Сталин и евреи - Дмитрий Верхотуров

Уже к концу XIX века местечки были переполнены разорившимися и скатившимися в нищету людьми. 30–35 % еврейских семей не могли свести концы с концами без помощи еврейских благотворительных организаций [15]. Лишеные достаточного заработка, не имеющие земли, чтобы самим вырастить себе урожай для пропитания, еврейские массы в местечках обрекались в буквальном смысле на голодную смерть. Огород и поле тогда были мечтой еврейской бедноты. Моше Кочкер, ставший при Советской власти членом еврейского колхоза «Красный Октябрь», недалеко от Джанкоя, вспоминал: «Как я завидовал русским крестьянам: они имеют землю, им, правда, очень трудно, но зато они едят свои огурцы, свою капусту, свой хлеб и не боятся погромов» [16].

Облик и основные черты еврейства того времени, которые нашли отражение в литературе и которые потом всячески раздували антисемиты, выковались именно в местечках черты оседлости. Тщедушность и слабосильность — последствия хронического недоедания, особенно в детстве. Хитрость и изворотливость — следствия крайне скудных источников заработка и средств пропитания, приходилось ловить любую возможность, изобретать, чтобы заработать. Трудолюбие — следствие того, что евреям никто ничего не гарантировал. Тяга к образованию — следствие того, что единственная форточка для выхода из черты оседлости с ее гнетущей атмосферой, была в высшем образовании. Иудаизм также требовал от своих последователей грамотности, умения читать Тору и Талмуд. Наконец, солидарность — следствие понимания того, что выжить в явно недружелюбном окружении можно только сообща, да и у каждого еврея, который чего-то добился и достиг, легко набиралось с десяток голодных и нищих родственников, которым надо было помочь. В свете повальной бедности в местечках, подобная родственная помощь принимала значительные масштабы и скоро сделалась национальным обычаем.

Выходов у еврейской бедноты было только два. Первый из них состоял в том, чтобы всеми правдами и неправдами выехать и поселиться в большом городе, где было гораздо больше возможностей для заработка. Ларин в 1929 году писал, что в крупных городах с населением свыше 100 тысяч человек проживало 32 % всех евреев в мире, в средних городах — 40 % и только 28 % в местечках и деревнях[17]. За полвека евреи превратились из преимущественно сельской нации в городскую, 72 % численности которой перебралось в города. Причем в семи крупнейших городах того времени: Берлине, Лондоне, Париже, Вене, Нью-Йорке, Варшаве и Москве, проживало 20 % всего еврейского населения мира, или 2,8 млн человек. Разительнейшие перемены!

Второй выход состоял в эмиграции, то есть в выезде за пределы Российской империи. Еврейская эмиграция приняла столь большие масштабы, что за те же самые полвека Россия утратила статус самой еврейской страны в мире. В 1930 году в СССР проживало около 22 % мирового еврейского населения, если считать вместе с другими территориями бывшей Российской империи, то 45 %. Хотя многочисленные сионисты агитировали за Палестину, тем не менее основная масса эмигрантов подалась в США, где в несколько десятилетий сформировалась крупнейшая в мире еврейская община. В 1930 году в США проживало 30 % мирового еврейства, сейчас — около 50 %.

Вот такие это были последствия введения ущемления прав евреев в России. За 35 лет их существования серьезно изменилось лицо всего еврейского народа, который обжил крупные и средние города, а добрая треть нашла себе новую родину по ту сторону Атлантики. Новое американское еврейство, многие представители которого смогли разбогатеть, стало играть значительную роль в жизни всего мирового еврейства. Во-первых, оно быстрее и интенсивнее размывало влияние ортодоксальных раввинов, быстрее отходило от традиций еврейского местечка, поскольку в Америке никаких ограничений в отношении евреев не было. Во-вторых, оно довольно быстро наладило целый поток материальной помощи и создало целую сеть мощных благотворительных организаций, среди которых особо выделяется «Джойнт» (American Jewish Joint Distribution Committee), созданный в ноябре 1914 года из нескольких еврейских благотворительных организаций. «Джойнт» первоначально помогал еврейскому населению, оказавшемуся в районах боевых действий Восточного фронта Первой мировой войны, и переслал в Германию, Россию, Румынию, Турцию и Галицию 16,4 млн долларов.

Потому российские евреи радовались отмене законодательных ограничений и праздновали их как второй Исход из Египта. Действительно, акт Временного правительства открывал возможности для ликвидации бед и тягот еврейского населения в черте оседлости, хотя, конечно, в марте 1917 года до разрешения всех этих застарелых проблем было еще очень и очень далеко. Беднейшая часть еврейства, которая осталась в России по причине отсутствия средств на эмиграцию, еще ждала разрешения своей судьбы. Решение этой проблемы выпало на долю Советской власти.

Интересный парадокс революции состоял в том, что в конце 1917 года еврейские политические партии и организации не приняли большевиков и практически единодушно выступили против них. Даже «Бунд» — самая близкая к большевикам социал-демократическая партия, чьи представители участвовали в учреждении РСДРП, на VIII съезде в декабре 1917 года выступила против большевистской власти[18]. Разумеется, и организации, стоящие правее «Бунда», также выступили против. Сионисты, например, назвали большевиков «узурпаторами».

Почему? Этого нельзя понять, если не рассмотреть того, чего хотели и добивались еврейские политические лидеры. Конец XIX века произвел в их взглядах коренной переворот. Ранее многие наиболее образованные евреи проповедовали идеи отказа от еврейских традиций и ассимиляцию среди тех народов, среди которых жили евреи. Однако процесс создания национальных государств в Европе и их борьба между собой за господство привели к оформлению идеологии антисемитизма. Евреев и до этого считали опасными чужаками, в основном с религиозной и экономической точек зрения, но теперь их стали считать опасными и с политической точки зрения, как людей, ставящих перед собой цель подрыва и разрушения национальных государств. Собственно, сам термин «антисемитизм» придумал и ввел в обиход немецкий журналист Вильгельм Марр в 1870 году. Это было время образования Германской империи, проходившее в войнах. В 1866 году Пруссия в ходе Германской, или Семинедельной, войны добилась от Австрии отказа от объединения многочисленных германских государств. Пруссия создала Северогерманский союз, который в 1870–1871 годах разгромил Францию и был преобразован в Германскую империю. В этой атмосфере роста германского национализма евреи, жившие сразу во многих странах, стали восприниматься как политически чужеродный и опасный элемент.

В России этот процесс совпал с революционным движением народовольцев, которые участвовали в организации еврейских погромов в начале 1880-х годов в надежде поднять революционную волну, способную свергнуть монархию, а также с бурным развитием капитализма и вызванными им масштабными социальными перестройками. В такие переломные эпохи всегда обостряются тлеющие конфликты, находятся виновные и разгорается вражда. Тем более что именно в это время русское общество познакомилось с работой Якова Брафмана «Книга кагала», содержавшей переводы еврейских кагальных документов, рисующих всевластие кагалов и бесправие еврейской массы. Брафман писал, что евреи составляют «государство в государстве» и строят даже «талмудическую республику», что укрепило очень многих в фанатической ненависти к евреям. Брафман хотел разоблачить кагал, однако результат его трудов оказался совершенно иной — бурный рост антисемитизма, которому он дал, против своего желания, аргументы.

Первыми наступление новой для евреев эпохи почувствовали в России. Леон Пинскер, бывший военный врач, заслуживший медаль во время Крымской войны, ранее выступал за сотрудничество евреев и Российской империи, за интеграцию евреев в российское общество, хотя и не требовал полной ассимиляции и перехода в другое вероисповедание. Однако еврейский погром в Одессе в 1871 году и ограничение прав евреев в 1882 году полностью изменили его взгляды. Он в 1882-м опубликовал свою работу «Автоэмансипация», в которой впервые поставил перед еврейством задачу создания собственного государства, что должно было избавить евреев от антисемитизма и враждебности к ним. При формировании в 1884 году движения «Ховевей Цион» он выступил за создание еврейских сельскохозяйственных поселений в Палестине, в которой до этого жили только общины ортодоксальных евреев численностью примерно в 30 тысяч человек.

Другой известный теоретик сионизма и основатель Сионистской организации, Теодор Герцль, также перешел к идее основания независимого еврейского государства после известного процесса над офицером французского Генерального штаба капитаном Альфредом Дрейфусом, который был не только евреем, но и выходцем из Эльзаса, вошедшего на тот момент в состав Германской империи. Его обвинили в шпионаже в пользу Германии, разжаловали и приговорили к тюремному заключению. Процесс Дрейфуса широко обсуждался по всей Европе и в России, были довольно многочисленные сторонники невиновности Дрейфуса, которых называли «дрейфусарами». Хотя офицера в 1906 году оправдали и восстановили в армии, этот процесс определяющим образом повлиял на умы еврейских политических лидеров. Герцль написал работу «Еврейское государство», изданную в 1896 году, и в 1897 году основал Всемирный сионистский конгресс.