Милан. Том 5 (СИ) - Arladaar

Людмила готова была провалиться под землю от смущения и, кажется, даже почувствовала, что лицо её краснеет, как помидор. Это же Макс и Сашка! Какие дяди-тёти??? Как вот ей реагировать сейчас?

Люда, едва перебирая ногами, нагруженная спортивной сумкой и кофром, подошла к дяде, бросила всё на землю, и обняла его. Макс был высокий, её голова оказалась как раз на уровне его груди, поэтому он не увидел, как из глаза Люды скатилась предательская слеза, а следом другая. А потом… Целый водопад.

— Здравствуй, Макс, — едва слышно пробормотала Люда и всхлипнула. — Вот и увиделись, спустя столько лет…

— Ну-ну, племяшка, что ты плачешь? — улыбнулся Макс и отстранил Люду от себя. — Какая ты красивая, как всегда! Жаль, что тебе по регламенту положено жить в гостинице, наш дом в 20 милях отсюда. Это буквально ни о чём. Он всегда открыт для тебя, ты же знаешь. Мы очень рады, что ты приехала. Уже купили билеты на все твои выступления, и на показательные тоже.

Потом Люда так же, как и мама, подошла к Сашке, одетой в длинное светлое платье и синий жакет. Подружка хоть и повзрослела, осталась всё такой же красивой. Ей 50 лет! Офигеть! А ведь сидели когда-то вместе в школе за одной партой и знали друг друга с сопливых детсадовских горшков и первого класса! В подъездах зависали, играли в пробки, марки и значки!

Люда почувствовала, что ещё немного, и она расплачется горько и безутешно. Кто бы знал, что личная встреча с её самыми близкими друзьями вызовет у неё такие бурные эмоции и принесёт столько печали… Зачем она вообще поехала сюда??? Ну нафига??? 36 лет! 36 лет любви и дружбы неведомая сила отняла у неё, и это время сейчас никак нельзя было вернуть вспять…

Глава 3

Дорога до отеля и Гран при

Как Люда ни пыталась сдержаться, но чувства взяли верх. Видя своих друзей постаревшими и с взрослыми детьми, она безутешно расплакалась второй раз подряд. Опять нахлынуло всё вместе. Встречи, расставания, проделки во дворе и на речке, посиделки в подъездах зимой, когда на улицу не выйти…

— Милая, что с тобой? — с печалью в голосе спросила мама. — Малыш! Успокойся! Ты, конечно, давно не виделась с дядей Максимом и тётей Сашей, но это не повод так показывать свои чувства. Иди сюда, иди.

Мама подошла к Люде, обняла её, погладила по спине, поцеловала в щёку и прошептала: «Милая, успокойся, я с тобой. Тебя ждут твои тренеры. Потом, после соревнований, увидимся. Ну что? Мне сейчас поехать с тобой?»

— Не надо! — вытерев слёзы, улыбнулась Люда. — На меня что-то нахлынуло. Какие-то непонятные чувства. Наверное, долгий перелёт сказался. Да и в целом, моя неприкаянная жизнь без отдыха и без продыха… Иногда так себя проявляет…

— Ты и сейчас прилетела сюда работать, а не отдыхать, — резонно заметила мама. — Ладно, милая, на нас смотрят. До встречи. Если будет возможность, я завтра приеду в гостиницу.

— Аря, нам пора! — крикнул Брон.

Вся российская команда уже села в большой белый автобус с надписью «Norwood Bus Lines», и только Аделия Георгиевна и Бронгауз стояли и наблюдали, как Люда рефлексирует, находясь рядом с родственниками. Впрочем, именно сейчас к автобусу стали подходить другие спортсмены, похоже, прилетевшие этим же рейсом из Европы.

— Мне пора! — Люда помахала рукой Максиму и его семье, подхватила с асфальта свой багаж и, не оглядываясь, пошла к автобусу. Хватит! Мама права! Она приехала сюда не лить слёзы, а кататься! И… Вместо неё никто не проживёт эту жизнь. Значит, надо устраивать её так, чтобы было не стыдно ни за себя, ни за своих друзей…

— Hello, Arina! — раздался сзади знакомый голос.

Люда обернулась и с удивлением увидела Даниэля Грассля. Итальянец в синем спортивном костюме с надписью ITALY на спине и с зелено-бело-красным флагом на груди тащил за собой большой кофр и примерно такую же большую спортивную сумку, перекинутую через плечо. Чуть поодаль шёл уже знакомый Люде тренер Михаэль Хут, импозантный мужчина в чёрном костюме, белой рубашке и солнцезащитных очках. На плече тренера висела небольшая дорожная сумка. Вот как ездят цивильные люди! Не нагруженные как ишаки!

— Hello! — смущенно поздоровалась Люда.

— How was the trip from Russia, aren’t you tired? — по-английски спросил Даниэль, с симпатией глядя на Люду.

«Кажется, он спрашивает, как прошла дорога из России», — догадалась Люда.

— Nice, thanks you. How did you get there? — чётко проговаривая слова ответила Люда. «Всё прекрасно. Как ты долетел?»

Её английский, конечно, был так себе, но и у Даниэля английский тоже был неродным языком и он разговаривал простыми словами.

— We also arrived on the same plane, — улыбнулся Даниэль и показал свободной рукой на окружающее пространство. — America! Nice!

Америка… Да, Америка! Найс! Похоже, организаторы соревнований оплатили этот рейс для всех спортсменов из Европы. Рядом с тренером Михаэлем Хутом шла темноволосая крепкая девушка в чёрном спортивном костюме Adidas с надписью Germany на спине и с чёрно-красно-жёлтым флагом на рукаве. Увидев Арину, она улыбнулась и поздоровалась. Похоже, это была Николь Шотт из Германии. Она тренировалась тоже у немецкого тренера. Михаэль Хут приехал с двумя учениками! Один из них был итальянец Даниэль Грассль, а вторая — немка Николь Шотт! Вот так оно бывает!

За ними следовал высокий светловолосый парень в спортивном костюме с надписью Estonia на груди и сине-чёрно-белым флагом. Рядом с ним шла тренер, моложавая невысокая спортивная женщина лет 50-ти. Посмотрев на неё, Людмила сильно удивилась. Она определённо знала её! Женщина была одета очень элегантно: синий брючный костюм, на шее завязан шёлковый шарф, через плечо модная сумочка. Однако Люда сразу же догадалась, что это Анна Кондрашова! Знаменитая фигуристка! Многократная чемпионка СССР, медалистка чемпионатов мира и Европы! Блин… Да её в Союзе знали абсолютно все! Узнала Люда и сейчас, несмотря на то что прошло 36 лет и Кондрашова сейчас стала значительно старше. Люда часто видела её по телевизору, да и в газетах о ней писали немало.

Странно то, что Кондрашова прилетела с эстонским спортсменом. Как это объяснить? Почему она тренирует не в России? Она же при СССР представляла ЦСКА! Впрочем, за 36 лет многое могло измениться. Если уж Левковцев и Малинина живут в США и тренируют американских спортсменов…

Грассль поздоровался с Аделией Георгиевной, Бронгаузом, помог Людмиле запихать свои вещи в багажный отсек автобуса, и они вдвоём поднялись в салон. А там с местами уже был напряг! Этим рейсом или другим, приземлившимся параллельно, прилетели ещё спортсмены, кого здесь только не было! Добавились зарубежные парники и танцоры.

— Иди сюда! Чё ты там встала? — крикнула Сашка из глубины салона и махнула ей рукой. — Где ты была? Всё с мамкой не можешь расстаться?

Сашка заняла место сзади, как раз над моторным отсеком. Там можно было расположиться вполне вольготно: место позволяло. Грассль и Николь с Хутом сели рядом с ними. Впрочем, мест хватило, естественно, всем. Когда все расположились, человек, который встречал команды, ещё раз сверился со списком, вслух проговаривая фамилии тех, кто должен был находиться здесь, убедился, что никто не потерялся в аэропорту, и дал команду темнокожему водителю в синей форменной рубахе и высокой фуражке, чтобы трогался. Автобус медленно вырулил с парковки.

Люда… Её чувства было трудно описать. Самое близкое — большое стеснение, волнение и громадное любопытство. Всё сложилось воедино! Вокруг знакомые и незнакомые люди, спортсмены, тренеры, чужая страна. Да ещё не какая-нибудь, а США! Всё вместе опять ударило по голове, как палкой. Она ехала и во все глаза смотрела в окно. Сашка что-то бормотала, спрашивала, толкала её локтем в бок, но Люда не отвечала: настолько её охватили новые незнакомые впечатления.

Солнце клонилось к горизонту, уже оставляя огненную дорожку на поверхности воды, почти такую же, которая была у неё на платье для короткой программы. В окне, казалось, одно море. Куда ни кинь взгляд, везде одно- и двухэтажные дома, пышные зелёные деревья, а за ними, в десятке метров, океан с огромными белоснежными круизными лайнерами, высокими океаническими контейнеровозами и сухогрузами, хорошо видимыми даже на расстоянии в пару километров от берега. Белеют паруса яхт, катера проносятся на громадной скорости, оставляя за собой крупные волны, расходящиеся в стороны. Морское движение в окрестностях Бостона было как автомобильное в большом городе в час пик.