Четвёртая (СИ) - Нагорная Екатерина

— Янкель?

Он даже не повернулся, только прибавил огня в фонаре и опять завис над книгами.

— Вот, — сказал он, спустя некоторое время, — взгляните, архивариус Сольге. Видите? Точка. Вот, что различается в книгах. В дагедрейнском томе после слов «покровительствует магам» точки нет, видите? А вот здесь есть, и здесь, и вот… В тех томах, что поновее, точка есть.

— Зато здесь есть жирное пятно, точка может оказаться под ним, — Сольге радоваться не спешила. Да и чему? Такой мелочи? Точке?

— А здесь? — Янкель положил рядом ту книгу, что сам нашел в старом архиве. Его руки дрожали, голос едва слышно срывался, мальчишка был похож на… Да, на ищейку, взявшую след. — Здесь её тоже нет.

— А здесь лист потёртый. Янкель, двух книг мало, чтобы делать выводы.

Почему она упрямилась, Сольге и сама не могла понять. Мелочь, да, но это было первое, что они нашли за все время. Единственное, что они нашли.

— Нам нужно поехать в Виникрис, — Янкель упрямо стоял на своём. — Мастер Сатрен сказал, что там есть старые книги. Если правитель так жаден, как говорят, книги должны быть в хорошем состоянии — ими ведь не пользуются и берегут.

— Или просто хранят сваленными в кучу, лишь бы не выбрасывать. Нет, Янкель, никуда мы не поедем. Во-первых, повод слишком мал, во-вторых, скоро закроют ворота, а в-третьих… А в-третьих… Меня король не отпустит, вот, что в-третьих!

А ещё Сольге очень не хотелось признаваться, что за пределы города она выезжала всего два раза, и оба они закончились не очень хорошо.

Взять, к примеру, второй. Правитель Тарандола в очередной раз собрался решить вопрос спорных земель. Тех самых, по берегам Эрдвай. В этот раз — миром. У Толфреда есть незамужняя сестра, у правителя — неженатый сын. То, что разница в возрасте у них велика, кого это волнует? Государственные интересы выше предрассудков и капризов. Вот только и Байвин упёрлась, никуда, мол, из Октльхейна не поеду, и вздорный мальчишка Эддиль вдруг воспылал чувствами к Сольге. А Толфред, вместо того, чтобы приструнить одну и запереть вторую, вдруг заявил, что отдаст земли только как приданое за Сольге. Тарандольский правитель рвал и метал: брать в семью незаконнорождённую девицу, пусть и дочь короля… С другой стороны, кровь-то королевская, хоть и незаконная, да и земли больно хороши…

Так Сольге во второй раз выехала за пределы Октльхейна. Совсем ещё юная, счастливая, влюблённая. По традициям Тарандола будущая невестка должна была год прожить в семье жениха, выучить правила, научиться всему, что должна знать и уметь приличная тарандольская жена, привыкнуть к новому дому, наконец. Соседи посмеивались, конечно, мол, глядите, какие предусмотрительные: за год всякое случиться может, а лапа на приданое наложена, что-то да останется, даже если возвращать придётся.

Всякое и случилось. Погиб на охоте старший сын — наследник тарандольского престола. Вдову оставил с детишками малыми. Красивую вдову с богатым приданым и влиятельным отцом. Отпускать такую из семьи никак нельзя. Да она и сама не хотела. Дома она кто? Одна из дочерей. А здесь? Жена наследника, будущего правителя. Плохо, что овдовела, хорошо, что есть ещё один сын. А что невеста имеется у него… Сговорились свёкр с невесткой представить Сольге воровкой и обманщицей и с позором выставить. А земли спорные как выкуп оставить за собой. Король Толфред скандала не захочет — уступит берега Эрдвай. А жених? А что жених? Как отец скажет, так мальчик и поступит. Он наследник теперь, ему жена-бастард, пусть и королевский, не по рангу.

Но был посланник Горто, который должен был отвезти в Октльхейн письмо с ультиматумом (Сольге на телеге собирались отправить позже, чтоб позору побольше). И был он куда мудрее, осмотрительнее, чем его господин. Да и порядочнее, что уж. Горто предупредил Сольге и вывез её тайком на день раньше запланированного изгнания.

А король Толфред скандала не испугался. На следующий же день после возвращения Сольге на спорных землях воинский лагерь вырос. Сначала небольшой, для одного отряда. А там и остальное войско подтянулось.

Правитель Тарандола утёрся и отступил, а Сольге окончательно зареклась покидать пределы города.

А первый раз…

Стук в дверь отвлёк Сольге от размышлений. На пороге стояла служанка, тоненькая, смуглая — таких, вроде бы, раньше в замке не было.

— Архивариус Сольге, госпожа просит вас о встрече. Прямо сейчас.

Вот как. Какая-то неизвестная госпожа. Какая именно, служанка говорить отказывалась, только повторяла, что Сольге ждут прямо сейчас, а она отведёт.

Девица вела какими-то непонятными обходными путями, словно следы путала: то сворачивала в случайный коридор, то возвращалась обратно. Впрочем, вскоре Сольге стало ясно, что служанка просто заблудилась. Новенькая, что ли?

— Скажи мне имя твоей госпожи, и я сама дойду.

— Нет! — бедняжка вздрогнула. — Госпожа велела привести и не медлить, и ни с кем не говорить… Ой, — служанка осеклась.

— Понятно, — сомнений, кто мог послать за Сольге так срочно и так секретно, не осталось. Странно только, что служанку такую ненадежную послали. — Веди. Сейчас налево и до конца коридора.

У нужной комнаты девица замешкалась, поправляя фартук, сбившийся во время ее блужданий, пискнула: «Подождите, архивариус Сольге», — и нырнула за дверь. Сольге усмехнулась: конечно, оторвать от дел, заставить ждать — это очень в духе позвавшей госпожи. Интересно, сколько времени пройдет, прежде чем…

Дверь открылась почти сразу, и служанка, судя по алеющим щекам и кончикам ушей, получившая выговор, с поклоном пригласила Сольге войти.

— Прости эту непутёвую дурочку, сестрица. Который день в замке, а выучить расположение коридоров так и не удосужилась.

Прости? Сестрица? Сольге проморгалась и ещё раз повнимательнее рассмотрела собеседницу. Это точно Байвин? Принцесса Байвин, та самая, что была готова стереть с лица земли и саму Сольге, и любое упоминание о ней? О да, это была она.

Байвин была старше брата всего лет на пять, но всегда говорила, что заменила ему мать. Может, это и было справедливо — королева Элетра умерла, когда Толфред едва вышел из младенческого возраста. И пока старый король прятался от горя в государственных делах и войнах, заботу о замке и брате взяла на себя Байвин. И это она спустя несколько лет вынудила отца отослать прочь любимую наложницу — мать Сольге. Это она снова стала хозяйкой замка, когда первая и единственная жена Толфреда, королева Шелен, умерла в родах. Поговаривали, будто бы Байвин приложила руку к смерти невестки, что, впрочем, ничем не подтверждалось и доказано не было. Однако, слухи такие ходили долго. Уж больно упорствовала принцесса в своём стремлении остаться в Октльхейне, скольким женихам отказала, сколько договоров нарушила, сколько раз ставила страну на грань войны, но замок так и не покинула. Некоторые считали, что за такую верность старый король мог бы объявить наследницей Байвин. Другие качали головами и говорили, что именно потому он этого и не сделал. Для Байвин более всего были важны Толфред и Октльхейн, только вместе и только так. Сольге была её поражением.

— Что тебе нужно, Байвин? — внезапное дружелюбие сестры, может, и сбило Сольге с толку, но ненадолго.

Байвин зло сверкнула глазами, но лишь на мгновение, и снова ласково улыбнулась:

— К чему нам ссориться, девочка? Впереди непростые времена, Альез близко, и совсем скоро Толфред удалится в свои покои, оставив нас без своей заботы. Ты не думаешь, что мы должны ему помочь? Думаю, тебе больше не нужно тревожить брата государственными делами — пусть отдыхает. Мы с тобой справимся сами. Согласна? С завтрашнего дня все письма, все важные бумаги неси сразу мне. Исполняй свои обязанности как и прежде, но отчитываться теперь ты будешь передо мной. Власть — тяжкое бремя, но Октльхейн нельзя оставлять без присмотра.

Даже так? Очень интересно…

— Альез приходит не первый раз. До сих пор мы справлялись. С чего вдруг такая забота?

— Ты расстраиваешь меня своей… недогадливостью, Сольге! — Байвин начинала терять терпение. — Королевство остается без присмотра, и мы все должны подчиниться необходимости…