Остров одного мертвеца (СИ) - Д&#39

Сунув погасшую свечу в оттянутый монетами карман, я стал шарить в темноте по стенам и медленно идти в направлении выхода. Мне хотелось как можно скорее покинуть это неприятное место.

Странный звук заставил меня замереть на месте, напряжённо прислушиваясь. А что, если это мертвец? Но Лафортюн похоронил останки из пещеры, и я не видел никаких костей, пока был в камере. Тогда что это?

Резкий хлопающий звук заставил меня вздрогнуть. Какая-то тварь с оглушительным писком вцепилась когтями мне в волосы. Я вскинул руки, пытаясь снять её, и наткнулся на раскинутые кожаные крылья и маленькое мохнатое тельце. Летучая мышь! На ощупь она показалась мне просто огромной.

От неожиданности я вскрикнул. Тотчас вся пещера наполнилась хлопаньем крыльев и писком сотни маленьких пастей.

Отцепив от себя одну летающую тварь, я повсюду натыкался на кожаные крылья и острые когти. Пригнувшись и защищая голову одной рукой, второй я ощупывал стену, двигаясь к выходу. За поворотом уже был виден слабый свет, и через несколько мгновений я выбрался на свежий воздух. Яркий свет больно резанул по глазам.

Придя в себя после пережитого, я осмотрел и ощупал себя. Кожа на руках и шее была расцарапана. В карманах было около полсотни золотых монет. Негусто, но я обязательно вернусь за остальным.

Солнце уже клонилось к западу, поэтому я отправился готовиться к ночлегу. В этот день я стал сказочно богатым и был страшно доволен собой.

V. В осаде

Собрав немного фруктов и насытившись, я пересчитал монеты, найденные в пещере. Пятьдесят три штуки. Пожалуй, этого хватит, чтобы нанять команду и забрать остальные сокровища. Бережно завернув монеты в тряпицу, я засунул их подальше под кровать. Теперь самое время подготовиться к ночи.

Зарядив ружьё, я собрал в лесу как можно больше дров. Солнце всё ниже клонилось к закату, а мне ночью мне понадобится как можно больше света. Пять костров в форме полукруга я разложил перед хижиной. Я даже не предполагал, что ждёт меня этой ночью.

Уже почти стемнело, когда я, вооружившись копьём, отправился к могиле Лафортюна. Любопытство пересиливало мой страх. Если мертвецы на этом острове оживают по ночам, я хочу видеть, как именно это происходит. Да, это был поступок безумца, но пребывание на этом острове не оставляло мне шансов оставаться в здравом рассудке.

Усевшись напротив воткнутого в землю креста на расстоянии в десять ярдов, я стал просто наблюдать. Ночь в тропиках наступает очень быстро, и за какие-то считаные минуты на джунгли спустилась темнота. Диск полной луны слабо освещал землю призрачным светом. Я ждал уже около часа, но ничего не происходило. Прислонившись спиной к высокой кокосовой пальме, я незаметно уснул.

Через какое-то время я проснулся. Готов поклясться, это случилось не из-за какого-то шума. Я осмотрелся. Всё было спокойно. Тихий ветерок с моря колыхал листву. Я присмотрелся к могиле Лафортюна. В ней что-то изменилось. Земля вспучилась, как будто её что-то выдавливало снизу.

Я вскочил на ноги и вскинул мушкет. Комья земли выворачивались, обнажая костлявые руки, тянущиеся вверх. Деревянный крест качнулся и упал.

Фигура мертвеца поднялась из могилы. Земля и песок сухими потоками сыпались с его тела. Казалось, провалы его глазниц, забитые песком и трухой, уставились прямо на меня.

Освободив наконец ноги из рыхлой земли, скелет зашагал прямо ко мне хромающей походкой. Костлявые руки свисали вдоль тела. Когда он приблизился ко мне на расстояние в несколько ярдов, я выстрелил. Клубы едкого дыма на мгновение скрыли мертвеца от моих глаз. Но стоило белому облаку рассеяться, как он уже был в нескольких футах от меня. Теперь я на личном опыте убедился – пули не наносят нежити никакого вреда.

Тогда я бросился бежать. У меня оставалось одно укрытие – хижина. Добежав до полукруга из костров, я судорожно начал высекать огнивом огонь на заранее приготовленную охапку сухой травы. Вскоре огонь затрещал в импровизированном факеле, и я быстро разжёг все пять костров. Дров в каждом костре должно хватить на несколько часов.

Сам я, укрывшись в хижине, запер дверь тяжёлым засовом. Перезарядив мушкет, я стал ждать, наблюдая через щель между досками двери. Хоть пули и были бесполезны, всё же тяжесть оружия в руках добавлял мне уверенности.

Минуты казались мне часами. Наконец в свете костров показался Лафортюн. Он не спеша ковылял прямо к хижине. Но, приблизившись к линии костров, мертвец остановился. Между кострами было достаточно места, чтобы пройти между ними, но француз стоял. Казалось, он знал, что я наблюдаю за ним, и смотрел своими пустыми глазницами прямо на меня.

Далее произошло то, чего я совсем не мог ожидать. Прямо из тьмы вынырнул ещё один силуэт. Затем ещё один. Ещё и ещё. Новые и новые мертвецы приближались к пылающим кострам и замирали в нескольких метрах от огня. Среди них я сумел разглядеть обезображенных женщин в истлевших соломенных юбках, которые носят туземцы; стариков с редкими седыми волосами на оголённых черепах; а также множество мужчин, обнажённых или в сгнивших повязках, свисающих лохмотьями. Вся эта орава мертвецов неподвижно замерла в свете костров, как будто чего-то ожидая.

От увиденного мне стало дурно, я отшатнулся от двери, обхватив голову руками. Меня охватила паника. Эта хижина стала моим убежищем, но вдруг этой ночью она станет моей могилой? Чего они ждут? Почему не подходят?

Я снова прильнул к двери. Три десятка мертвецов продолжали стоять в зловещем безмолвии. Тени от огня плясали на жёлтых костях.

Время тянулось долго. Наконец произошло то, чего я опасался больше всего. Внезапно небо взорвалось раскатами грома. В воздухе потянуло прохладой. Я с ужасом подумал: «Сейчас будет дождь!». Дожди – частое явление в тропиках, но до чего роковым оно стало для меня в ту ночь.

Через несколько минут на землю обрушились тысячи крупных капель. Мои костры с шипением погасли почти мгновенно. Что ж, их всё равно бы не хватило на всю ночь, но я слишком рано лишился своего огненного рубежа. До рассвета ещё долго, а без огня и света я ощущал полную беспомощность.

Как только последние угли погасли, тьма скрыла от меня силуэты мертвецов. Я силился рассмотреть хоть что-то, вглядываясь в темноту. Вспышка молнии на мгновение осветила пространство перед хижиной. Мертвецы были совсем близко, в нескольких шагах от двери. Я судорожно стал искать способ защититься. Мушкет мне не поможет. Что тогда? Огонь! Теперь я знал, что мертвецы боятся огня. Трясущимися руками я нащупал в темноте огниво, кресало и трут и принялся высекать искры. Пляшущие искорки издевательски быстро тухли. Я уже было отчаялся, как крошечный огонёк появился в ворохе трута. В ту же секунду на дверь обрушились удары костлявых рук. Я вздрогнул. Быстрее, свечи! Все свечи, что были у меня, были зажжены. Дверь ходила ходуном, ещё немного – и она слетит с хлипких петель.

В отчаянии я прижался спиной к двери, стараясь сдержать натиск мертвецов, и, держа в каждой руке по свече, бормотал все известные мне молитвы.

Не знаю, сколько времени это продолжалось, но я вдруг очнулся.

Я сидел на земляном полу хижины, прислонившись спиной к двери. В руках были зажаты огарки свечей. Ручейки воска застыли на моих пальцах.

В хижине было темно, но из щелей между дверными досками пробивался слабый свет. Я встал, сдирая с рук остатки свечей, и посмотрел через щель наружу. Никого. Взяв ружьё, я вытащил засов, открыл дверь и вышел. На земле, влажной после дождя, чернели кострища с недогоревшими поленьями. Небо уже светлело. Вокруг не было ни одного следа, кроме моих собственных.

Осмотревшись, я вернулся в хижину. Свечи сгорели, и на столе остались лужицы застывшего воска. Взяв бутылку с остатками рома, я сел на кровать.

Ещё одну такую ночь мне не пережить.

VI. Плот