Преступления против основ конституционного строя и безопасности государства - Сергей Дьяков

О безопасности государства Конституция говорит в нескольких аспектах: о запрете подрыва безопасности государства (ст. 13), ограничении прав и свобод человека и гражданина, если это необходимо для обеспечения безопасности государства (ст. 55), отнесении безопасности государства к ведению Российской Федерации (ст. 71) и возложении обязанности на Президента России уважать и охранять безопасность и целостность государства (ст. 82). Обеспечение безопасности достигается системой экономических, политических, военных, правовых, организационно-технических и финансовых методов и средств. Разумеется, безопасность государства как сфера защищаемых общественных отношений обеспечивается не только применением составов преступлений, предусмотренных главой 29 УК. Нельзя отвергать, что нормы и других глав УК также несут на себе нагрузку обеспечения безопасности государства (например, преступления против конституционных прав и свобод человека и гражданина – глава 19, преступления против военной службы – глава 33, преступления против мира и безопасности человечества – глава 34 и др.).

По нашему мнению, родовым объектом рассматриваемых преступлений является безопасность государства как состояние стабильности, прочности и защищенности личности, общества и конституционного строя в целом от тех источников опасности, которые реально имеются в современных условиях формирования в России нового общественно-экономического строя[40]. Это понятие более интегративно, чем «государственная безопасность». Последняя является одной из составляющих частей безопасности государства.[41] В Конституции Российской Федерации (ст. 114) государственная безопасность рассматривается как функция исполнительного органа власти (Правительства), в ряду других видов безопасности[42]. Такой подход реализуется в Федеральном законе «Об оперативно-розыскной деятельности», который признает основанием для проведения оперативно-розыскных мероприятий события или действия, создающие угрозу государственной, военной, экономической или экологической безопасности Российской Федерации (п. 2 ст. 7)[43].

В зависимости от локального понимания источников опасности, – а именно они формируют систему непосредственных объектов, – предлагаются различные взгляды на классификацию преступлений против конституционного строя и безопасности государства. А. В. Наумов, с оговоркой об известной условности, предлагает следующую классификацию преступлений:

1) преступления, посягающие на внешнюю безопасность Российской Федерации: государственная измена (ст. 275 УК) и шпионаж (ст. 276 УК);

2) преступления, посягающие на легитимность государственной власти, т. е. направленные на насильственный захват или насильственное удержание власти в нарушение Конституции Российской Федерации (ст. 278 УК); совершение вооруженного мятежа (ст. 279 УК); публичные призывы к насильственному изменению конституционного строя Российской Федерации (ст. 280 УК);

3) преступления, посягающие на конституционный принцип политического многообразия и многопартийности (как одной из составляющих основ конституционного строя): посягательство на жизнь государственного или общественного деятеля (ст. 277 УК);

4) преступления, посягающие на экономическую безопасность и обороноспособность Российской Федерации: диверсия (ст. 281 УК), разглашение государственной тайны (ст. 283 УК), утрата документов, содержащих государственную тайну (ст. 284 УК);

5) преступления, посягающие на конституционный запрет разжигания расовой, национальной и религиозной розни (как одной из составляющих основ конституционного строя): возбуждение национальной, расовой или религиозной вражды (ст. 282 УК).[44]

На наш взгляд, представленная классификация уязвима по ряду причин.

Во-первых, не просматривается единое основание классификации, без чего она лишается научной строгости и четкости и приобретает характер спонтанности и умозрительности.

Во-вторых, преступления, предусмотренные в п. 2 (ст. 277, 278, 279) посягают не на легитимность государственной власти, а на внутреннюю безопасность Российской Федерации и рассматриваются как преступления террористического характера (ст. 205-1). Легитимность как «признание или подтверждение законности какого-либо права, полномочия»[45], безусловно, страдает при совершении указанных преступлений. Однако не она является объектом рассматриваемых преступлений, а сама внутренняя безопасность как состояние защищенности конституционного строя от внутренних угроз. Вполне правомерно можно ставить вопрос о легитимности существующего конституционного строя вне ситуаций совершения преступлений указанной группы.

«Кризис легитимности возникает в результате рассогласования целей и ценностей правящего режима с представлениями основной части граждан о необходимых формах и средствах политического регулирования, нормах справедливого правления и с другими ценностями массового сознания. Соответствие целей режима и массовых представлений способствует поддержке и росту легитимности правящих структур, а несоответствие – падению легитимности и дестабилизации государственности»[46].

В-третьих, было бы неточным относить разглашение государственной тайны (ст. 283) и утрату документов, содержащих государственную тайну (ст. 284), к преступлениям, посягающим на экономическую безопасность и обороноспособность. Государственная тайна, как известно, имеет место не только в сферах экономики и обороны.

Стройную систему особо опасных государственных преступлений предлагал в свое время (по УК 1960 г.) профессор А. А. Игнатьев. В основу ее построения он обоснованно ввел непосредственный объект.

Система имела следующий вид:

1. Особо опасные государственные преступления, посягающие на государственную независимость, территориальную неприкосновенность или военную мощь СССР. К ним относятся: измена Родине и шпионаж (ст. 56, 57 УК Украинской ССР)[47].

2. Особо опасные государственные преступления, посягающие на политическую основу СССР: террористический акт и антисоветская агитация и пропаганда (ст. 58, 62 УК).

3. Особо опасные государственные преступления, посягающие на экономическую основу СССР: диверсия и вредительство (ст. 60, 61 УК).

4. Особо опасные государственные преступления, посягающие на мир и мирное сосуществование государств: террористический акт против представителя иностранного государства и пропаганда войны (ст. 59, 63 УК).

5. Организационная деятельность, направленная к совершению особо опасных государственных преступлений, а равно участие в антисоветской организации (ст. 64 УК).

6. Особо опасные государственные преступления, совершенные против другого государства и трудящихся (ст. 65 УК)[48].

Изложенное отнюдь не означает, что сложившаяся ныне система преступлений против основ конституционного строя и безопасности государства безупречна[49]. Это вытекает из тех условий «переходного периода», в которых формировалась структура главы 29 УК РФ.

Во-первых, внутренняя безопасность – явление достаточно широкое и, помимо экономической безопасности, которая полностью в эту схему не вписывается, вполне обоснованно делится на две группы преступлений: преступления экстремистской направленности (примечание 2 к ст. 282-1 УК) и преступления террористического характера (примечание 1 к ст. 205-1 УК).

Во-вторых, под преступлениями экстремистской направленности понимаются преступления, «совершенные по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либо по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы, предусмотренные соответствующими статьями Особенной части настоящего Кодекса и пунктом «е» части первой статьи 63 настоящего Кодекса» (указанное примечание 2 к ст. 282-1 УК). Это означает, что в главе 29 УК содержится только часть указанных преступлений (ст. 280, 282, 282-1, 282-2 УК), а остальные представлены в других главах и статьях действующего УК, т. е. в тех, где в качестве отягчающего вину обстоятельства выступают указанные мотивы. Таких статей с признаками преступлений экстремистской направленности – одиннадцать[50]. Образовался своеобразный «паровозик» с «вагончиками» из статей УК, начало которого в статьях главы 29, а продолжение в главах: 16 – преступления против жизни и здоровья (ст. 105, 111, 112, 115, 116, 117, 119); 20 – преступления против семьи и несовершеннолетних (ст. 150); 24 – преступления против общественной безопасности (ст. 213, 214); 25 – преступления против здоровья населения и общественной нравственности (ст. 244). Ясно, что никакого четкого критерия в отборе указанных статей, кроме оценочного, не просматривается. Если же взять за критерий признания преступлений экстремистскими специальный Закон «О противодействии экстремизму» (2002 г., с последующими изменениями и дополнениями), то с позиций действующего УК наберется более 30 составов преступлений[51].