Блеск грядущего - Вогт Ван

— Ваше превосходительство, — ответил я. — Считается, считается, будто этот человек обладает полностью разработанной научной информацией.

— Ну конечно, разве вчера я не беседовал об этом с другим специалистом в данной области?

— С герром доктором Глюкеном, — подсказал я ему.

— Именно, — согласился он. — Так что все уже уладилось. Будет конфронтация. И все сделано как надо. А пока — до свидания.

И он ушел, улыбаясь себе под нос.»

Эта встреча двух мужчин происходила в зеркальном холле. Номер Четырнадцатый был мускулистым, моложавым человеком лет тридцати. Звали его Гротер Вильямс. У него были озабоченные серые глаза, официально он считался ученым-интеллектуалом. Другой мужчина, Номер Третий, был старше, выше и худощавей.

Его имя было Эппитер Йоделл, и он считался интеллектуалом-политиком. Теперь, хитровато улыбаясь, слово взял он.

— Друг мой, — сказал он. — Босс играет с вами в эти маленькие игры, потому что заметил, что видимые промахи его памяти заставляют вас конфузиться. Просто он получает наслаждение от этой вашей неуверенности.

— Да что вы говорите! — упавшим голосом произнес Вильямс. — И можете ли вы сказать мне, что означает это его изменчивое поведение?

— Все очень просто. Его Альтер Эго будет разговаривать с Хигенротом по закрытому телеканалу вскоре после полуночи.

— А почему бы ему самому не поговорить с Хигенротом?

— Потому, друг мой, что он говорит объективно. Он же сказал, и вы сами упомянули об этом: «Будет конфронтация». Он же ведь так и сказал, правда?

Номер Четырнадцатый вздохнул.

— А разве Альтер Эго знает, что тот собирается говорить?

— Он лучше знает. И раз уж на своем посту он дольше, чем все другие Альтер Эго, то как-нибудь выкрутится.

— И к чему все это ведется?

— Вы и сами прекрасно знаете это. Идеальным было бы такое решение: Хигенрот передает свои научные секреты нам и завтра умирает на площади. Великолепное решение, разве не так?

— Но каким образом он передаст их?

— А это уже ваша забота.

— Господи Боже, как и когда я получу это задание?

— Вы единственный, у кого еще не было проколов. Могу подсказать, так случится, что сегодня вечером в этом коридоре вы повстречаетесь с Хозяином.

Выражение на моложавом лице Номера Четырнадцатого слагалось из изумления и страха. Он дважды попытался что-то сказать, но заглатывал слова обратно.

Номер Третий продолжил решительным тоном:

— Завтра он ожидает от вас и от Альтер Эго доклада о Полнейшей Победе. — Старший мужчина уже пошел было дальше, но остановился, повернулся и добавил: — Ваша встреча со мною здесь была не случайной. У Босса было такое чувство, что вы не до конца проникнетесь его просьбой, поэтому несколько минут назад он и позвонил мне. Так что займитесь-ка делом, сэр.

III

До самого полудня последнего дня перед казнью Хигенрот все рассматривал имеющиеся у него альтернативы.

И действительно — анализировал он — чего от него ждут? Станут ли они подозревать, что он никак не будет действовать во имя своего спасения?… А может плюнуть на все, да и действовать по стереотипу, подумал он цинично.

Профессор сидел в кресле в патио, греясь на солнце. Даже не пошевелившись и пользуясь бетонной стенкой внутреннего дворика в качестве экрана — пусть думают что угодно (если, конечно, за ним наблюдают) — он умственным импульсом активизировал свою Всепроникающую Систему и настроил ее на Советника движения Холмов. Со стороны могло показаться, что Хигенрот разговаривает сам с собой, но его голос воспринимался маленьким микрофончиком в кончике его носа. На стене появилось изображение Советника. Поджав губы, он выслушал все сомнения Хигенрота, и в конце концов покачал головой.

— Как только ваша жена поймет, что Холмы не имеют определенного местоположения, она выдаст вас в одном из ваших Убежищ. Посему — нет, не берите ее с собой.

Убежища — как было принято считать — были домами сторонников движения Холмов, где Желающего могли приютить на пару недель, а потом переправить в другое Убежище. Только Хигенрот прекрасно знал: «Холмы» были государственной организацией с великолепно разработанной системой ведения дел с мятежниками, беглецами и другими противниками системы.

Всех диссидентов всегда убивали или садили в тюрьму, но очень редко, чтобы это происходило сразу же. Государственные чиновники сожалели об этом, но жертвы никогда так и не узнавали, что находились все время под контролем. Сами они все время считали себя находящимися в безопасности. и когда, в конце концов, их загоняли в угол, всегда старались устроить так, чтобы это несчастный считал, будто он сам где-то совершил фатальную ошибку.

Так почему же в этот роковой день Хигенрот заинтересовался Холмами? Дело в том, что он не был уверен в том, что правильно рассчитал календарь месячных у Эйди, вот для чего, пускаясь в бега, он и пытался оттянуть казнь на неделю, а если повезет, то и на больше.

Советник же настаивал вовсю:

— Почему бы нам не забрать вас часика в три ночи и не переправить в Убежище. Жену заприте на ключ в ее спальне и плюньте на нее. Ведь вы же ученый, большой ученый.

— Прошу не забывать, — парировал его слова Хигенрот, — что она тоже жертва. А вдруг найдется решение получше. Дайте мне время подумать.

— Только не очень долго, — предупредил его Советник.

Хигенрот чувствовал восхищение. Удивительным было, как Советник старался ни в чем не проявить своего коварства. Он попросту, но неустанно, высказывал свое мнение, свои предложения. Ни один из членов самой исключительной подпольной организации не мог бы говорить и действовать лучше, чем этот склонный к полноте, искренний молодой человек.

Профессор прервал соединение. Улыбка на его губах стала шире. Совершенство собственной системы всегда подпитывало его энергией…

Так, давай подумаем, решил он. Мне сейчас шестьдесят восемь лет. Моя задача сейчас — спасать не себя, а Всепроникающую Систему, чтобы в будущем какой-нибудь человек, моложе меня, смог воспользоваться ею для борьбы со всесильной диктатурой, укрытой теперь под двойным колпаком защиты.

В настоящее время Землей правило уже третье поколение диктаторов — и это указывает на то, что имеется система подготовки политических наследников. Само по себе это уже было уникальным событием, требующим изучения.

Одна только монархическая система да еще некоторые виды выборных систем способны были обеспечить бескровное наследование власти, хотя из этого вовсе не следовало, что кровопролития, как такового, совсем не было. Вполне возможно, что крови было даже больше. У Хигенрота был свой взгляд на эти вещи, но он о нем не слишком распространялся.