Остров одного мертвеца (СИ) - Д&#39

Первое, что я сделал в то утро, это разжёг костёр и направился к могиле Лафортюна с лопатой в руках. Теперь я знал, что мертвецы появляются лишь ночью и исчезают с первыми лучами солнца. Но почему в этот раз их было так много?

Могила совершенно не изменилась со вчерашнего дня. Даже крест стоит так же, чуть наклонившись. Это значит, что мертвец не вылезал из-под земли. Но я же сам это видел. Могло ли это быть наваждением? Мороком? Мертвецы не оставляют следов, значит, это призраки, бесплотные духи. Может, они вообще не могут причинить мне вреда? Но, вспоминая о том, как они колотили и скреблись в дверь, мне не хотелось это проверять.

Погруженный в эти раздумья, я энергично работал лопатой. Вскоре инструмент наткнулся на грубую материю мешка. Разгрёбши землю, я вытащил мешок и потащил его к хижине, где уже вовсю потрескивал большой костёр.

Я решил сжечь кости Лафортюна, как он сам когда-то сжёг кости из пещеры, и, надеюсь, его дух навсегда покинет это место.

«Покойся с миром», – сказал я, бросив мешок с костями прямо в бушующее пламя. Влажная ткань сначала сопротивлялась жару лижущих её языков огня, но всё-таки с треском и шипением занялась, обнажая жёлтые кости. Череп Лафортюна показался из-под чёрных распадающихся кусков материи. Его пустые глазницы, казалось, смотрели прямо на меня, то ли с укором, то ли с благодарностью.

Я подкинул ещё дров и направился в хижину за топориком. На острове я видел бамбуковую рощу. Я сделаю плот и выберусь с этого проклятого острова. На одно только сожжение костей полагаться не следует.

Внезапно я почувствовал сильное чувство голода. Когда я последний раз ел? Наверное, вчера утром. Прихватив мачете и пустой мешок, я направился к роще банановых деревьев. Впрочем, росли там не только бананы, но и другие фрукты, всего понемногу. Плодовые деревья росли рядами, посадить их таким образом мог только человек. Если на острове когда-то были поселенцы – это их рук дело.

Но роща, бывшая когда-то садом, сильно заросла. Всё ещё угадывавшиеся ряды деревьев теперь утопали в густой растительности. Орудуя мачете, я прорубал в зелёных завесах лиан и широких листьев окна, через которые пролезал дальше. Вскоре мой мешок уже достаточно наполнился ароматными спелыми плодами.

Но я продолжал углубляться всё дальше в чащу. Я ещё не был в этой части острова, скрытой густыми зарослями, и мне казалось, что здесь я смогу найти что-то интересное. Садовые деревья уже остались позади, и теперь я пробирался через настоящие джунгли.

Сквозь листву я заметил жёлтые бамбуковые стебли, связанные вместе. Это же хижина! Стены из сухого и рассыпающегося бамбука покосились и почти лежали на земле, поддерживаемые лишь ветками густыми кустарников, не дающих им окончательно упасть. Крыша из пальмовых листьев давно сгнила и провалилась. Здесь уже много лет никто не жил.

Чуть дальше я обнаружил останки ещё одной хижины. Очевидно, здесь было целое поселение, оставленное жителями. Но, покопавшись немного среди разрушенных построек, я не нашёл ничего интересного и уже собирался уходить, но зацепился ногой за корень и потерял равновесие, упав в густую траву. Рука наткнулась на что-то выпирающее из земли. Я поднялся и осторожно разгрёб землю и траву, обнажив жёлто-серую выпуклость, уходящую в грунт. Ножом я подкопал странную находку и извлёк её. Это был череп. Видимо, кого-то из поселенцев. Вернув череп на место, я стал шарить руками в поисках других костей. И очень быстро нашёл их. Повсюду мои руки натыкались на вросшие в почву черепа и кости. Я пришёл в ужас. Всё это время я буквально ходил по костям. Это не остров одного мертвеца. Это склеп. Это могила сотни мертвецов.

VII. Побег

Забыв о голоде и усталости, я строил плот из длинных и упругих бамбуковых стеблей. Бамбук по природе своей очень лёгкий и гибкий, поэтому из всех разновидностей деревьев, встречающихся на острове, подходил для плота лучше всего.

Сложив двадцать стеблей параллельно, я связал их с парой поперечных балок. В ход шло всё: куски верёвок, найденные в хижине, обрывки одежды и старого тряпья, какие-то лианы и кора, содранная с деревьев. Я использовал всё, чем можно было покрепче и понадёжнее привязывать стебли друг к другу.

Провозившись пару часов, я взглянул на получившийся плот. Прямоугольная плоская вязанка бамбуковых шестов. Выглядит не очень надёжно, но на вариант получше времени уже нет. Чёрта с два я останусь на этом острове хотя бы ещё на одну ночь.

Дотащив плот до воды, я уселся на него в нескольких метрах от берега. Он неплохо держался на воде и почти не погружался под моим весом. Это было хорошим знаком. Значит, я смогу взять побольше провианта и воды в путь.

Наскоро собрав всё своё в мешок и пополнив запасы воды в бутылках, я отчалил. Солнце уже клонилось к закату. Конечно, отправляться в море на ночь глядя – плохая затея. Но перспектива провести ещё одну ночь на этом проклятом острове пугала меня куда больше ночного плавания по морю.

Плот шёл уверенно. Орудуя веслом без особых усилий, мне удалось добраться до полосы прибоя. Преодолеть эти мощные волны на шатком плоту будет непросто. Ситуация осложнялась ещё и тем, что солнце почти село и через несколько минут я окажусь во мраке.

Так и оказалось. Я очутился в темноте, один на один с волнами, поднимавшими мой хрупкий плот на несколько метров ввысь, а затем резко бросавшими его вниз.

Первый вал я преодолел относительно легко. Как только плот соскользнул с гребня волны, я усиленно заработал веслом, готовясь к новому валу. Вода захлёстывала плот, я весь промок до нитки.

Но преодолеть новый вал мне уже не удалось. Огромная волна, выросшая передо мной как стена, подхватила мой хрупкий плот и понесла к берегу с большой скоростью. Сильный удар сбросил меня с плота. Видимо, плот налетел на риф, скрытый под водой. Перетёртые верёвки полопались, плот развалился. Мой провиант и запасы золота пошли ко дну.

Я чудом уцелел, не напоровшись на рифы сам. Схватив несколько бамбуковых стеблей, я поплыл к берегу.

Мой побег с острова провалился.

В изнеможении я выбрался на берег. Вокруг уже сгустилась ночь, и стало довольно прохладно. Я весь продрог, шагая по песчаному пляжу в кромешной тьме. Всё моё имущество было потеряно, включая мешок с золотом. Всё пошло ко дну.

Покинув пляж, я планировал добраться до хижины. Из-за облаков выглянула луна, и мой путь стал хоть немного освещённей. Было ужасно досадно из-за провала затеи с плотом. Надо дождаться утра, а там уже можно попробовать построить новый плот.

Я резко остановился на середине поляны, которую собирался пересечь. Прямо передо мной, ярдах в десяти, стояли едва различимые в лунном свете силуэты.

«Мертвецы!» – мелькнула пугающая мысль.

Они уже здесь.

Попятившись, я ринулся через кусты направо, планируя обогнуть поляну через заросли, окружавшие её. Надо любой ценой добраться до хижины. Она – моё единственное убежище. Я бежал и бежал, перепрыгивая через корни и поваленные стволы. Ветки больно хлестали по лицу и открытым рукам.

Вынырнув из чащи, я едва не налетел на костлявую фигуру, оказавшуюся передо мной. Мертвец повернул ко мне своё обтянутое тонкой сухой кожей лицо с пустыми глазницами и скалящимися зубами. Вскрикнув, я метнулся в сторону, намереваясь обойти его. Но через несколько ярдов передо мной появился из тьмы другой мертвец. Его костлявая рука едва не задела меня. За ним виднелись другие мертвецы.

Неужели путь к хижине отрезан? Я поспешно огляделся. Позади меня на фоне ночного неба нависала чёрная громада. Скала!

Вспомнив свою первую ночь, когда я прятался на скале, я понял – это мой единственный шанс пережить эту ночь.

Подбежав к каменной стене, я стал судорожно шарить руками в поисках выбоин и уступов. Ага, вот один. Ещё один.

Я стал взбираться наверх со всей возможной скоростью. Мимолётно обернувшись, я увидел уже около десятка мертвецов, приближавшихся к скале. Это подстегнуло меня с удвоенной силой искать опору для следующего рывка наверх.