Россия против Наполеона - Вольдемар Балязин

Одновременно с русско-французским договором был подписан секретный трактат об оборонительном и наступательном союзе против любой державы, враждебной России или Франции. Этот трактат главным образом был направлен против Англии, так как обусловливал, что если Англия откажется от русского посредничества в мирных англо-французских переговорах, не признает свободы морей и не возвратит Франции ее колоний, захваченных после 1805 года, то Россия разорвет с ней дипломатические отношения. По этому же трактату Франция обязалась быть посредницей в русско-турецких мирных переговорах. Если Турция откажется от таких переговоров, то Наполеон вступит в войну с ней.

Второй договор – франко-прусский – был подписан 9 июля. Пруссия соглашалась с территориальными изменениями, предусмотренными франко-русским договором от 7 июля. Кроме того, Пруссия обязалась сократить свою армию до сорока тысяч человек, уплатить контрибуцию в сто миллионов франков и присоединиться к Континентальной блокаде – экономической политике, проводимой Францией против Англии, запрещающей торговлю с Англией, доставку оттуда корреспонденции, предписывающей арест всех английских граждан, оказавшихся на территории Франции и союзных с ней государств.

Отношение к Тильзитскому миру в России

Когда Александр вернулся в Петербург, он обнаружил оппозицию своей новой политике, причем значительно большую, чем ожидал. Против нее были вдовствующая императрица Мария Федоровна, любимая сестра Александра Екатерина Павловна, большинство духовенства, дворянства и купечества.

Если Аустерлиц, Эйлау и Фридланд считали скорее несчастьями, чем поражениями, то к Тильзиту отнеслись как к национальному позору и неслыханному бесчестью. В высшем обществе разлилась волна ненависти ко всему французскому: французские оперы шли при пустом зале, послов Наполеона – сначала генерала Савари, а затем сменившего его генерала графа Коленкура – не принимали почти ни в одном аристократическом доме Петербурга.

Предчувствие смертельной схватки с Наполеоном охватило все русское общество. Адъютант П. И. Багратиона Денис Давыдов чуть позже писал об этом времени: «1812 год стоял среди нас, русских, как поднятый окровавленный штык».

Весьма характерной была реакция на Тильзитский мир простых людей – крестьян, мещан, солдат.

Однако простые русские люди этот факт объясняли совсем по-иному. Русские простолюдины считали Наполеона антихристом. Такую веру поддерживало в них и православное духовенство. Поэтому, когда было объявлено, что православный русский царь встретился с Наполеоном, то есть антихристом, то нужно было придумать оправдание царю в таком страшном грехе.

Тогда-то и пошел среди простых людей слух, что встреча потому произошла на реке, что царь сначала окрестил антихриста Бонапарта в Немане и лишь потом допустил его пред свои светлые очи.

И все же можно констатировать, что сам договор был крайне непопулярен во всех слоях русского общества.

Но Александр продолжал начатое дело и сменил тех министров, которые недостаточно энергично проводили новую политику.

Новым министром иностранных дел стал сын фельдмаршала Румянцева – граф Николай Петрович Румянцев, откровенный сторонник профранцузской ориентации; министром внутренних дел был назначен Михаил Михайлович Сперанский, а в январе 1808 года появился и новый военный министр – А. А. Аракчеев.

А меж тем назревали новые войны, на сей раз с недавними союзниками – Англией и Швецией…

Войны России с Англией, Швецией и Турцией

Сразу же после подписания мира в Тильзите очевидных признаков охлаждения не было, да и откуда им

было взяться, если Россия последовательно шла в фарватере французской политики, а Наполеон немало делал для осуществления взаимных акций, выгодных России.

7 ноября 1807 года Россия объявила войну Англии, а четыре месяца спустя, в феврале 1808 года, русские войска без объявления войны вторглись в Финляндию, принадлежавшую тогда союзной Англии Швеции. Русские войска быстро продвигались на запад вдоль побережья Финского залива, пытаясь захватить как можно больше пространства. 22 апреля была взята мощная крепость Свеаборг, а затем и столица Финляндии Або (ныне – Турку). 7 ноября 1808 года в Алькиоки была подписана Конвенция, устанавливавшая границы между Россией и Швецией.

В это же время шла еще одна война – русско-турецкая, начавшаяся в декабре 1806 года, но 12 августа 1807 года, руководствуясь положениями, выработанными в Тильзите, турки под давлением французской дипломатии подписали перемирие, однако его не утвердил Александр.

Последнее свидание Александра с Наполеоном

Вместе с тем между Россией и Францией возникло и накопилось немало нерешенных проблем. Для того чтобы обсудить и разрешить их, Наполеон пригласил Александра на новую встречу, местом которой был определен немецкий город Эрфурт.

2 сентября 1808 года Александр в сопровождении Константина, Н. П. Румянцева, П. А. Толстого, статс-секретарей, генерал-адъютантов, а также посла Франции Коленкура выехал из Петербурга. Ненадолго остановился он в Кенигсберге, обещая сделать все, что в его силах, чтобы помочь несчастной Пруссии, а потом еще на два дня задержался в Веймаре у своей сестры Марии Павловны – великой герцогини Саксен Веймарской.

Еще далеко от города Эрфурта Александр встретил Наполеона. Увидев карету царя, Наполеон оставил огромную и блестящую свиту и галопом помчался навстречу своему гостю и союзнику. Он сошел с коня и сердечно обнял вышедшего из кареты Александра. Затем два императора верхом поехали по дороге в Эрфурт и въехали в город под звон колоколов и грохот артиллерийского салюта. Здесь их уже ждали десятки немецких королей, герцогов и владетельных князей, съехавшихся по случаю этой встречи. Однако министру иностранных дел Австрии князю Меттерниху во въезде в Эрфурт было отказано.

Начались встречи, балы, смотры и празднества. Наполеон всячески пытался обольстить Александра, расточал ему восторги и ласковые улыбки. Он пытался склонить царя к тому, чтобы продиктовать Австрии угодные Франции условия без войны и без победы над нею, но Александр не поддавался на увещевания Бонапарта и оставался тверд. Однажды, настаивая на своем, Наполеон так разволновался, что бросил на пол свою шляпу и стал топтать ее. Александр молча улыбнулся и спокойно пошел к двери. Наполеон опомнился, взял себя в руки и закончил разговор в спокойном тоне.

Однако несдержанность, да и то весьма редко, Наполеон проявлял лишь при встречах наедине. На людях императоры демонстрировали нежную дружбу и предупредительность, но все же некоторые эпизоды обратили на себя внимание участников встречи в Эрфурте.

Однажды во время смотра своих войск Наполеон быстро помчался вдоль фронта, оставив Александра далеко позади, так что русский император оказался похожим на нерадивого адъютанта, плохо выученного кавалерийской езде, а не на царствующего монарха.

Затем Наполеон остановился и сошел с коня, а навстречу ему вышли офицеры и солдаты, образовав возле него широкий полукруг. В это время подъехал Александр, и Бонапарт пригласил его встать с ним рядом. После этого свита Наполеона замкнула круг, и оба императора оказались в центре пестрой оживленной толпы солдат, офицеров и генералов. Командир полка, участвовавшего в смотре, шагнув вперед, стал по очереди представлять императорам своих молодцов.

Полк отличился в сражении под Фридландом, и церемония награждения началась с того, что первый из французских солдат громко перечислил, сколько русских он убил и взял в плен. Второй рассказал, как захватил полковое знамя, третий – как захватил орудие, четвертый – как загнал группу русских в болото. Так продолжалось чуть ли не полчаса, а Александр вынужден был молча выслушивать все это, не показывая, насколько неприятна ему придуманная французами церемония награждения.

Переговоры в Эрфурте завершились подписанием секретной Конвенции, по которой Наполеон признавал присоединение к России Молдавии и Валахии в обмен на совместные боевые действия против Австрии.

2 октября 1808 года Александр, все еще сопророждаемый Наполеоном, выехал на Веймарскую дорогу. Здесь императоры распрощались. На сей раз – навсегда. А еще через две недели царь возвратился в Петербург.

Ф. Ф. Берг о переходе через пролив Кваркен

Во время русско-шведской войны 1808-1809 годов самой выдающейся операцией был ледовый переход корпуса Барклая-де-Толли через Ботнический залив, из финского города Васа к шведскому городу Умео. Переход происходил в марте 1809 года в исключительно тяжелых условиях и по своему значению и героизму, проявленному солдатами и офицерами, приравнивался к переходу Суворова через Альпы.

Приводим здесь свидетельство одного из участников этого перехода – генерал-майора Ф. Берга: «Насколько мог видеть глаз, простиралась обширная снежная пустыня; гранитный остров казался природной каменной могилой. Нигде не видно никакой жизни – ни кустов, ни деревьев, ничего, что могло бы защитить от ветра и холода. Было 15 градусов мороза, но войска расположились лагерем, частью которого был пролив Кваркен, без палаток и не зажигая костров. С самых первых шагов по ледяному полю солдаты столкнулись с почти непреодолимыми трудностями. Несколько недель назад могучий ураган взорвал лед, нагромоздив целые горы из огромных глыб. Эти ледяные горы создавали впечатление морских волн, внезапно скованных морозом. Переход становился все тяжелее и тяжелее. Солдаты вынуждены были взбираться на ледяные глыбы, а иногда и убирать их с пути, борясь к тому же и со снежной бурей. Брови солдат побелели от инея. В это время поднялся сильный северный ветер, угрожая превратиться в ураган, способный сломать лед у них под ногами…