Мятежная любовь (СИ) - Гущина Яна

Кто-то из наших хозяев позаботился о нас, и магически обсушил наши тела и волосы. Мы с девушками даже вздохнули с облегчением и перестали трястись от холода.

— Добро пожаловать в наш замок, — объявил один из парней. — Мы все братья. Наша матерь — кентавр, а отец — пегас.

Ну вот, наплодили табун похотливых негодяев, а сами, небось, резвятся сейчас в одной из комнат замка, зачиная ещё одного жеребчика. Тьфу, как противно! И угораздило же нас быть купленными этими животными!

Посмотрела исподлобья на окружающих нас «животных» и отметила, что будь я здесь на правах почётной гостьи, а манеры молодых людей были бы менее вульгарны, то я смогла бы по достоинству оценить их красоту и телосложение. Впрочем, что-то животное всё же было в этих самцах, хоть они и маскировались под людей. Тьфу ты! Они-то и есть люди, да только их вторая ипостась — кони. А из-за того, что они обращаются не в чистокровных коней, а в пегас-кентавров, так это смешанные гены виноваты.

— Ну что ж, красотки, — вышел вперёд один из мужчин. — Думаю, наши развлечения станут незабываемыми!

Я аж фыркнула от негодования и высказалась:

— Дайте нам одежду.

— Это не входило в наши планы, — гоготнул он, сделав неприличное движение бёдрами.

Опалив его взглядом, ещё раз пожалела, что не могу обратиться в тигрицу.

— Дайте одежду, — прошипела я сквозь зубы.

— А что ещё нам сделать для вас? — с издёвкой спросил другой мужчина.

— Отпустить на свободу, — выкрикнула я, хищно, по-звериному оскалив зубы. — Иначе…

Я осеклась, вспомнив, что не могу обернуться тигрицей, так что моё «иначе» звучало нелепо.

— Похоже, ты забываешься, белобрысая девка! — взревел симпатичный черноволосый мужчина лет двадцати восьми, максимум тридцати.

— Поосторожней, Лари! — осадил его другой парень, которого Шон называл Сэмом. Было видно, что Сэм самый молодой из всех. — Девушка может подумать, что мы дурно воспитаны. Надо продемонстрировать наши хорошие манеры.

Мужчины рассмеялись.

— Ты офигел! — Лари выступил вперёд, плотоядно облизнувшись. — Эти девчонки годны не для светских раутов, а для постельных игрищ. Ты только глянь, какие красотки!

Он потянулся к одной из девушек и принялся тискать её. Она жалобно пискнула, и стала вырываться.

— Да подожди ты! — стукнул его по рукам другой парень. Когда я впервые увидела его на рынке, он показался мне страшилищем. Впрочем, моё мнение не поменялось.

— Сам хочешь, Гил? — усмехнулся Лари, выпуская девушку.

Она шарахнулась от мужчин, боязливо дрожа. Гил возбуждённо засопел, но руки распускать не стал.

— Тони, когда начнём веселье? — спросил Гил, обращаясь к смазливому парню лет двадцати трёх в начищенных до блеска ботфортах и в алом плаще, небрежно наброшенном на широкие плечи. На этого паря я обратила внимание ещё на рынке. Красавчик, хоть и тёмный маг. Роста среднего, глаза большие, красивые. Черты лица утончённые.

— Прямо сейчас и начнём! — Тони улыбнулся. Он скинул плащ на пол, оставшись в камзоле и начал расстегивать пуговицы.

— Тони, с чего это ты командуешь? — вмешался Шон, такой же привлекательный, как Тони, только чуть шире в плечах и несколько выше ростом. — Или забыл, что у Сэма сегодня день рождения? Ему стукнул двадцать один год, а это особый день! Я хочу, чтобы наш брат навсегда запомнил этот день и эту ночь!

Все одобрительно зашумели, кто-то похлопал Сэма по плечу. Да, двадцать один год — особый возраст. Я тоже раньше думала, что когда достигну его, то смогу выйти замуж, родить детей. Но сейчас мне девятнадцать и, судя по всему, до двадцати одного я не доживу. Да и замуж теперь никогда не выйду: тёмные маги отныне не женятся на светлых.

— Пусть Сэм решает, как пройдёт сегодняшняя ночь, — возвестил Лари, по-доброму улыбаясь младшему брату. Было видно, что Лари старше всех, но почему-то создалось впечатление, что главный — Шон. Лари подмигнул братьям и добавил: — В распоряжении Сэма три девственницы, и все они должны доставить ему удовольствие. После этого, парни, очередь дойдёт до нас. Все мы прошли рубеж двадцати одного года, и для каждого из нас этот день стал незабываемым. Сегодня очередь Сэма.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Лари отступил, страшилище-Гил кивнув в знак согласия, а мы с девушками воззрились на Сэма, с которым нам предстояло провести эту ночь. Если бы не принуждение к соитию, то я бы нашла парня весьма привлекательным: упругое идеальное тело, жгуче-чёрные густые волосы и удлинённое лицо с огромными прекрасными глазами. Невольно мне подумалось, что даже в человеческом облике в нём сохранилось что-то от породистого жеребца: грация, игра мышц, нетерпение, крепкие ноги и умные глаза. Молодой человек был невероятно красив, но при этом вызывал во мне страх из-за того, что должно было произойти между нами.

— Ну что, леди, позвольте показать вам замок! — неожиданно объявил Шон, пока Сэм пристально разглядывал нас. — А то наш именинник в предвкушении сумасшедшей ночи потерял дар речи!

Что? Он назвал нас леди? Решил показать нам замок? Наверное, я ослышалась.

Шон взмахнул рукой и в воздухе закружились цветастые шифоновые ткани. Поймав их небрежным движением, Шон протянул каждой из нас по накидке. Мы обернулись в полупрозрачные материи, отчего стало намного уютнее. А то нагота очень нервировала.

— Леди, прошу вас проследовать за нами, — произнёс Шон и галантно склонил голову.

Глава 3

Что-то мне не нравилось в слащавом тоне Шона. Казалось, что он — паук, плетущий свои коварные сети. Да и вообще, доверия к новоявленному табуну кентавров у меня не было. Все их помыслы сводились лишь к тому, чтобы завалить нас в постель. Впрочем, оно и ясно. Нас купили не для того, чтобы выгуливать по саду, да вести светские беседы. Надо готовиться делить с ними постель, или давать отпор. Я напряглась, предпочитая второй вариант.

Всего жеребчиков было двенадцать. Сомневаться в их родстве не приходилось: статные, подтянутые, похожи друг на другом и лицами и телами, за исключением Гила, который отличался мерзкой внешностью. Наверное, и характеры одинаковы. Только убедиться в этом будет некогда — надо придумать как бежать отсюда, или отбить у парней всякое желание развлечься с нами. Это граничило с фантастикой, но я отступать не привыкла. Поэтому решила действовать по ситуации.

Парни повели нас по залу, рассказывая, что это фамильный замок, а зал, по которому мы шли, был когда-то тронным, но потом на него наложили проклятье и теперь он увит плющом, и находиться в нём долго нежелательно — можно превратиться в камень. Меня передёрнуло, когда я глянула на статуи, застывшие вдоль стен. Кто они? Изваяния, или окаменевшие люди?

Замок был огромен и красив. Один прекрасный зал сменялся другим, изумляя богатой лепниной, искусной резьбой, золотой отделкой, дорогим паркетом, великолепными фресками, изысканной мебелью. Многочисленные слуги с равнодушными лицами застывали при нашем приближении. Что-то мне подсказывало, что мы были далеко не первыми пленницами, оттого и взгляд слуг был каким-то презрительным, словно мы казались им грязью на чистых полах величественного замка.

Пока шли, Шон пытался изобразить из себя гостеприимного хозяина замка. Много говорил, но я слушала его невнимательно, так как больше интересовалась окнами, ведущими на свободу, да дверями, через которые можно бежать.

А если бежать не получится, то надо бы найти самого доброго из братьев и попробовать уговорить его устроить нам побег. Подумав так, аж фыркнула от собственной наивности. Ну кто из них пойдёт против семьи ради трёх пленниц? Даже смешно надеяться на сочувствие!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Периферией сознания уяснила, что кое-что знаю о Шоне, Сэме, Лари, Тони и Гиле. Мысленно подвела итоги.

Шон, хоть и не был старшим из братьев, но имел значительный статус. Все прислушивались к его мнению, будто Шон был главенствующим.

Сэм — самый красивый и молодой. А ещё казался добрым, хотя поверить в это было невозможно.

Лари был старшим из братьев и не скрывал ворчливости и желания покомандовать.