Новая Инквизиция V - Михаил Злобин

них хотя бы раз, но задумывались о том, что я рассказываю. И оттого мое воображение дорисовывало, как хмурятся под глухими шлемами лица инквизиторов.

— Нам небезразлична судьба собственной державы и ее народа! — мой голос еще больше наполнился силой, а взор сверкнул черным торжественным пламенем. — Не считайте нас бунтовщиками и мятежниками! Мы не бросаем свою присягу, но убеждены, что нельзя больше оставаться безвольным инструментом в холеных руках кабинетных генералов! Эти люди не видят того, что видим мы! Они не смотрят в медленно стекленеющие глаза жертв инфестатов и не вдыхают смрад горелого мяса! Для них наша служба всего лишь череда сухих строчек в отчетной таблице!

Незаметно для себя, я сам завелся от тех вещей, которые произносил. Моя поначалу спокойная речь теперь гневно гремела над плацем, обличая недостатки командования и совершенные им за последние годы ошибки. А шеренги все более уверенно и синхронно кивали в такт моим словам, до хруста стискивая цевья «Кос». Им было знакомо всё, о чем я рассказывал. Ведь на службе мы с ними сталкивались с одними и теми же проблемами. Будь иначе, Кабриолет и не навербовал бы столько людей в наше братство.

Я говорил, наверное, целых пять минут. Бесконечно долго, учитывая, что весь мой спич являлся чистым экспромтом. И что на протяжении этого времени я висел на плечах соратников, удерживая вес своего тела и корсета ИК-Б одной только силой трицепсов и запястий.

Естественно, в своем выступлении я старался избегать любых оборотов и формулировок, которые могли быть истрактованы как признание. Ну или каким-либо другим образом навести на следы деятельности нашего негласного инквизиторского объединения. Наверняка записи со всех персональных регистраторов досконально просмотрят и изучат. А я еще не выжил из ума, чтобы себе приговор подписывать.

— Я не стану подталкивать вас к выбору стороны, — подвел я к финалу свой монолог, — потому что это будет манипулированием и давлением. Вы сами решите, кого поддержать и за кем следовать. Те, кто хочет, может прямо сейчас выйти за территорию и присоединиться к федеральным силам. Никто вам не помешает. Ну а мы… мы продолжим делать то, что начали. Сообща и с именем небесного отца на устах! С вами или без вас!

Совершив короткий рывок, я оттолкнулся от наплечников своих товарищей и проворно спрыгнул на бетон. Боль моментально прострелила натруженные и затекшие от длительного напряжения мышцы, но я даже не поморщился. Свою задачу я выполнил. И сделал это честно. Ни грамма лжи не сорвалось с моего языка. Теперь настала очередь остальных борцов с нежитью шевелить извилинами и думать.

— Командир, периметр под контролем, — отчитался Умар, подскочив едва я закончил речь. — Как ты и говорил, нас оцепили плотным кольцом. Росгвардейский ОМОН, полиция и даже военные. Еще птенцы доложили, что в сети появилась информация о бронетехнике. Несколько единиц движется в нашем направлении с севера Москвы. Кроме того, поспела совсем уж тяжелая артиллерия — откуда-то из-за линии оцепления доносятся вопли Гиштапа. Похоже, за нас решили взяться серьезно.

— Отлично сработано, Сынок, — поощрил я напарника. — Коротко и по делу. Объяви по «внутрянке», чтоб наши на рожон не лезли. А я пока схожу послушаю, чего комбат скажет.

Я уже сделал шаг по направлению к КПП, но меня остановил Кабриолет. Его медвежья лапа поймала мой локоть и придержала, не позволяя уйти.

— Ты шлем забыл, Факел, — тихо пояснил он причину своего поступка.

— Мне он не нужен, — хладнокровно отозвался я и ловким движением вывернулся из мощной хватки.

— Не глупи, Юрий, — зашипели на меня подшлемные динамики бойца. — Одно попадание, и ты «двухсотый!» Все окрестные крыши наверняка уже засажены снайперами, как голубями!

Я остановился и выразительно глянул на соратника:

— Знаешь, Кабриолет, когда в моем звене служил Изюм, то он часто говорил, что мы цепные псы. Что нас держат, пока мы исполняем приказы хозяина. Но стоит лишь показать зубы, то «бам!» Любого пристрелят, как взбесившуюся шавку. Сегодня я хочу проверить, так ли это на самом деле. Сечешь?

— Ты готов рисковать всем, чего мы уже добились только ради этого?! — возмутился собеседник. — Факел, да какого ху…

— Господи, да расслабься ты! — хохотнул я, перебивая ликвидатора. — Ворчишь хуже Изюма!

— Есть на то причины! — огрызнулся Кабриолет. — Я за сумасшедшим не собирался следовать…

— Если ты чего-то не понимаешь, то это не означает, что я свихнулся, — грозно предостерег я ветерана от преждевременных выводов. И сразу же мои глаза утонули в непроглядном мраке. Тяжелом, как штормовая туча, и убийственном, как отравляющий наши души некроэфир.

Инквизитор слегка дернулся, словно внезапно захотел отступить от меня подальше. Но все же подавил свой рефлекторный порыв.

— Мне приятно беспокойство о моем рассудке, — смягчился я, оттесняя внутреннего зверя на второй план. — Однако у тебя нет причин волноваться. В этом мире не хватит пуль, чтобы меня по-настоящему убить…

Глава 3

Бронированный президентский Aurus, тихо шурша покрышками, мягко остановился в нескольких сотнях метров от КПП. Патрульные внедорожники сопровождения тоже затормозили, со всех сторон окружая правительственный автомобиль будто щитом.

— Никуда не выходите, — отрывисто распорядился начальник охраны, обращаясь к главе государства. — Я обо всем позабочусь.

Национальный лидер лишь тягостно вздохнул и покосился на напряженного Крюкова, восседающего рядом.

— А с ним вы почему-то не спорите, — вполголоса пробормотал генерал, провожая взглядом покинувшего салон безопасника.

— Потому что он делает свою работу, а не пытается взвалить на себя дополнительные обязанности, Константин Константинович, — желчно бросил главнокомандующий. — Забота о моей безопасности — это его прерогатива, а не ваша.

— Виноват, молчу, — покладисто поднял ладони начальник ФСБН.

После устроенного Факелом мятежа он вообще неуютно ощущал себя в обществе руководителя страны. Его преследовало необъяснимое предчувствие, что годами выстраиваемое доверие между ними рухнуло сегодняшним утром в один миг. И все из-за какого-то поганого майора…

Пока генерал последними словами костерил взбунтовавшегося инквизитора, начальник президентской охраны развил бурную деятельность. Представители органов правопорядка забегали, как ужаленные. Засуетились военные, загудели движками ведомственные панцирные внедорожники, залязгали затворы крупнокалиберных орудий.

Вокруг Aurus-а объявился целый взвод элитных бойцов ФСО, увешанных оружием до самой макушки. Телохранители первого лица государства носили сплошную тяжелую броню, превосходящую по защитным показателям даже ученическую экипировку инквизиции. К сожалению, более продвинутым и передовым ИК-Б, их амуниция уступала по всем статьям. Но исключительно в силу того, что невозможно по физическим качествам уравнять простого человека и развитого инфестата.

— Все готово! — пассажирская дверца автомобиля распахнулась, и внутрь грузно ввалился слегка запыхавшийся безопасник. — Полковник Гиштап провел первый этап переговоров и убедил Факела выйти за пределы КПП. Без оружия. На данный момент удалось установить, что мятеж поддержало более девяноста процентов из заступавших на дежурство инквизиторов…

— Как так? — выкатил глаза Крюков. — Было же