Метод Вильяма Д. Харта. Почти доктор - Эрих Баслей

На следующий день между десятью и одиннадцатью часами Вильяму позвонила Сидни и сказала, что минут через пятнадцать к нему придет новый пациент. Странно, что до сих пор ему не предоставили совершенно никакой информации. Такое было возможно, если больной раньше не обращался в лечебницу, но даже тогда было бы хоть небольшое досье. Вильям решил оставить все как есть: в конце концов, об этом пациенте его приходил уведомить сам Фрэнк Дежайн, а значит, случай входил в число нетипичных.

Менее чем через десять минут раздался сильный стук в дверь. От первого удара у Харта даже сложилось впечатление, что кто-то с разбега врезался в нее. Не дожидаясь ответа, в кабинет вошел крупный мужчина в форме то ли полицейского, то ли охранника и отдал Вильяму какие-то документы в файле. Присмотревшись, Харт понял, что это как раз таки досье. И пока он извлекал бумаги из файла, два других массивных джентльмена в идентичной форме вкатили в кабинет инвалидную коляску, к которой был привязан за руки и за ноги юноша лет девятнадцати. Он сидел в смирительной рубашке, рот закрывала пластмассовая пластина черного цвета, а глаза наполняла демоническая ярость. Нетрудно было догадаться, кто из присутствовавших находился в кабинете в качестве пациента. Видимо, для этих ребят в форме Вильям слишком медленно реагировал на все происходящее. Один из стоявших громко отчеканил, что они вернутся за «Объектом 402» в шесть часов вечера, после чего все трое быстро удалились. У Харта были какие-то вопросы, но к тому моменту, как они сформировались в его голове, он остался один на один с пациентом.

Объект 402, как его назвали, не отрываясь следил за Вильямом. Он же тем временем изучал досье и скрывал свое удивление тому, что у этого юноши совсем не было двери в бессознательное, – Харт четко ощущал, что попасть во внутренний мир необычного пациента может в любое мгновение. Само досье состояло из пяти листов – на трех перечислялись тюрьмы, где Объект 402 (такое имя было указано рядом с фотографией) успел побывать к своим двадцати годам. Из досье следовало, что он жил в неблагополучной семье, где царили бедность, насилие, издевательства. В такой невыносимой обстановке Объект 402 пребывал до восьми лет. У него не было паспорта, он не числился ни в одной базе. Каким образом он дожил до восьми лет, оставалось загадкой. Скорее всего, для своих биологических родителей он был козлом отпущения, виноватым во всех неудачах и проблемах, с которыми те сталкивались. В силу своего безобидного возраста ему ничего не оставалось делать, как принимать весь шквал пьяных ссор на себя. Соседи даже не знали о существовании ребенка, никто не знал, зато своими дикими выходками были очень известны те двое. Однако никто из них так и не сидел в тюрьме, они только безуспешно проходили лечение от алкоголизма. Естественно, что существование в подобной атмосфере должно было сломить маленького человека, но, привыкнув к ненависти и побоям, оскорблениям и унижению, он вырос на этой почве. Вместо комплексов в юном Объекте 402 зародились безжалостность, отсутствие каких-либо ограничений, беспредельная жестокость.

В восьмилетнем возрасте он вскрыл ножом горло каждого из родителей, спавших в пьяном угаре на полу. Там их и застали потом полицейские, вызванные соседями из-за подозрительной тишины, которой дом напротив никогда не отличался. Мальчик не сбежал, он продолжал жить в полуразвалившемся здании в течение следующих двух дней. Естественно, что впоследствии суд его признал социально опасным индивидом. С того момента и началось: одна детская колония за другой, тюрьмы сменяли тюрьмы. Его всегда держали изолированно, так как любая попытка подселения Объекта 402 к кому-нибудь всегда заканчивалась смертью одного или нескольких заключенных. Сейчас он отбывает пожизненное в тюрьме самого строгого режима, куда помещают маньяков среди маньяков.

Вильям отложил в сторону досье и посмотрел на тускло светившие лампы. Ему уже доводилось работать с маньяками, убийцами, людьми, которые не просто страдали психическими расстройствами, а являлись опасными для социума. Их поступки были ужасными, но они представляли собой людей с очень серьезными комплексами неполноценности, к которым примешивались психические отклонения. Каждый из них сознательно считал, что причинение боли другому живому существу – это нормально и не является чем-то плохим. Когда Вильям проникал в бессознательное таких пациентов, то видел в большинстве случаев одно: им необходимо было наблюдать чьи-то страдания, чтобы унять свои, чужой болью они глушили свою. Когда попадаешь во внутренний мир такого человека, ты понимаешь, насколько ему непросто живется со своими чудовищными слабостями, с которыми он не может совладать, которые часто полностью контролируют его волю. Харт своими глазами видел, как эта грязь зарождалась и прогрессировала внутри его пациентов. Сейчас все они жили как нормальные люди, у некоторых даже появились семьи. Метод Вильяма еще ни разу не давал сбоя.

Сейчас рядом с ним, на расстоянии двух метров, скованный по всему телу, сидел первый пациент, который на несколько минут заставил Харта задуматься: может ли его метод помочь любому? Суть его сомнения крылась не в том, что терапия будет бессильной, а в том, как изменить человека, который с детства кормился лишь ненавистью, и это состояние являлось для него нормальным.

«Ладно, не буду гадать раньше времени и предаваться философии, когда рядом пациент, да еще и в таком неудобном положении», – решил Харт. Он уже давно был готов войти в бессознательный мир Объекта 402, но мысли о том, имеет ли он право вторгаться и менять изнутри человека, чье мировосприятие ужасно для остальных, но нормально для самого пациента, отвлекли Вильяма от необходимого сосредоточения. Собравшись и отодвинув на задний план сознания все вопросы и ответы, Харт сконцентрировался на Объекте 402. Яростный взгляд юноши тускнел с каждой секундой, и вскоре он уже впал в сон, который являлся неотъемлемой частью метода Харта. Вильям поудобнее расположился в кресле, и в следующий миг он уже оказался во внутреннем мире заснувшего пациента.

«Будет непросто», – подумал Харт, пытаясь выбраться из жидкой, напоминающей смесь ила и глины субстанции, в которой увязли ноги. Вильям оказался в грязной пещере, с потолка которой стекал огонь. Сама пещера была достаточно высокой, около пяти-шести метров, капли огня сгорали в воздухе, им не хватало сантиметров шестидесяти, чтобы обжечь макушку Вильяма. Это было пламя ненависти, которое накаляло весь этот внутренний мир. Харт достал из своего матерчатого мешка бутылку с водой и сделал несколько больших глотков. Внутренний или внешний мир – неважно, в каком из них вы находитесь, – и там и там окружающая действительность является реальной. Поэтому на лице Харта проступили капельки пота. Несмотря на бушующую огненную стихию, на дне пещеры лежала грязь, которая даже была прохладной. Вильям достал блокнот с ручкой и записал свои наблюдения.

Он впервые встретил настолько первобытную, если так можно выразиться, форму бессознательного. Вероятно, пещера была замкнутым кольцом, так как спереди и сзади тоннель закруглялся в одном и том же направлении, а бессознательный мир не может быть безграничным. Хотя… Реальность порой преподносит немало сюрпризов, поэтому Вильям стал готовиться к тому, чтобы быть удивленным, а не отрицать то, с чем ему еще не приходилось сталкиваться.

Над Хартом бушевал огонь, который походил на волнующееся море, а под его ногами была самая обычная на вид грязь. Вильям решил медленно двигаться вперед и всматриваться в обстановку. Необходимо было найти хоть какие-то детали: рисунки, может быть фигуры из грязи, хоть что-то. Человек не может стереть все воспоминания, ситуации и предметы, которые были запечатлены в бессознательном мире и формировали его личность, сделав его тем, кто он есть. Любой, конечно, обладает таким прекрасным инструментом, как забывчивость. Данное свойство памяти оказывает людям невероятную услугу, особенно если дело касается каких-то крайне неприятных ситуаций, случавшихся с ними. Но при этом вещи, сыгравшие свои роли в жизни каждого из нас, никуда не исчезают из бессознательного, они просто могут покрыться пыльным налетом или спрячутся под каким-нибудь старым пледом.

В мире Объекта 402, кроме грязи и огня, ничего не было. Харт уже был готов согласиться со словами Фрэнка о безнадежности пациента, как внезапно чуть не упал, запнувшись обо что-то. Матерчатый синий мешок Вильяма снабдил его двумя прочными резиновыми перчатками. Надев их, он извлек из грязи весь испачканный ею большой пакет. Во внешнем мире такие используются, чтобы выносить мусор. Харту пришлось снять перчатки, так как в них было неудобно развязывать узел. Внутри матово-черного пакета лежала ржавая помятая швабра без тряпки.