе покажу. Да, не вздумай сбежать.

– Да куда ж я побегу от милости такой? – говорю же, сплошная дипломатия и премудрость у Ивана.

– Ну, насчёт милости, это ты слегка загнул. – на самом деле Черномор остался доволен ответом. – Но сам уйти не пытайся. Местности ты не знаешь, да и не дойдёшь, сожрут.

– Неуж – то змей трёхголовый?

– Не, он не здесь живёт. Тут и без него желающих хоть отбавляй. Поэтому, если на улицу и будешь выходить, далеко от дома не отходи потому как опасно. Понял?

– Понять – то понял. – теперь у Ивана началась другая премудрость, разведка называется. – Так что же получается, ты в своём царстве не хозяин?

– Я тебе сейчас дам, не хозяин! – Черномор показал Ивану кулак. – Не посмотрю, что премудрый.

– Так я прояснить хочу, потому и спрашиваю, ну чтобы потом тебя лишний раз не беспокоить, ты же волшебник занятой!

– А то как же! – «поплыл» Черномор от Ивановой премудрости. – Вот вы, люди, думаете, раз волшебник, значит сплошной бездельник, потому как волшебство кругом. На самом деле, мы, волшебники, народ и правда занятой. Дел у нас – не переделать, потому и живём так долго, всегда живём. Так что, некогда мне будет за тобой следить, ну чтобы ты не натворил чего, голова – то премудрая и что в неё залезть может – даже я не знаю. Мало ли, вдруг надумаешь пешком домой отправиться?! Пойдёшь, и пропадёшь. Если и не сожрут, то напугают так, что про свой, как его…?

– Университорий.

– Во – во, про него, напрочь забудешь.

– А где же царство твоё находится, что до дома не дойти и страсти вокруг жуткие?

– Далеко находится, очень далеко. Не дойдёшь и не достанешь. – видимо Черномору хотелось похвастаться своим царством и его местоположением, может быть просто выговориться, а тут случай удобный представился. – Вот вы, люди, думаете, что мы рядом с вами живём, а не так это. Рядом с вами только мелочь всякая ошивается, домовые там всякие, лешие. Баба – Яга тоже вроде бы как рядом с вами, но наполовину. Все настоящие волшебники далеко от людей живут, очень далеко.