Тайный фронт - Александр Александрович Тамоников

Бухареста? Скорее всего, не бросится, потому что военная комендатура в городе сейчас, после его освобождения, занимается всем, чем угодно. И не только охраной и патрулированием улиц, и не только выслеживанием прятавшихся врагов, не только помощью в обеспечении граждан питанием, не только разминированием улиц, объектов, развалин домов. Комендатура занимается еще и фильтрацией граждан, выдачей временных документов, всевозможными проверками и даже формированием муниципальной власти.

Через комендатуру проходит множество командированных в город по разным делам офицеров Красной Армии. Часто меняется личный состав. Нет, отследить появление нового человека сложно, если только кто-то специально не занимается такого рода слежкой, круглосуточным наблюдением и идентификацией всех сотрудников. Ну, ничего, – Шелестов надел фуражку, – я же тут почти официально, почти легально и даже командировочное удостоверение имею, которое в этой комендатуре и отмечено».

Сбежав вниз по лестнице на первый этаж, Шелестов стал открывать двери в одну комнату задругой и спрашивать, кто видел майора Гаспаряна. Оказывается, его видели все и «только что». Оставалось удивляться, как Арсен умудрялся оказываться в одно и то же время в разных местах. Но это было так, и никакой мистики в этом не существовало. Деятельная натура, удивительная энергия и работоспособность делали Гаспаряна незаменимым помощником коменданта по очень многим вопросам. Он всюду успевал, все знал и все помнил. И это притом, что в комендатуру Арсен Гаспарян попал после госпиталя, где его собрались комиссовать из армии. Но он каким-то образом умудрился уговорить, убедить комиссию, и его оставили, но годным к нестроевой службе. После выздоровления у майора одна нога была чуть короче другой, и ходил он прихрамывая. Только Шелестов, да еще, может быть, несколько близких друзей знали, каково это с такой ногой ходить и даже почти бегать весь день. Уставал Гаспарян страшно, но об этом знали даже не все самые близкие друзья.

Нашел майора Шелестов на заднем дворе в гараже комендатуры, где тот распекал одного шофера. Максим подошел и встал рядом с помощником коменданта. Перед ним, понурив голову и старательно делая честное лицо, стоял Буторин в солдатском обмундировании и с погонами ефрейтора.

– Как так можно, Буторин? – негодовал майор. – Ты водитель комендатуры, органа советской власти в этом городе, ты боец Красной Армии! Ты должен понимать, что мы лицо армии, лицо нашей советской страны здесь. По нам судят и о народе, и о стране в целом.

– Виноват, товарищ майор, – мямлил Буторин. – Сморило меня. После дальнего рейса да еще ж и с устатку махнул рюмочку наркомовской, а меня сморило. Потому и опоздал малость.

– Что, Арсен, расслабились ребятки в тыловом городе? – усмехнулся Шелестов. – За что ты так бойца тут полощешь?

– Да заявился в три часа ночи! – буркнул Гаспарян. – Не армия, а сплошной дом отдыха. Вы посмотрите на него, товарищ подполковник! Вроде и не мальчик уже, волосы вон седые, а все туда же – по бабам.

– Никаких баб, товарищ майор. – Буторин сорвал с головы пилотку и прижал ее к груди, глядя преданно в глаза майора. – Я с этим делом никогда, товарищ майор! Оно мне зачем, приключения искать? Своих дома будет навалом, там и оторвусь. А тут, да на чужбине…

– Ой, иди, Буторин! – махнул рукой Гаспарян. – Сил у меня нет с тобой! Помяни мое слово, что, если ты еще раз нарушишь дисциплину, я тебя не на фронт отправлю, я тебя на родину отправлю, в самую тундру!

Буторин напялил на голову пилотку, неумело отдал честь и трусцой побежал в сторону ангаров с машинами. Шелестов проводил его взглядом. Так, значит, что-то нащупал Виктор. Так просто он на скандал с начальством не стал бы нарываться. У него положение сложное. Ему и дело надо делать, и не прослыть заядлым нарушителем дисциплины. Значит, нам надо поговорить вечером.

– Арсен, мне помощь твоя нужна. – Шелестов взял под руку майора и отвел в сторону, под навес, где не так палило солнце.

– Всем нужен Арсен, всем нужна помощь, – блеснув белыми ровными зубами, улыбнулся Гаспарян. – Работа моя такая, что я всем нужен и нужен постоянно. Что вы хотели, товарищ подполковник?

– Требуется дополнительная охрана на аэродром. Прибывает самолет, а в нем человек. Понимаешь?

– Начальство, – сразу сделал вывод Гаспарян. – Взвода из комендантской роты хватит? Могу позвонить дежурному в воинскую часть на Слипице, подбросят роту или две на машинах. Можем оцепить аэродром.

– Нет, Арсен, взвода хватит. Ребята там боевые. Ты мне взвод лейтенанта Русанова дай. Толковый командир. Мне, наоборот, нужно устроить охрану так, чтобы со стороны не было видно, что какие-то особые условия или что точно прилетает большое начальство. Секретность!

– Секретность, это хорошо. Только вы, товарищ подполковник, там, в Бэнясэ, секретности не добьетесь. Я же был там, это не военный аэродром, а проходной двор. Начнете закрывать доступ, и всем станет понятно. Да и девушки-диспетчеры будут знать обо всех самолетах.

– Нет, не в Бэнясэ, – усмехнулся Шелестов.

Максим хорошо понимал, о чем его пытался предупредить Гаспарян. Румынский гражданский аэропорт на окраине столицы временно стал военным аэродромом. Гражданских рейсов сейчас, естественно, не было, и использовала этот аэропорт советская военная администрация. Там базировался полк военной транспортной авиации и истребительный полк. Разумеется, на транспортниках перебрасывался и личный состав, и командование в Москву и назад. Через него осуществлялась воздушная связь между фронтами. Видимо, знал об этих условиях и Платов. И в своем сообщении он указал, что прилетит на транспортнике, но садиться машина будет на старом аэродроме Пошта, который еще не так давно использовался и немцами, и румынами.

Лейтенант Олег Русанов был родом с Дона. Невысокий, чернявый, с чуть кривыми кавалерийским ногами, он всем рассказывал, что его дед воевал в прошлую германскую в пластунах в особом эскадроне и отличился во время Брусиловского прорыва, который был хорошо подготовлен в том числе благодаря разведке и действиям пластунских отрядов. Этому донские казаки научились у кавказских горцев и часто действовали вместе с ними. И в своем взводе он среди бойцов, казалось бы, не особенно боевого подразделения наладил обучение приемам рукопашного боя, владения всеми видами оружия, прежде всего холодного, скрытному перемещению на местности и в населенных пунктах, ориентированию и способам разведки вражеских позиций. Народ во взводе был не сильно молодой – старшие возрасты призыва, используемые во втором эшелоне войск и в войсках обеспечения. Поначалу многие считали, что молодой командир выслуживается, «не наигрался в детстве», но потом втянулись в учебный процесс. Ну а после пары успешно проведенных операций, в которых принимала участие и их комендантская рота, инициативу лейтенанта во взводе оценили