Соломон. Забытая нежность - Слава Доронина

Маша так больше и не слезла с моих рук. На вид девочке было около пяти или шести лет. А вот Аня была постарше. Намного старше. Смею предположить, самый расцвет ее юности и молодости, ибо я заметил, что девушка уже обладала всеми нужными изгибами и выпуклостями в нужных местах. А выглядела очень юной за счет отсутствия косметики на лице. От этого я уже, честно сказать, тоже отвык. Привык видеть у женских лиц ровные оттенки кожи, замаскированные пудрой, а здесь вот даже обратил внимание на несколько веснушек у нее на носу и возле больших глаз и незаметно улыбнулся сам себе.

Открыв дом ключом, я переступил порог, оглядываясь по сторонам. Дом был просторным, с крыльцом и верандой, одноэтажным, что меня порадовало. Мы прошли через коридор и оказались в проходной комнате. По правую сторону расположилась кухня, по левую – еще одна комната. И все. На том роскошь и просторы этого дома закончились, но мне он показался вполне уютным и компактным.

Я посадил девчушку на диван, а сам оглянулся по сторонам.

– Сейчас найду чайник, – сказал я, забыв о том, что газа в поселке не было. А догадаться взять с собой электрический, у меня как-то даже не возникло мысли. Будет повод выбраться на днях в город. Но для начала осмотрюсь, чего не хватало еще.

– Я помогу, – Аня взглянула на меня и скрылась на кухне. – У нас дом примерно такой же планировки, как ваш, – донесся ее голос из кухни.

Послышался шум и грохот кастрюль. Я не удержался и подошел к двери – так было любопытно взглянуть, что она там делала.

– Но водопровода у нас нет, – крикнула она, набирая воду в глубокую посудину, не обращая внимания, что я стоял практически за спиной.

– А как же вы зимой живете? – спросил я, разглядывая девушку.

Светлые волосы, спутанные, но такие красивые, слегка вьющиеся, лежали на ее плечах, ровный острый подбородок, пухлые губы и выразительные светлые глаза. Очень умные, с осознанным взглядом, будто она уже целую жизнь прожила – наивности в глазах ее точно не было ни капли. С такими родителями-то... Не удивлюсь, если и сестра младшая была полностью на ее плечах, а родители даже не интересовались делами девочек.

– Да как все и живем. Печку топим. Я прошу соседа, он колет иногда дрова, если отец ушел в запой. Мать работает вахтовым способом, по две недели ее дома не бывает, все хозяйство считайте на мне. Справляемся, – она махнула рукой. – Если бы не пили они, куда лучше жили, – грустно сказала девушка. – А так Машку мне, конечно, жалко, – уже тише добавила она. – Вон даже не знаю, как вести ее домой, трясется от страха, как осиновый лист, и по ночам плачет от испуга.

– Да зачем же вы это терпите? – недоумевал я.

Хотя и понимал, что рассуждать всегда легко. А у девчушек, по-видимому, и не было никакого другого угла, чтобы куда-то податься или убежать. А если обе несовершеннолетние, то какое, бежать. Незаконно…

– А куда идти? – девушка озвучила мои мысли. – Я-то совершеннолетняя, а Машка? Как мне оставить ее одну? На растерзание… этим? Да я как подумаю, что она одна останется, без меня, без моей поддержки и заботы, так я лучше рядом буду и бегать вот так по поселку и ждать, когда мать опять на вахту уедет, а отец дальше искать собутыльников. Он бывает, как исчезнет, хоть живем спокойно эти дни.

– А садик, школа? Ты сама-то учишься? – я был неприятно удивлен, узнав, что такая дикость еще существовала в нашем мире.

Став офисной крысой, купаясь в роскоши и достатке, я совсем не думал, что есть в глубинке такие вот дети и неблагополучные семьи. В общем, был неприятно удивлен. Совсем не размышлял о подобных моментах...

– Машке рано еще, только на будущий год в школу идти. Я на автобусе ездила в школу. Иногда пешком, когда погода позволяла. Зимой тут сугробы, совсем не чистят ничего. Приходилось и пропускать по несколько дней. А вот осенью никуда не поступила, до проходного бала в вуз не хватило двух очков, а идти на заочное, у меня нет денег. Устроилась уборщицей в магазин, коплю потихоньку. Буду пытаться поступить на следующий год. В этот раз уже буду одновременно подавать документы в несколько вузов, может, хоть в одном повезет, – Аня подняла лицо и смущенно улыбнулась, заметив мой пристальный и обескураженный взгляд.

Мне стало снова не по себе. На плечи девушки легло непомерно много ответственности – не по годам. Сестра. Учеба. Работа. И как я понял, никакой помощи от родителей. И ужасные, чудовищные условия жизни.

– Да и на первое сентября собрать ребенка, знаете, сколько нужно денег? – вдруг зарядила она. – Я сходила на днях к соседке, у нее дочка пошла в этом году, я в ужас пришла. Потому и устроилась на работу. Этим нет до нас никакого дела, – говорила она тихо.

А я уже второй раз отметил про себя, что девушка называла родителей неопределенно – эти. Неужели те были такими вконец бесчувственными скотами? Посмотреть хоть одним глазком, даже не верится…

Не знаю, что на меня нашло, наверное, стало жалко девчушек. А маленькая так напоминала Асю, что аж в сердце щемило.

– У меня в машине пакеты с едой, сейчас принесу. Если хотите, тут переночуйте, ляжете вон в той комнате, – кивнул в сторону той, что была посвободнее.

– Нет, мы сейчас обсохнем и пойдём домой. Мы на учёте состоим, как неблагополучная семья, – щеки девушки покрылись румянцем. – Нельзя нам... – и тут же осеклась.