Ози - Наталья Саенко

Чем сильнее ударяло в голову, тем легче воспринималась окружающая действительность – во всяком случае, ей уже не казалось, что привычный мир рухнул, а она роется в жалких руинах.

Кирилл не давал возможности вспомнить, по какой причине она явилась в «Бар у Зака»: его глаза, губы, руки, – все источало бешеную, незнакомую энергию, которая волнующе будоражила тело и мысли. Оставалось лишь безропотно ловить каждое движение и жадно впитывать эту энергию в себя, как губка, все глубже проваливаясь в приятное забытье.

Первое впечатление обмануло: Кирилл оказался архитектором с большим рабочим стажем, и в свои тридцать восемь лет добился немалого уважения, и, конечно же, достатка. Что было немаловажно.

Они досидели до самого закрытия, и Лиза уже плохо соображала, что к чему, – только глупо улыбалась на шутки, смысл которых не понимала. Лицо Рината, протирающего бокалы, смешно раздваивалось и, слава Богу, что из посетителей в зале больше никого не осталось. Стыдно представить, что теперь о ней подумает этот мальчишка. Вряд ли при следующей встрече его оленьи глаза засияют от восторга.

Чуть позже, поддерживая друг друга, они выбрались на улицу и, спустившись по каменным ступеням на мощеную дорогу, побрели в сторону сквера. На небе, в окружении бледного полумесяца, сияла россыпь мелких, но ослепительно ярких звезд.

– Какая красота!

– Не то слово. В последний раз я любовался звездами, когда был подростком.

– Не может быть. Ведь это же непростительно! Как можно жить и не видеть ничего вокруг? – В темноте лицо Кирилла превратилось в белое пятно с блестящими точками-глазами, которое мерно покачивалось на невидимых волнах. Лиза не могла и уже не хотела отводить от него глаз.

«Шампанское. В этом точно оно виновато, но зато – ни одной мысли о Жене. До этого момента».

Почувствовав, как легкая тошнота подкатывает к горлу, она запрокинула голову: просто удача, что схлынула сумасшедшая жара, уступив место ночной прохладе.

– Тебе плохо? – Кирилл заботливо придержал за локоть, но она отрицательно замотала головой, мысленно удивляясь, как это ему удалось ни капельки не опьянеть.

– А я сегодня без машины. – Кирилл шумно вздохнул и попытался разглядеть время на циферблате наручных часов. – Двенадцать. Хочешь, вызову такси и провожу до дома?

Стараясь не смотреть на поблескивающие в темноте глаза и губы, Лиза задумалась о том, что ее ждет буквально через каких-то полчаса – пустая захламленная квартира, холодная постель, и мысли. Снова эти убийственные мысли, которые не дают нормально спать и превращают жизнь в бесполезное существование. А наутро обязательно вернется отрезвление и привычная тоска.

Как-то слишком быстро случилось неожиданное знакомство. В книгах, такие встречи, как правило, имеют таинственное значение, а в жизни… а в жизни нет. Кирилл послушно стоял рядом, слегка касаясь плечом и терпеливо ожидая ответа.

– Знаешь, как-то непривычно навязываться, но, может, побудешь со мной еще немного? Просто слезы на глаза наворачиваются, как подумаю, что сейчас останусь одна. Или, твоя будущая жена…

– Т-сс. – Кирилл приложил палец к губам и, подойдя вплотную, внимательно заглянул в лицо. Он пытался оставаться серьезным, но рот сам собой растянулся в улыбке.

– Разве я похож на человека, который может бросить женщину в таком состоянии?

Возле дверей старого отеля горели скрюченные фонарные столбы – перед мутными лампами мелькали белесые мотыльки и, словно пьяные, время от времени с тихим стуком врезались в стекло. Через окно на первом этаже проступали неясные очертания стойки рецепшен: за столом, ссутулившись над книгой, сидела девушка. Сквозь белую шелковую штору не было видно ее лица, но Лиза узнала Анюту по заколотым высоко на макушке черным волосам. При малейшем движении головы заколка поблескивала серебристым светом, а тяжелые кудри водопадом спадали на оголенные плечи.

Больше ни в одном окне света не было, и Лиза мысленно усмехнулась: люди перестали снимать номера и превратились в приличных граждан, или сегодня выдалась одна из редких, но чертовски удачных смен?

– Я здесь работаю. – Перейдя на шепот, она оглянулась и посмотрела на Кирилла. Он рассеянно проводил взглядом скрывшееся за углом такси и подбросил в руке очередную, еще не откупоренную бутылку шампанского:

– И не боишься вызвать негатив коллектива? Если хочешь, можем поехать в другое место.

– Нет, я брезгую ночевать в незнакомых гостиницах, а домой нельзя. – Она нетерпеливо потянула Кирилла в сторону дверей: сейчас она представляла перед собой совсем другое лицо. Женино.

– Ну, хорошо. Но готовься – тебе придется выпить это. До самого дна. – Кирилл помахал в воздухе бутылкой.

– И даже не рассчитывай, что я откажусь. Тебе от меня ни за что не отделаться.

Они ввалились в холл со смехом, больше похожим на подростковую истерику. Аня оторвала голову от книги и подслеповато прищурилась. Через секунду ее васильковые глаза расширились от изумления. Мастерски совладав с эмоциями, она с учтивой улыбкой выдала ключ от номера люкс и продолжила читать книгу. Лиза мельком взглянула на корешок и фыркнула: «Обреченная страдать». Надо же, какое поразительное совпадение!

В уютном номере с искусственным камином Кирилл чувствовал себя как рыба в воде: первым делом, он прошел к окну и плотно задернул шторы, затем проверил полку мини-бара и по-хозяйски поставил внутрь шампанское. Лиза наблюдала за ним с легкой, расслабленной полуулыбкой и пыталась понять, что происходит. Никогда раньше ей не приходилось знакомиться так спонтанно, совсем не думая о возможных последствиях. Но именно она притащила чужого мужика в место, где ее все знают, и где она, черт возьми, работает!

Он включил маленькую настольную лампу, и теперь стоял посередине овального ковра – немного загадочный, неуверенный в себе, и с почти отеческим теплом, которое океаном плескалось в серых глазах. Уже через мгновение глаза потемнели и стали стальными. Наверное, игра света, или алкоголь, наконец-то, ударил в голову.

Лиза, как завороженная, не могла оторвать взгляда от угловатого лица, только сейчас по-настоящему его рассмотрев. Сетка мелких морщинок вокруг глаз – признак веселого характера, а волосы оказались не рыжие, а светло-русые, почти пепельные. И на клерка он совершенно не похож. Люди-клерки – это люди с душами трусливых мышей. И эта трусость рано или поздно вылезает на поверхность. Вот только Кирилл явно из другой категории людей.

Ну, а дальше… высокие, чисто выбритые скулы, нос с горбинкой, тонкий, поджатый в напряжении рот, – он явно нервничал, потому что закусил нижнюю губу. «Он нервничает как мальчишка, впервые оказавшись с малолетней соседкой наедине».

– Я младше тебя на двенадцать лет, если тебя волнует возраст. И восемнадцать мне уже давно было. Это я так, к слову. Ты ведь об этом сейчас подумал?

– Нет. Просто считаю, что все как-то неправильно. Ты пьяная и не понимаешь, что делаешь. Веришь, что с моей помощью забудешь о своем парне. – Кирилл тихо вздохнул, и присел на край кровати, – а потом выяснится, что стало еще хуже, а виноват в этом я. Парень вернется, и ты места не найдешь от угрызений совести.

– Ну, вот что ты несешь? Кто тебя просит копаться в чужих проблемах? Он уже никогда не вернется! Ясно? Никогда!

К горлу подступил предательский ком, и опять защипало глаза. Лиза стиснула ладони в кулаки и задержала дыхание, чтобы не разрыдаться. «Дура. Какая же она дура – сидит и давит на жалость, навязывает себя». От унижения вспыхнули щеки, и кажется, пропало ощущение беспечной легкости. Она соскочила с застеленной кровати и рванула по направлению к двери. Мохнатое розовое покрывало слетело с одного угла, и в голове искрой мелькнула мысль: «все равно утром перестилать».

У самой двери Кирилл перехватил ее за руку и, круто развернув, притянул к себе. Кожу под пальцами даже сквозь одежду обдало лихорадочным жаром. Лиза сдавленно ахнула от удивления, чувствуя, как внезапно ослабевает и становится ватным тело.

– Извини, ну извини меня, пожалуйста. Я идиот, я просто болван настоящий. Никогда толком не знал, что нужно девушке.

Он продолжал бессвязно шептать ничего не значащие слова, а она, поежившись от мурашек, отвела голову назад: не выдержав, слетела на пол пластиковая заколка, и волосы в беспорядке разметались по спине.

Как-то сразу и неожиданно она провалилась в состояние приятной невесомости и видела себя словно со стороны – растрепанную и пьяную, полностью размякшую в руках мужчины. Кирилл осторожно опустился на покрывало и, вытащив наружу края шелковой блузки, бережно коснулся пальцами мягкой кожи живота. Тело наполнилось жаром, и внутренности свела неконтролируемая дрожь.