Мятежная любовь (СИ) - Гущина Яна

— Тигрицей! — выкрикнула я, и впилась когтями в мужскую спину. Сэм завопил, а я вцепилась зубами в его шею.

— Дрянь! — он отпихнул меня и наотмашь ударил по лицу. Аж в голове зазвенело. Ну что за идиотская привычка бить женщин?

Я выскользнула из-под Сэма и злобно выдохнула, готовясь напасть на обидчика. Изогнула спину, зашипела. Видимо, моя вторая ипостась всё же прорывалась наружу. Бровь Сэма удивлённо изогнулась.

— Не смей ко мне прикасаться! — зарычала я, в сотый раз сожалея, что больше не могу обращаться тигрицей.

— А ты не смей бросать вызов тем, кто сильнее тебя! — он дёрнул меня с такой силой, что я снова оказалась на спине.

Сэм прижал меня к постели мощным телом и коленом раздвинул мои ноги. Я вскрикнула от неожиданности.

— Не надо! — запаниковала я.

— Вот и я о том же — не надо противиться! — заявил он, укладываясь поудобнее. — В первый раз всегда больно. Надо только потерпеть.

Его губы принялись ласкать меня, словно ему было не всё равно, что я испытаю в свой самый первый раз. Будто хотел доставить мне удовольствие. Я замерла, не в силах устоять перед ласками красивого мужчины. Благовония окончательно подавили мой бунтарский дух. Сэм целовал мои щёки, губы, шею, грудь. Он то покусывал, то щекотал языком. Я задыхалась от переполнявших меня чувств ненависти и страсти. Как можно испытывать это одновременно? Ласки Сэма становились всё настойчивее и горячее, пока не подчинили меня мужской воле…

Глава 4

Сэму казалось, что он никогда в жизни не испытывал большего наслаждения, чем сейчас. То ли сочно-синие глаза девушки околдовали его, то ли секс с девственницей действительно отличался от всего, что было прежде. Ощущения были более тонкими, насыщенными, яркими.

Сэм провёл кончиками пальцев по плечу красавицы. Девушка доверчиво посмотрела на него. Сэма как током пронзило от взгляда синих глаз. Невероятно красива и желанна. Как жаль, что только эта ночь принадлежит им одним и никому больше. Можно наслаждаться близостью, получая немыслимое удовольствие. Но после того, как Сэм передаст её братьям, она ничего не испытает кроме страха и боли.

Сердце парня дрогнуло и сжалось от досады, что он не может изменить участь пленницы. Она никогда не познает радость секса с любимым мужчиной, счастье замужества и материнства. После этой ночи она станет игрушкой в руках мужчин.

При этой мысли Сэм застонал и снова лёг на хрупкое тело, зарывшись лицом в золотистые волосы. Они чудесно пахли, будто были пропитаны солнечным теплом.

Сэм ненавидел себя за то, что ему пришлось ударить по лицу Лию. Её строптивость была лишь защитной реакцией на происходящее. Но Сэм настолько привык доминировать над женщинами, что непокорность Лии вывела его из себя. Он не сдержался. Сейчас сожалел об этом. Надо было подождать ещё немного, чтобы благовония окончательно подавили протест девушки и тогда овладеть ею. Но Сэм поспешил. Ему не терпелось слиться с ней воедино. Да к тому же привычка подчинять непокорных взяла верх.

Сэм чувствовал, как тяжело дышит под ним Лия. Это был первый секс в её жизни. Уже утром она станет наложницей его братьев. Эта мысль причинила Сэму боль. Надо бы отсрочить этот момент. Только как?

* * *

Я едва пришла в себя от натиска неизведанных доселе чувств. Сэм был рядом и задумчиво по-доброму смотрел на меня.

Вдруг дверь отворилась, и на пороге возник один из братьев, имени которого я не знала. Он был обнажён, возбуждён и крайне весел. Мужчина держал в руках кувшин с вином и два кубка.

— Какого чёрта, Кейн? — вспылил Сэм, перекатываясь на край кровати.

— Принёс вам напиток блаженства, — ответил тот захмелевшим голосом.

Его глаза жадно впились в моё неприкрытое тело. Я дёрнулась, завернувшись в простыню. Кейн гадко ухмыльнулся. Не торопясь, поставил свою ношу на небольшой кругленький столик

— Вижу, ты славно поработал, братишка, — его слова заставили меня поморщиться.

— Вали отсюда, — потребовал Сэм и запустил в вошедшего подушкой. Тот увернулся.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Сэм, когда ты выпустишь свою крошку к нам? — спросил Кейн, хохотнув.

— Пошёл прочь! — взревел Сэм, толкая брата к выходу.

Тот вышел, не закрыв за собой дверь, чтобы ещё чуть-чуть поглазеть на нас с Сэмом. Ругнувшись, Сэм резким движением захлопнул дверь.

Сэм наполнил кубки рубиновым вином, принесённым Кайном, и, сев на кровать, протянул мне один, а сам отхлебнул из другого. Я лишь пригубила тёрпкий напиток. Сэм допил до дна и налил себе ещё. Увидев, что я не пью, нахмурился.

— Выпей. Тебе полегчает.

— Сомневаюсь, — проронила я, отстраняя кубок.

— Пей, тебе говорят! — на сей раз я услышала угрозу в его голосе.

— Не буду, сказала! — выкрикнула я и выплеснула содержимое кубка ему в лицо.

Он даже не вздрогнул. Утёрся тыльной стороной ладони и протянул мне кувшин.

— Пей.

Я закрутила головой и стала отползать в дальний край кровати.

— Либо ты научишься покорности, либо скоро подохнешь! — взревел он, снова заваливая меня.

Он придавил меня своим телом и больно нажал мне на щёки. Пришлось разомкнуть зубы и открыть рот. Тёрпкая жидкость прямо из кувшина полилась в моё горло. Я отплёвывалась, вертелась, но часть вина приходилось глотать. Отбившись от Сэма, села.

— Ты не кентавр, а вонючий козёл, — выругалась я, ощущая жуткую слабость и головокружение. — Чтоб тебя…

— А теперь сделай вид, что ты очень пьяна, — велел он, не обращая внимания на мои оскорбления. — Я пронесу тебя через зал.

Я? Пьяна? Зачем? Он что, бредит?

Он стоял предо мной, уперев руки в бока, и размышлял.

— Отведу тебя в свою комнату, — сказал он, а я удивлённо оглянулась.

— Если у тебя есть своя комната, то что вот это? — я развела руками и громко икнула.

— Это комната для потех. Здесь грязная аура и я не хочу оставлять тебя тут. К тому же братья обрадуются, что ты свободна и воспользуются этим.

Хоть шестерёнки мыслей в моей башке вертелись со скрипом после вина, но я поняла, что оставаться здесь не стоит. Сэм подхватил меня на руки. Я расслабилась, чтобы походить на пьяную. Он понёс меня вон из комнаты. Распахнув двери ногой, встретился с недоумёнными взглядами братьев.

— Ты что, уже всё? — удивился Шон, ставя кубок с вином на столик. Его голос был нетвёрдым, охмелевшим. Оргии временно прекратились и мужчины возлежали на коврах и пили. — Братец, ты никогда не был скорострелом, да и в развлечениях с женщинами всегда был изобретателен. Так чего это ты волочёшь куда-то свою малышку? Клади её на ковёр. Присоединяйтесь к нам! У нас тут весело!

— Этой ночью она моя, — холодно отметил Сэм и я почему-то ощутила благодарность за то, что он не оставил меня своим братцам. — К тому же она мертвецки пьяна. Протрезвеет, потом и заберёте.

Сэм получше перехватил меня и понёс дальше. Я не рискнула поменять положение. Моя голова, как тряпичная, моталась из стороны в сторону. Бесконечные своды залов кружились в моём захмелевшем сознании. Я неловко обхватила Сэма за шею и прижалась к его груди: так голова кружиться стала меньше.

— Для чего ты обманул братьев, сказав, что я пьяная? — первое, что спросила я, когда Сэм поставил меня на ноги и повёл за собой.

— Все рабыни, которые когда-либо побывали в этом замке, принадлежали всем нам в равной степени. Исключений не было. Никогда. — Он сделал ударение на последнем слове. — Так почему ты думаешь, что братья оставят тебя в покое только лишь потому, что я попрошу их не трогать тебя?

Я уставилась на него широко распахнутыми глазами.

— Неужели ты хотел попросить их не трогать меня? — спросила я, не зная, как к этому относиться.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Ну… — неопределённо протянул он.

— Но для чего тебе это? — вконец ошалела я.

— Не хочу, чтобы тебя опорочили, — ответил он с наигранным безразличием, и потянула меня за руку по коридорам замка. — Пришлось сделать вид, что ты напилась. Братья бы не покусились на тебя, ведь нет ничего противнее пьяной женщины. Так что ты не сильно возмущайся. Возможно, я спас тебе жизнь.