Абсолютное правило - Александр Матюхин

Почему?

Сама удивляюсь. Наверное, потому, что ты каким-то чудом все еще жив.

Я не стал интересоваться, с чего она взяла, что я должен умереть. Вероника глубоко вздохнула, посмотрев на меня своими удивительно глубокими глазами. Как и час назад, мне показалось, что она сильно чего-то боится. Может, и вправду ей и мне угрожает опасность? Но какая? Все вокруг вертится слишком быстро, чтобы я успевал что-либо понимать.

Я не преувеличу, если скажу, что те, кому ты перебежал дорожку, спасая меня, не остановятся ни перед чем, чтобы убить тебя!

Что?!!

Вот вам и чокнутая девушка! Дальше она скажет, что я, оказывается, попал в федеральный розыск. А она не кто иная, как Мата Хари в современном варианте. В самый раз пожалеть, что я вообще дотронулся до нее там, в подземке.

— Ты можешь повторить чушь, которую несешь?

Это не чушь, Виталий. Когда ты, наконец, поймешь, что я говорю правду? Ты нарушил одно из правил Игры, и за это тебя выведут из нее.

Какая, к черту, Игра? О чем ты говоришь? Мы сидели в подземке и ждали подходящую жертву. Такого вот растяпу, как твой Максим. Когда вы появились, мы с Генкой всего-то хотели отобрать у вас сумку и кошелек. Мы ведь тоже должны на что-то жить, верно? А дальше, заметь, не Генка стал стрелять и все испортил, а именно твой ухажер! Если бы он не вытащил пушку, то мы бы оставили вас спокойно дожидаться аэрокатера и ушли.

В том-то все и дело, что вы отобрали у нас не только сумку и кошелек, а совсем иное! Время! — выпалила Вероника, подходя ко мне почти вплотную. Страх из ее глаз куда-то испарился, теперь его место заполнила злоба. — В тот момент нас уже обнаружили и искали по всей подземке. Если бы мы не задержались, то вовремя бы сели в аэрокатер и улетели. Оба! Понимаешь, когда твой друг неожиданно ударил Максима, тот решил, что нас, наконец, настигли, и не слишком размышлял, что ему делать! Он не различает сумеречных, но в этом я его не виню. Он просто почувствовал опасность! И даже в то время мы еще не опаздывали! Только когда твой друг упал, мы поняли, что ошиблись, и Максим побежал к тебе, чтобы сообщить, что подстрелил грабителя. И только когда вмешался ты, все пошло наперекосяк!

Значит, во всем виноват я один?!

Не только! — сказала Вероника. — Я не могу объяснить всего. Скажу только, что у тебя, Виталий, есть сейчас всего два пути — либо ехать со мной, либо умереть.

Заманчивость альтернативы заключается в том, что у меня просто нет выбора. И куда я должен с тобой ехать? — задумчиво пробормотал я. Тут было над чем подумать. Странно, но в этот момент мне уже не казалось, что Вероника сумасшедшая или же что она просто врет.

Уж больно отчаянно она рассказывала. А в то, что говорит правду, — тоже не верилось: нелепая боязнь, что меня убьют, какая-то Игра, правила которой я нарушил. Немного может поехать крыша.

На раздумья у тебя нет времени, — сказала Вероника. — Есть курить?

Я вытащил из кармана пачку «Примы». Она оказалась заляпана Генкиной кровью и промокла насквозь, смешав табак с бумагой в однородную бурую массу. Вероника как-то устало хмыкнула:

Грабитель хренов. Нет даже нормального курева.

Если встречаешь таких вот клиентов, как вы, то не стоит и жаловаться, — ответил я. — Куда все-таки ты собираешься меня отвезти?

Вероника молча улыбнулась, облокотилась о край раковины, и некоторое время мы внимательно смотрели друг на друга. Кто кого пересмотрит. Победил я. Спустя несколько минут она отвела свои большие глаза:

К человеку, который сможет все объяснить и, по возможности, поможет тебе выжить. Он знает, как это делается.

Так, значит, я не первый?

К сожалению, да. До тебя, Виталий, в правила вмешивались уже семнадцать человек. Лишь один успел уехать из города, прежде чем его поймали… Ну, так ты решил?

А у меня есть выбор?

Иногда смерть предлагает более выгодные условия!

Но я не самоубийца! — После того что она сейчас сказала, я немного засомневался в этом. Очень трудно было поверить, что в данный момент меня уже ищут, чтобы не просто поймать — уничтожить. И почему, спрашивается? Потому что я нарушил какие-то правила, которых отродясь не знал. И дернул меня черт идти сегодня в подземку! — Тот человек, к которому мы поедем… он объяснит наконец, что это за Игра и какие такие правила я нарушил, что меня теперь все так и рвутся убить?

Вероника промолчала. Несколько секунд я ждал, что она скажет хоть что-нибудь.

Ты чокнутая, — уверенно сказал я. — Я поеду с тобой только для того, чтобы ты снова не попыталась откуда-нибудь спрыгнуть.

Постараюсь, — ответила Вероника и вновь улыбнулась.

Ее большие серые глаза вкупе с улыбкой мне определенно нравились…

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Всего несколько часов назад я был твердо уверен, что только в темноте и в тишине можно чувствовать себя безопасно. Никто не видит тебя, но зато ты слышишь любого, кто пытается подойти. Теперь мне так не казалось. Вероника определенно умела гипнотизировать людей своими разговорами, какую бы чушь она ни несла. Я поверил ей, но лишь наполовину. И хотя всю дорогу до машины убеждал себя, что, возможно, сказанное Вероникой об охоте на меня лишь красочное вранье, меня не! оставляло ощущение, что за нами непрерывно кто-то наблюдает.

Переходя пустынную дорогу, я бросал взгляды на темные телефонные кабинки, вглядывался в окна машин и домов, выискивал глазами что-то в переулках. Вероника, шедшая немного впереди, вела себя еще напряженнее. Постоянно останавливалась, оглядываясь по сторонам, и вид у нее был такой, словно она могла в любой момент броситься бежать. Я ей верил. Почему-то нервы у меня были на пределе. Даже мысль о том, что под курткой спрятана электрическая дубинка, не сильно согревала. Мне показалось даже, что дорогу мы переходили минут десять, хотя на самом деле это не заняло и нескольких секунд.

А еще в голове постоянно вертелась глупая мысль о том, что я уже восемнадцатый! Что лишь один из предыдущих, нарушивших правила (что за чушь, в которую я так неожиданно поверил?), успел уехать из города перед тем, как его поймали. Кто поймал? Зачем поймал? Что с ним стало? Вероника не говорила, что их просто убили, она лишь сказала, что могут убить меня. Нов любом случае она не могла все это так связно придумать. Не могла вот так правдоподобно притворяться испуганной, не могла плакать, в конце концов, если бы ее рассказ о смерти Максима был враньем. Она говорила правду. Пускай и чересчур непонятную, а возможно, и приукрашенную. Похоже, что она действительно опасалась за мою жизнь.

Ее автомобиль стоял в нескольких кварталах от подземки в небольшом переулке, освещенном лишь лампой над одним из подъездов. «Ландовер», стального цвета с переливающимися фарами и пластиковым бампером. Девушка определенно знала толк в хороших машинах. А подойдя ближе, я заметил, что из-под крыла заднего колеса торчит турбоускоритель. С такой штучкой это уже не машина — самолет!