Песня ветра (СИ) - Завгородняя Анна Александровна

   - Выговор! – повторила тихо, а мужчина зачем-то придвинулся ближе, сократив между нами расстояние до почти неприличного.

   - Дочка, тебе помочь? – спросил один из моряков у окна.

   - У нас все хорошо! – ответил за меня капитан и выразительно вскинул брови, мол, подтверди, я же тебя и пальцем не тронул.

   - Спасибо! Все в порядке! – выдавила я, бросив взгляд на моих защитников. Для этого мне пришлось нагнуться на бок, чтобы мужчины смогли увидеть меня.

    Ответа я не дождалась, а капитан «Сирены» тем временем чуть отодвинулся, наверное, сообразив, как его преследование выглядит со стороны.

   - Я не знаю ту, кого вы ищите! – выпалила я, еще больше погружаясь в ложь. – Уходите!

    Мужчина покачал головой.

   - Хорошо! – ответил он и достал из кармана какую-то монету, положил на прилавок, зацепив меня рукой. – Спасибо за помощь! – и развернувшись, направился к выходу, а я не сдержала вздоха облегчения, а когда капитан вышел, мне показалось, что в зале стало просторнее и свободнее дышать.

   «Зачем ты солгала! – упрекнула я себя. – Ведь все равно этот дотошный человек узнает все о тебе. В Портулаке, как и в каждом маленьком городке, всегда найдется тот, кто любит поговорить и отвечать на вопросы чужаков, особенно, если за ответы платят серебром!».

    Я уронила взгляд на оставленную мне монету и усмехнулась. Серебряная. Дорогая. Только брать ее себе совсем не хотелось, и я смахнула деньги к остальным, тем, что уже лежали на блюдце. А когда капитан Уильям вернулся и пересчитав деньги, стал пытаться дать мне остаток, я отказалась.

   - Почему? – он удивленно приподнял брови, а я только пожала плечами, понимая, что делаю глупость, но совсем не хотела принимать монеты этого пирата, хотя, раньше меня не волновало, каким образом попадают ко мне лишние монетки, оставленные благодарными посетителями таверны.

   - Странная ты! – проговорил хозяин. Я и сама знала об этом, только называла себя не странной, а принципиальной.

   «Зачем этот человек искал меня?» - мелькнула мысль, пока я убирала со стола, после ухода посетителей. Снесла грязную посуду на мойку и воспользовавшись моментом, пока зал был пуст, решила вымыть посуду, тем более, что это входило в мои обязанности. Капитан все обещал, что найдет на это место человека, после ухода старой Нэн, но пока то ли не нашел, то ли никто попросту не хотел идти на гроши и драить эту грязь. У меня то пока выбора особого не было. Не то, чтобы я планировала жить в Портулаке до конца своих дней, вовсе нет. Я прекрасно понимала, что когда-нибудь уеду отсюда в поисках новой жизни. Здесь меня ничто не держало, но я была благодарна капитану, приютившему меня и давшему мне, когда-то девчонке и сироте, приют и возможность заработать на пропитание и какую-то одежду, но провести так всю жизнь была не намерена. Год назад я начала собирать кое какие деньги, чтобы после, когда сумма станет приличной, покинуть этот город. Да еще бы и дом продать, только кто захочет купить его? Если бы он стоял в центре города, тогда шанс бы появился, а так… Да и я сама там давно не была. Наверное, дом пришел в запустение за эти годы. Приходить к нему я приходила, а вот внутрь после смерти матери так и не смогла зайти. Даже вещи мне принесли женщины, посланные капитаном, чтобы убрать дом и запереть его от чужаков.

    Перед концом моей смены зал еще раз забился гостями и только к полуночи они разошлись, а я, убрав столы и вымыв посуду, устало поплелась в свою комнату, располагавшуюся в таверне прямо над залом и над жилимы комнатами, которые капитан сдавал тем, кто хотел отдохнуть на берегу, правда, подобных желающих было мало.

    Моя комната располагалась на чердаке, но была достаточно просторная и теплая. Здесь находился камин и широкая кровать на резных ножках. Огромный кованый сундук, который, скорее всего, никогда не покидал помещения чердака, хранил мои немногочисленные сбережения и одежду. У окна стоял квадратный стол на высоких ножках, да деревянный стул с резной спинкой. Здесь же находились всякие ненужные мелочи, подаренные мне капитаном. Из всех безделушек я больше всего любила старый фрегат, сделанный каким-то умелым мастером. Он стоял на подоконнике с белыми парусами и развевающимся флагом. Иногда мне казалось, что спусти я игрушку на море и волны подхватят судно и понесут куда-то вдаль, как и всякий большой корабль. Порой, в редкие свободные дни, когда погода не позволяла выйти из дома, я сидела у окна и смотрела через фрегат на пристань и корабли, думая о том, что когда-нибудь отправлюсь в путешествие к новой жизни, прочь от берегов своей родины, от городка, где у меня не было никакого будущего.

    Вот и сегодня, поднявшись в свою комнату, я без сил упала на кровать и пролежала так с полчаса, пока не поняла, что если сейчас не найду в себе силы встать, умыться и раздевшись, лечь в постель, то так и усну в платье и фартуке.

    Поднявшись на ноги, первым делом зачем-то прошла к окну и выглянула на улицу. У причала стоял красавец фрегат. Кто-то из команды зажег огни на палубе и теперь можно было разглядеть опустевшее судно и одинокого часового, стоявшего на носу. Я прищурила взгляд, пытаясь рассмотреть высокую фигуру в длинном плаще, но моряк стоял спиной к свету, и темнота укрывала его от моего взора. Впрочем, так ли это было сейчас важно для меня?

    Покачав головой, стала готовиться ко сну, догадываясь, что капитан «Сирены» еще встретится на моем пути. Наверное, не стоило его обманывать и надо было признаться, что я и есть та самая дочь разыскиваемой им Терезы. Но, с другой стороны, почему я должна что-то рассказывать о себе совершенно постороннему незнакомому человеку, который, ко всему прочему, вызывал у меня недоверие и, скорее всего, являлся простым пиратом?

    Вот так, размышляя о встрече с капитаном «Сирены», я умылась и легла спать, натянув одеяло до самого носа. Усталость быстро дала знать о себе и уже скоро я провалилась в яркий сон, в котором увидела себя стоящей на палубе красавца фрегата, плывущего по волнам на встречу судьбе.

ГЛАВА 2.

    Утро выдалось на удивление дождливое, а море, еще перед рассветом, стало заметно волноваться. Его стоны и плеск волн доносились даже через закрытое окно, и я проснулась раньше положенного срока, позволив себе немного понежиться в постели и послушать песню ветра, свистевшего в снастях судов. Несколько минут у меня ушло на утренние процедуры. Вода, которую я принесла еще вчера днем, дожидалась меня в медном чайнике и наспех умывшись, я надела сменную одежду и переплела волосы, закрутив их на затылке в тугой тяжелый узел. Непослушные пряди вились мягкими волнами и, когда я оставляла их распущенными, даже старый капитан Уильям, закручивая ус, говаривал, что если бы не его преклонный возраст и больные ноги, сам с удовольствием приударил бы за такой красоткой.

    Я знала, что он шутит, так как зеркало в моей комнате, говорило мне совсем иное.

    Моя мать была красива, я же, скорее всего, пошла в отца, хотя и не была уродливой, но сама себе казалась лишенного того шарма, который привлекал взгляды мужчин.

    Застелив кровать и собрав грязные вещи в корзину, я спустилась вниз, чтобы помочь кухарке с приготовлением завтрака. Скоро в таверну потянутся первые клиенты и у меня все должно быть готово к их приходу.

    Спустившись по лестнице, зашла за прилавок и открыла двери, ведущие на кухню. Миссис Батисста, кухарка, уже развела огонь и покосилась на меня.

   - Катарина! Доброе утро! – сказала она и кивнула на кухонный стол, где стояла чашка с ароматным чаем. – Отнеси капитану. Он уже расселся у входа, а там сегодня такая промозглая погода, что, думаю, чашка чая ему не повредит, а если сможешь, то и загони его в дом, иначе снова будет жаловаться на ноги.

    Я с готовностью взяла в руки чашку и вышла через заднюю дверь, оказавшись прямо на улице. Дождь не переставая моросил, такой противный и, на удивление, холодный. Капитан сидел у входа под навесом и, вытянув ноги, курил трубку глядя на корабли, качающиеся на волнах. Красавец фрегат был одним из тех судов, что привлек его внимание, я же поспешила к хозяину, стараясь не расплескать чай.