Маньчжурия, 1918. Особый отряд - Руслан Иванович Аристов

— Александр Васильевич, чему вы удивляетесь? — говорил ему по этому поводу один из его офицеров, капитан второго ранга Федотов, когда они сидели на веранде, смотрели на звёзды, травили байки и попивали виски. — Корнилов, Алексеев и Деникин — на юге России, и только вы, один из когорты этих авторитетных военачальников, сейчас здесь, на далёком востоке — вам и остаётся возглавить борьбу на этом участке, больше просто некому. Вы теперь не просто военный, вы теперь ещё и политик.

— Но я ведь никакой не политик и в политике плохо разбираюсь, — возразил ему Колчак.

— Если бы в конце прошлого лета Корнилов смог бы взять власть, всего этого развала и ужаса просто бы не было.

— Возможно, вы правы, — вздохнул вице-адмирал.

В отеле «Европа» вице-адмирал и его сопровождающие сидели ещё несколько дней — пароход на Шанхай отплывал только второго апреля. Колчак по местным газетам старался составить представление о ситуации на фронтах — судя по всему выходило, что масштабное немецкое наступление на Западном фронте находилось на своей первой стадии максимального натиска, союзники медленно отходили, истекая кровью, и готовились ввести в дело свои колоссальные резервы, ожидая, когда немцы начнут выдыхаться — как писала «Сингапур Трибьюн», миллион отлично снаряженных американских солдат должен был решить исход этих боёв в пользу Антанты. Однако сейчас немцы медленно, но верно продвигались вот уже целую неделю на широком участке, и вице-адмирал ясно понимал, что если бы не крушение русского фронта из-за революционных потрясений, войну можно было победоносно закончить если не в прошлом году, то уже этой весной. От такого понимания было особенно горько.

До Шанхая плыли шесть дней тем же самым пароходом «Динега», которым плыли и в Сингапур — Колчак, стоя возле перил и глядя на бесконечную морскую гладь, вспоминал свои полярные экспедиции. Сердце щемило от того, что ему так и не удалось разыскать никаких следов барона Эдуарда Толля, его друга и знаменитого учёного и исследователя — барон и его сопровождающие пропали в девятьсот третьем году где-то в северо-восточной части Новосибирских островов.

«Когда-нибудь я вернусь к этому делу, обязательно вернусь», — пообещал себе Колчак.

Сойдя с парохода в Шанхае, вице-адмирал и офицеры сразу взяли извозчиков — те немного понимали по-английски, и направились в российское консульство — там их уже ждал консул, а номера в гостинице недалеко от центра города были уже зарезервированы.

— На англичан можно положиться — если уж они взялись организовать, то они организуют, — мимоходом прокомментировал это Федотов. — Плохо то, что консул так тесно с ними работает.

— Какой всё-таки красивый город, такая милая, легкая архитектура, оставляет светлое чувство, — восхитился лейтенант Канин, гидрограф.

— Впечатляющий колониальный стиль, чем-то напоминает Петроград, — улыбнулся вице-адмирал под смех офицеров. — А насчёт консула, — повернулся он к Федотову, — то выбор простой — или большевики, или союзники, поэтому даже и нас с вами можно осудить за наши намерения поступить на английскую службу. Никакой порядочный человек не пойдёт в услужение большевикам, поэтому пока не будет сформирована новая законная власть, в качестве альтернативы остаются союзники. Спасибо господину Керенскому и его мягкотелости.

Им подготовили номера на пятом этаже нового, девятиэтажного здания гостиницы «Waldorf Astoria Shanghai» — темно-коричневая отделка здания показалась Колчаку мрачноватой по сравнению с остальными зданиями на этой улице.

Приём в консульстве был назначен на следующий вечер. Вице-адмирал тщательно выбрился, вечер и часть следующего дня они с Федотовым прохаживались по Шанхаю, он впечатлял их своими контрастами богатых районов и абсолютно жалкими лачугами на другом берегу реки.

Одев свою парадную форму, Колчак уже в семь вечера следующего дня был в консульстве — красивое здание с огромным шпилем и балконом-верандой освещалось несколькими фонарями по углам и напоминало небольшой замок. Дежурный офицер проводил его на второй этаж, в кабинет генерального консула — Виктора Федоровича Гроссе, который не признал власть большевиков.

В просторном кабинете, кроме самого консула — высокого человека с подкрученными усами, был ещё один, незнакомый Колчаку — в костюме-тройке, с бородой и красивой формой усов, в очках с золотой оправой.

— Добрый вечер, господин вице-адмирал! — подошёл к нему консул, приветственно кивнул и пожал руку. — Позвольте вам представить господина Путилова, Алексея Ивановича, председателя правления Русско-Азиатского Банка.

— Очень рад, — кивнул Колчак, пожимая руку человеку.

— Прошу, Александр Васильевич, присаживайтесь, — консул показал на большой приставной стол возле своего большого стола — там уже стоял бронзовый заварник с драконьей головой на боку и узорами, чашки и поднос с печеньем.

— Позвольте, я начну, господа? — Путилов, усевшись поудобнее, взглянул на собеседников. — Как вы знаете, господин вице-адмирал, ни наши дипломаты в Китае, — банкир показал рукой на консула, — ни правление нашего банка не признали произошедший в октябре переворот и установившуюся власть большевиков. Тем более её невозможно признать после того, как они разогнали Учредительное Собрание и более того, заключили сепаратный мир с нашими врагами — это уже привело и будет приводить дальше к губительным последствиям для российского государства, которое и так пребывает в ужасной смуте. Совершенно очевидно, что прогерманское правительство в Петрограде и Москве далее терпеть невозможно.

— Я совершенно с вами согласен, господин Путилов, — медленно покивал Колчак.

— Как вы знаете, Александр Васильевич, на юге — это Кубань и Дон, формируется мощное антибольшевистское движение во главе с известными и авторитетными генералами. Я более чем уверен, что сейчас, в дни мощного наступления немцев на западе, наши союзники были бы крайне заинтересованы в воссоздании Восточного фронта, и вот на этом мы можем сейчас сыграть — отделение нашего банка в Париже готово финансировать антибольшевистские силы на юге России, а наше китайское представительство готово финансировать все здоровые и патриотичные силы здесь, на Дальнем Востоке и в Маньчжурии.

«Вот оно что», — понял Колчак. — «И что же он предлагает?»

— Дело теперь за авторитетным вождём, господа, — вмешался в беседу генконсул. — Нужен вождь, объединяющая фигура!

— Вождь, значит? — переспросил вице-адмирал.

— Именно, господин Колчак. Здесь, на востоке, всем антибольшевистским силам нужна авторитетная, объединяющая фигура, герой войны — и этот человек вы, Александр Васильевич, — заявил консул. — Поймите, наши британские союзники крайне заинтересованы в том, чтобы вы проявили себя здесь, на этом участке.

Вице-адмирал отпил горячий чай и откинулся на спинке удобного стула — именно это и витало в воздухе ещё с прошлого лета, когда он мог возглавить путч вместо Корнилова, но не возглавил.

«От судьбы не уйдёшь, видимо».

— Господа, — он оглядел собеседников, — но ведь я не политик, я солдат,