Мой взрыв страстей - Алики Пирамида

– Дело в том, что я обдумала ваше предложение… – начала я, сама чувствуя, как неуместны в такой сцене мои казенно-форменные слова.

– И что? – прервал он меня кривя губы в злой насмешке.

Тут даже я, со своим крайне небогатым опытом общения с влюбленными молодыми людьми, поняла, что мрачный вид принца неспроста, и игнорировать его не стоит. Либо я сейчас наблюдаю темную сторону его души, либо что-то случилось. И так как принц Тамино мне был сейчас крайне нужен, – кто же еще защитит меня от герцога? – я постаралась поверить в последний вариант. Что-то случилось, поэтому он такой хмурый.

– Что случилось? – спросила я.

– Себя спроси, – грубо бросил он.

Я испытала крайнее удивление.

– Что значит «Себя спроси»? – сказала я, – Я что, в чем-то провинилась?

– Ты вчера… – начал было он, и грудь его заходила ходуном, – ты вчера… – он никак не мог выговорить, чего же не так я сделала вчера, слова о моем прегрешении, каким бы оно ни было, никак не шли с его губ, он мучился, и я тоже мучилась – неизвестностью.

– Да что случилось-то? – воскликнула я, не выдержав этой обоюдной пытки.

– Ты вчера целовалась с герцогом.

– Ах, это! – я испытала мимолетное облегчение, решив, что Тамино просто неверно информировали, – я вовсе не… Совсем не так все было. Я не целовалась.

– Тебя видели, – холодно сказал он, – несколько человек.

– Он на меня напал. Он проходу мне не дает, и именно поэтому я к вам и пришла.

– Именно поэтому? – сказал он задыхающимся голосом, – ты пришла ко мне только поэтому?

Видимо, я сказала что-то сильно не то. Если раньше принц был просто мрачен, то сейчас его как будто раздавили.

– Я тебе не нужен, – сказал он, прикрывая глаза, – ты пришла ко мне только потому, что тебе мешает герцог.

Тут уж настал мой черед возмущаться.

– Мешает? Это что так называется? – воскликнула я, – да он насильник, он маньяк, он психопат, ему в тюрьме место, он опасен, а все делают вид, что ничего не происходит! Я думала, хоть вы меня от него защитите!

– О-о-о, – злорадно протянул принц, – когда я стану королем ему не сносить головы. Я четвертую его и скормлю псам!

– А прямо сейчас вы ничего, значит, делать не будете? – уточнила я, чувствуя, что образ прекрасного и влюбленного принца в моей душе сыпется на глазах.

– Ты разбила мне сердце, – сказал он мне в ответ, развернулся и ушел.

И в кои-то веки эта затертая, отдающая театральщиной фраза, прозвучала искреннее. Так искренне, – у принца Тамино даже слеза по щеке скатилась, – что мое сердце тоже чуть не разбилось, от жалости. Но не разбилось. И пусть страдания от несчастной любви считаются чуть ли не мучительнейшими из всех возможных, пусть сейчас принцу небо казалось с овчинку, и свет померк – мне-то ведь тоже вчера не сладко пришлось, а он ушел, даже не поинтересовавшись как я одна буду теперь противостоять домогательствам герцога.

Я бегом вернулась в свою башню, яусиленно соображала, что же теперь мне делать. То, что герцог не успокоиться сам, что его не вызовут на войну, не убьют на турнире, что он непременно, сегодня же, еще раз на меня нападет, или попытается напасть – сомнению не подлежало. В этой книге он был глав.злодей, и сюжет без него буксовал. Но ни провести последующую пару месяцев в его обществе, не запереться на всю жизнь в своей башне – хотя он и в башне меня достал бы – такое меня не устраивало. Ответ ко мне пришел неожиданно – король. Король, чьей воспитанницей я являюсь, не должен ли он меня защищать?

– Марта! – позвала я свою служанку, или, скорее надсмотрщицу.

– Чего вам? – она выглянула из своей комнаты, неспешно утирая большие руки передником.

– Мне надо как-то встретиться с королем.

– Чего??? – протянула она. – С королем?!

– Так ведь я воспитанница короля, мне доктор так сказал. Я хоть иногда его вижу?

– Вы вчера его видели, – отчеканила Марта, – когда играли на лире.

– Но я с ним даже не говорила, а у меня есть просьба.

– Просьба? И какая?

– Давайте, я это ему лично скажу.

По лицу Марты было видно, что если она до того еще сомневалась в том, приличная я женщина или нет, то теперь для нее все яснее ясного. Вчера я выспрашивала у нее, каков принц, а сегодня мне короля подавай. Тем неожиданней был для меня ее ответ.

– Ладно, – сказала она, – я проведу вас к королю.

Глава 6.

Королевские покои это вам не комнатка в башне. И пусть меня вели не главными коридорами, а какими-то закутками для слуг – роскошь была и здесь. Всюду гобелены, позолота, на полу ковры – чистые, без единой пылинки, потолок расписной. Такая тяжеловесная, но от того ничуть не менее впечатляющая красота.

– Ваше величество, к вам Амина, – объявила Марта, втолкнула меня в комнату, и тут же закрыла за мной дверь.

Это, видимо, был кабинет. Король сидел в дальнем его углу, у окна, за столом без скатерти, он слушал какого-то склонившемуся к нему человека. Другой человек сидел рядом, и что-то быстро строчил на листе бумаги. Никто из них не удостоил меня и взглядом. Но, если честно, размеры помещения были таковы, что едва ли хоть кто-то из них мог расслышать слова Марты. Конечно, не заметить мое появление они не могли, все-таки со стенами я не сливалась, но как знать, может они думали, что я просто служанка явившаяся камин почистить, например.

Но пока я просто стояла. Шла минута, другая, ничего не менялось. Трое мужчин оживленно обсуждали свои дела. Солнце входило в зенит. За окном был сад, другая его часть, не та, куда выходила дверь моей башни, и там гуляли придворные.

– Так что же, прекрасная Амина? С чем вы пришли ко мне? – раздался, наконец, низкий бархатный голос короля, и я вздрогнула. Люди, с которыми он говорил, ушли, он сидел все там же, и смотрел на меня.

– Я могу подойти? – спросила я на всякий случай. Кричать через всю комнату мне не хотелось, а подойти просто так я не решилась, кто знает, какой здесь исповедуют этикет.

– Конечно, – милостиво улыбнулся король. Но сесть он мне не предложил, и я так и осталась стоять перед ним на вытяжку.

– Дело в том, что… Ваше величество, дело в том… Что вчера на меня напали.

– Я слышал об этом, – небрежно бросил он, – и что?

– Я рассчитываю на вашу защиту, – сказала я твердо.

– Амина, – усмехнулся король какой-то уж слишком горькой усмешкой, – Амина, ты отказываешь мне уже пять лет. И все это время я был тебе не нужен даже как защитник. Что сейчас поменялось?

Комната у меня перед глазами пошла кругом.