Возвращение не гарантируется - Данил Корецкий

к внедорожнику — так тащат на свалку мешок со старым тряпьем. Девушка обмякла и перестала сопротивляться, как обессиленная жертва хищных зверей, наконец осознавшая бесполезность своих усилий… Финал неумолимо приближался, и всем участникам этой жестокой мизансцены было ясно, каким он будет. Ведь, как уже отмечалось, реальная жизнь далека от внезапных счастливых развязок, которыми изобилуют романы и кинофильмы. Но иногда из этого правила бывают исключения.

Видавший виды скромный бордовый «Хендай», как и положено, проехал мимо, но вдруг неожиданно, с пронзительным, до мурашек по коже, скрипом резины, затормозил, сдал назад и остановился в полуметре от «Гелендвагена», подперев его сбоку и наплевав не только на правила дорожного движения, но и на обостренное самолюбие владельцев дорогих «тачил», что было чревато бо́льшими неприятностями, чем заурядное составление протокола. Фары высветили картину, которая в полицейских документах была бы однозначно названа «похищением человека».

Серый и Костян, не выпуская из рук обмякшее тело пленницы и открыв рты, уставились на столь непристойно ведущее себя бюджетное детище корейского автопрома. Если бы это был роскошный «Экус» — снаружи, да и внутри мало отличимый от «Роллс-Ройса», или «Ленд Крузер», «Хаммер», «Бугатти», «Майбах» или еще какой-либо зверь из той породы, которые живут в богатых гаражах рублевского направления, подтверждая избранность и элитарность своих хозяев, то никаких вопросов бы у них не возникло: кто-то «из своих» остановился поздороваться, перекинуться парой слов, попросить сигару, предложить программу на остаток ночи… Могло оказаться даже, что с телкой вышла ошибка и она не сама по себе, а чья-то дочка, внучка или любовница, короче, имеет солидного хозяина и ее нельзя тащить как мешок мусора, даже если это приказал сам Рыбак! Эта ситуация щепетильная — тут и до стрельбы недалеко, особенно если задеты сильные чувства, а оскорбление настолько тяжкое, что его можно смыть только кровью… Но такие непонятки, как сейчас, не успевшие зайти слишком далеко, обычно заканчивались мирно: хлопнули по стаканчику вискаря, дали девчонке несколько тысяч зеленых «за беспокойство», галантно извинились и разъехались…

Однако неприличный «Хендай» сразу перечеркивал алгоритм мирной встречи «своих»: «свои» на таких тачках не ездят. Да и вообще неизвестный водитель нарушил все остальные закономерности поведения на пустынном ночном шоссе: вместо того чтобы заботиться о собственной судьбе, он собирался встрять в чужие… А может, в неказистом, недавно угнанном «корейце» сидят киллеры, «заряженные» на Рыбака, и сейчас они в два-три автоматных ствола выполнят свой заказ, изрешетив заодно и черные костюмы охранников?!

Все эти мысли всполошенной воробьиной стаей пронеслись в голове Серого, но они с напарником даже не успели сдвинуться с места, напряженно вглядываясь: кто сейчас выйдет из «Хендая»? Водительская дверь открылась, и наружу вылез молодой человек среднего роста и телосложения, в камуфлированных штанах, майке цвета хаки и сланцах, с виду — обычный парень, одевающийся в стиле милитари, как и многие его сверстники, что характерно, как правило, в армии не служившие.

Никаких киллеров с ним не было, оружия в руках тоже, даже монтировку не взял. «Черные костюмы» переглянулись: облегченно, но и с недоумением.

— Кто это? — спросил Костян, у которого было «позднее зажигание», поэтому он всегда ходил ведомым и нуждался в разъяснениях.

Серый пожал плечами.

— Какой-то колхозник из Яблоневки или с птицефабрики…

— И чего ему надо?

— Откуда я знаю?! Может, краденый комбикорм продать хочет…

Фары подъехавшей машины дали Виолетте понять, что обстановка изменилась, она снова принялась вырываться и кричать:

— Отпустите меня! Помогите! На помощь! Спасите!

Парень, шлепая сланцами, без особой спешки направился к главным действующим лицам криминальной драмы. Он имел такой же неказистый, простецкий вид, как его машиненка и, конечно же, в схватке не смог бы выстоять против любого из охранников, которые были даже на вид сильней его, а кроме того, имели разряды по боксу и борьбе. На миг им показалось, что это какой-то случайный деревенский лох, который заблудился и теперь хочет спросить дорогу… Хотя лохи не суют свой нос в крутую разборку на безлюдной ночной трассе, скорей наоборот — объедут ее за десять километров! Бойцы ничего не понимали. И парень, и его машина вызывали у них только чувства превосходства и пренебрежения, но он же не сумасшедший, чтобы так нагло лезть на рожон! Значит, на что-то рассчитывает? Однако они не могли понять: на что?!

— Девушку отпустить и мордами в землю! — подойдя вплотную, угрожающе рявкнул «колхозник». — Иначе убью!

Да, лохи так дерзко себя не ведут. И столь грозных властных голосов у них отродясь не водилось. Подобные интонации вырабатываются долгими тренировками и длительным опытом успешного применения системного насилия. Но тогда кто это?!

— Ты что, олень, из психушки сбежал?! — по инерции бросил Серый. — Дергай отсюда, пока…

Но голос его постепенно стихал, будто кто-то внутри могучего тела крутил регулятор звука и наконец докрутил до конца — фраза осталась незаконченной. Боец грозного Рыбака понимал: происходит что-то непонятное, причем он ведет себя неправильно, однако как надо «правильно» — он сейчас не знал, к тому же по-другому вести себя просто не умел… Лицо незнакомца и его манеры прорывали видимость безобидной простоватости, наброшенной на плечи, как маскировочная накидка, а глаза, развитые надбровные дуги, резкие носогубные складки, жестко сжатый рот и квадратный подбородок давали ответ на главный вопрос: «На что он рассчитывает?»

И ответ напрашивался неутешительный. Он рассчитывал на самого себя! И это был плохой признак. Очень плохой и опасный!

— Брось девушку, сказал! — «Колхозник» схватил Серого — на предплечье словно капкан захлопнулся. Тот ойкнул, выпустил ноги Виолетты, она наполовину упала — нижней половиной туловища, но тут же вскочила и, ударив еще ничего не подозревающего Костяна коленом в пах, освободилась окончательно и бросилась наутек.

Хотя в самое уязвимое мужское место Виолетта не попала, Костян согнулся, ожидая прилива волны боли, а Серый, понимая, что на карте стоит высокооплачиваемая работа, а может, и увольнение из жизни, принялся «разбираться» с внезапным наглецом. И хотя ему много раз приходилось и нападать, и защищаться, причем в куда менее выгодных по численному соотношению с противником ситуациях, сейчас ему меньше всего хотелось заниматься привычным делом. Но Рыбак был страшнее неизвестного заступника, поэтому Серый преодолел себя и оттолкнул «колхозана», чтобы увеличить дистанцию для хорошего хука справа, а может, для страховки сразу выполнить «двоечку». Но тот не сдвинулся с места и то ли толкнул, то ли ударил противника в ответ. Скорей, все-таки толкнул, потому что для удара нужен замах, а между ними было не больше десяти-пятнадцати сантиметров. Неизвестно, хватило ли этих сантиметров, но