Барон и Звезды - Джон Кризи

– Да, вы правы, это Неттер обнаружил, что настоящие камни заменены копиями, – в полном изумлении проговорил Фоулкс, – а это значит...

– ...Что кража была обнаружена только благодаря моему вмешательству, – расхохотался Джон. – И без меня вам бы и в голову не пришло, что де ла Рош-Касселя убили. И вместо "спасибо" вы мне угрожаете всяческими карами за то, что я будто бы собирался купить ворованные камни! Если хотите знать мое мнение, то вы просто неблагодарны!

– Кажется, мы в долгу перед мистером Мэннерингом, инспектор, – проговорил сэр Фоулкс. – Но раз уж вы в столь добром расположении, Джон, то, может, расскажете все, что вам известно?

Решив ничего не скрывать от Ярда, который мог бы ему помочь в поисках молодой француженки, Мэннеринг подробно и точно описал все, что произошло, не забыв упомянуть об открытом "моррисе" и большом черном "ягуаре".

– Если я правильно понял, – задумчиво подвел итог сэр Фоулкс, – этой девчонке угрожает опасность. А вы случайно не знаете, собиралась она уехать из Англии или нет?

– Понятия не имею. Когда я сообщил ей о смерти отца, она, ни слова не говоря, стрелой метнулась прочь. Но до этого упомянула, что они остановились в гостинице "Ригел".

– Негусто. А вы можете дать ее приметы?

– Очень хороша. Правда, отнюдь не в моем вкусе, но очаровательна...

– Это не совсем то, что у нас, в Ярде, называется приметами!

– Ну, тогда – блондинка, большие голубые глаза, очень красивые ножки – настоящая фарфоровая миниатюрка.

– Мне страшно любопытно, как вам это удается, – вздохнул сэр Фоулкс, – но всякий раз, когда вы ввязываетесь в какую-нибудь историю, на горизонте обязательно маячит хоть одна пара хорошеньких ножек! А как она была одета, эта ваша миниатюрка?

– Голубое шелковое платье, туфли и сумка – красные. Без шляпы.

Фоулкс повернулся к Бристоу.

– Вам остается объявить розыск, инспектор. И в темпе.

Тот молча вышел.

– Кажется, он не в духе, – заметил сэр Фоулкс, и в голосе его чувствовалось некоторое удивление, поскольку любезность Билла Бристоу была широко известна в Ярде.

– Кто, Билл? О, ему просто действует на нервы то, что я "сую нос в эту историю", как он выражается...

Сэр Фоулкс сурово взглянул на Джона.

– Должен ли я из этого сделать вывод, что вы намерены продолжать поиски?

– Вот именно. Ла Рош-Кассель был мне симпатичен, Дэвид.

– А его дочь очаровательна!

– Перестаньте говорить, как ревнивая женщина, Дэвид, – возмутился Мэннеринг. – Для того чтобы мне понравиться, мало походить на статуэтку из саксонского фарфора. Но это юное создание что-то скрывает. И я хочу выяснить, что именно. Предлагаю вам соглашение: я продолжаю собственное расследование. Вам отлично известно, что я могу оказаться очень полезен. У меня есть источники информации, которые вы использовать не можете...

– Именно это меня и угнетает, – признался сэр Фоулкс. – Знаю я эти ваши источники!

– Вы не будете мешать мне, – продолжал Мэннеринг, – весь риск, каким бы он ни был, я беру на себя. Зато все преимущества и выгоды предлагаю поделить пополам. Конечно, кроме драгоценностей, если мне удастся их найти...

– Что???

Сэр Фоулкс в страшном негодовании вскочил.

– Потому что я немедленно пришлю вам их в полном комплекте, – вкрадчиво пояснил Джон.

– Это мне нравится гораздо больше. Честное слово, соглашение заключено. Но осторожно, Джон! Расследование будет вести Мэннеринг, а не Барон. Вы хорошо поняли? Стоит мне только узнать, что в окрестностях замаячила белая маска, я рассержусь по-настоящему!

– Вот не знал, что на вас так действует белый цвет, Дэвид. Обычно всех раздражает красный... А теперь, что если вы позвоните в Париж и разузнаете, какого мнения Сюртэ о ла Рош-Касселе?

– Да, вероятно, никакого, если этот господин из хорошей семьи, как вы мне его описали. Надо быть чертовски ловким специалистом, чтобы стащить драгоценности из Версаля, да еще в разгар выставки! Меня бы очень удивило, если бы ваш аристократ оказался на это способен!

– Меня тоже, – признал Джон. – Но, может быть, полиция все-таки что-нибудь знает? Или хотя бы навела о нем какие-то справки...

У парижской полиции действительно оказались кое-какие сведения одела Рош-Касселе.

– Вполне порядочный человек, – заявил комиссар Латапи сэру Фоулксу, а заодно и Джону, самовольно взявшему отводную трубку. – Но у него был пунктик, доводивший его чуть ли не до помешательства: генеалогическое дерево. Ла Рош-Кассель считал себя потомком Людовика Шестнадцатого – ни больше ни меньше!

– Ну, насколько я помню историю Франции, в этом нет ничего невероятного. Ваш король, кажется, слыл изрядным любителем больших семей!

– Можете шутить сколько душе угодно! В конце концов, может, ла Рош-Кассель и был потомком Людовика Шестнадцатого. Для нас это не имеет значения. Звезды украл точно не он. Всю операцию провернули слишком профессионально, ила Рош-Кассель просто не способен был ее организовать. Посылаю вам подробный отчет. Кстати, могу я надеяться, что вы, будучи в Лондоне, сохраните всю информацию об этом деле в секрете? Здесь еще ничего не просочилось в прессу. И мы очень рассчитываем на вашу помощь в розыске бриллиантов. Хотите, я вам пришлю своих людей?

Джон весьма выразительно сморщился, и сэр Фоулкс поспешно ответил:

– Благодарю вас, в этом нет никакой необходимости. У меня тут есть все, что нужно. Буду держать вас в курсе.

– Отлично. И... я, конечно, не осмеливаюсь давать вам советы, но... что, если вы немножко покопаете вокруг Барона... Такой лихой грабеж – в его стиле!

– Вы забываете, что дела Рош-Касселя убили, дорогой друг. А Барон никогда не убивает. До скорого!

Сэр Фоулкс повесил трубку и взглянул на Джона, спокойно закурившего "Бенсон".

– Думаю, вы со мной согласны, Мэннеринг?

– Полностью! К тому же я, кажется, понял, что произошло. До сих пор меня очень смущало, что такой явно честный человек, как ла Рош-Кассель, мог польститься на краденое. На самом деле вес очень просто: для него речь шла не о краже, а о возвращении собственного достояния. Видимо, он наивно и совершенно искренне думал, что Звезды принадлежат ему. Вот почему и он сам, и позже его дочь заявили мне, что это фамильные драгоценности. Если ла Рош-Кассель считал себя потомком Людовика Шестнадцатого, то он в какой-то степени имел право так говорить. Для этой операции ла Рош-Кассель, несомненно, нанял профессионала, и то, что бриллианты были предложены мне, указывает либо на национальность этого специалиста, либо на то, что его штаб-квартира находится в Англии. Я попытаюсь вам его разыскать, Дэвид! А вы позвоните мне, если обнаружите мадемуазель де ла Рош-Кассель. И еще: когда будете ее допрашивать, не забывайте, что имеете дело с праправнучкой Людовика Шестнадцатого... хотя бы по женской линии... Впрочем, у нее и без того достаточно хорошенькие ножки, чтобы склонить вас к любезности.

Фоулкс пожал плечами.

– И куда вы теперь направляетесь?

– К себе. Надо поразмыслить. А это значит – принимать ванну, поскольку именно там мне лучше всего думается.

4

Вернувшись домой, Джон в первую очередь позвонил Лорне и узнал, что мадемуазель де ла Рош-Кассель больше не появлялась на Портленд-плейс и что сама Лорна ужинает сегодня с родителями и их самыми скучными друзьями.

– Спасибо, как-нибудь обойдусь, – вздохнул Джон в ответ на предложение принять участие в трапезе. – Мне очень нравится ваша матушка, Лорна, и с вашим отцом мне всегда интересно, если он говорит о лошадях или о драгоценностях. Но Фултоны! Леди Фултон каждый раз, когда я ее вижу, подробно рассказывает мне, как у нее украли изумрудную диадему. Будто я этого не знаю, да еще гораздо лучше, чем она сама! Нет, я не приеду. Но обещайте, что вы заглянете ко мне, когда они уберутся!

Лорна обещала... и Джон, по шею погрузившись в теплую воду, начал приводить мысли в порядок. При этом он вполголоса разговаривал сам с собой по старой привычке, приобретенной Бароном во время долгих уединенных прогулок.

"Первое: господин де ла Рош-Кассель остро нуждался в деньгах. "Для моей дочери", – сказал он. Остается узнать, что это юное создание намеревалось с ними делать. Это мы выясним, когда ее найдем. Если найдем!

Второе: потомок Людовика Шестнадцатого (настоящий или мнимый – не имеет значения), и к тому же слегка тронутый, вспомнил о бриллиантовых Звездах своего знаменитого предка. Это естественно. Но, будучи слишком честным и робким, чтобы самостоятельно забрать их, поручил это дело банде профессионалов. Это было тем удобнее, что в Версале как раз открылась выставка.

Третье: я говорю о банде, потому что, насколько я знаю, их как минимум трое – двое в "моррисе" и водитель "ягуара". Эти профессионалы выполняют работу и отдают драгоценности ла Рош-Касселю, не желая, очевидно, возиться с таким опасным товаром.

Четвертое: желая убедиться, что ла Рош-Кассель действительно заплатит их долю, бандиты не спускают с него бдительного ока.