Заповедник Бессмертных. Осторожно - вымирающий вид!(СИ) - Анна Тьма

Пока мы оба, в сопровождении страж и свиты, шли в моё личное Крыло Повелителей Илль то и дело косился на мою изрядно помятую с очередного перепоя физиономию. Для него иллюзия, наспех наложенная с утра перед зеркалом, была прозрачна.

Оставив свиту за порогом, я и Светлый прошли длинный коридор и оказались в Зале Тайны Беседы. Сюда даже слуги только глухонемые и нелюбопытные допускались…

— Свет твой за ногу!.. — я рухнул в подушки на диван.

— Тьму твою туда же, — автоматически ответил Илль и, усмехнувшись уголком губ, сочувственно сказал: — Брось, Тиен, всё не может быть так плохо.

— Всё ещё хуже, Илль.

Император Света покопался во внутренних карманах тяжёлого белого, расшитого золотом и бриллиантами плаща, достал плоскую без изысков флягу и протянул мне.

— О, спаситель, — благодарно выдохнул я, припадая к горлышку.

— Алкоголик и неврастеник, — сказал мне золоволосый Владыка Света, развалившись в кресле и закинув ноги на стол.

— Психопат и алконавт, — ответил я, блаженно щурясь от свежей волны, прокатившейся по телу после лечебного зелья Светлого.

— Из нас двоих именно тебе достался синдром дауна, Ти.

— Да-да, Ли, помню, то же самое ты мне говорил ещё в колыбели, колотя погремушкой по моей голове, когда я решал очередную задачку по высшей математике…

— «Задачки по математике», ха! Да ты в крестики-нолики играл сам с собой, аутист.

— Чем не высшая математика?! Это тебе лишь бы подраться, маньяк.

Ах, да, совсем забыл, вообще-то, враг мой — мой брат-близнец. Правда, нас даже в детстве не путали. И матери у нас не было. Мы явились в этот мир три с половиной тысячи лет назад из Изначальной Бездны. Явились как два воплощения Сил и непримиримые враги. Одно время мы и правда всерьёз враждовали, забыв об одной песочнице, одной колыбели и узах крепкой дружбы. Вот только время отрезвляет и вся блажь сходит на нет. Воюют между собой пусть Низшие проявления Сил Света и Тьмы, мы — Высшие проявления этих Сил. Последние лет сто мой придурковатый братец вспомнил о том, что враждовать нам, собственно, незачем. Вот подраться — это да, но по-настоящему враждовать… А вся показуха и выпендрёж друг перед другом пропали окончательно в эти пять лет, когда мы искали Льера.

— Ну, рассказывай, Тиемирион, — сказал Иллирион.

— Пойдём лучше покажу, — махнул рукой я.

Илль кивнул, сняв, зашвырнул свой плащ в дальний угол, туда же полетел камзол и все украшения, закатал рукава рубашки.

— Плащ надень, корону поправь и вообще прими царственный вид! — тут же возмутился я.

Ли демонстративно зашвырнул корону вслед за плащом.

— Мне жарко, эта золотая железка натёрла лоб и вообще, пошёл ты.

Но рукава раскатал, а на лоб надел Малый Венец. Я невольно восхитился братом — высокий, стройный, золотоволосый Владыка, воплощение достоинства и чести, сам Свет во плоти. Он всегда смотрелся моложе меня лет на десять. Если я был тридцатилетним, то он — двадцатилетним. Ну, да это всё — детали. Поняв, что братца и врага, у которого случился очередной приступ разгильдяйства, ныне не заставить вести себя как подобает королю и Владыке, я вздохнул, побросал в тот же угол все церемониальные одежды, нацепил свой Малый Венец, привёл себя в порядок перед зеркалом и кивнул на выход:

— Пошли.

Льер нашёлся в портовой таверне. Тщательно замаскированные иллюзорными личинами, мы с Иллем сидели за дальним столиком в тёмном углу. Мой малыш с пятёркой ублюдков развлекались.

— Достойный сын своего отца, — выцедил Светлый, наблюдая за эльфом сквозь прищур синих глаз и прикрыв лицо кружкой с пивом. — Пожалуй, даже переплюнет. Если хорошо постарается.

Я содрогнулся и с отчаяньем повернулся к брату и врагу:

— Илль! Мой сын — создание Чистого Света!..

Иллирион, как раз решивший отхлебнуть ещё разбавленного пива из треснувшей кружки с отбитой ручкой, подавился. Раскашлявшись, он несколько раз треснул себя ладонью по груди.

— Чего?! — просипел обалдевший Император и внимательно поглядел на меня, убеждаясь, что я не шучу. — Ну-ка, теперь подробно, Ти.

Я рассказал всё. Если у меня и осталась хоть какая-то надежда вернуть МОЕГО Льера, то надежда эта имеет облик бессмертного Светлого.

— Н-да-а-а-а… — протянул Ли, после долгого молчания. — Ну, прямо не знаю, что с тобой делать. То ли башку оторвать, за то, что не думаешь, прежде чем убивать девочек с Даром, то ли посочувствовать и прирезать из жалости. Считай, что на дуэль я тебя уже вызвал, поотрубаю тебе лишние конечности, вроде головы, которая у тебя только для короны, а никак не для мозгов. Эй, трактирщик! — Илль грохнул пустой кружкой по столу, его звучный голос разнёсся по таверне, легко перекрывая шум. — Нам пива ещё! Холодного и не разбавленного, а то я тебе кружку в глотку через ж… засуну! И быстро!

Рык Илля (моя школа!), вызывающий непроизвольный ужас у простых смертных, подействовал самым благотворным образом. Меньше чем через минуту перед нами стояли две пинты самого лучшего, какой только можно было найти в здешних погребах, пенного напитка в новых (целых!) запотевших кружках.

— Я попробую тебе помочь, Тиен, — брат и враг сдул пену со своего пива. — Может, ещё есть надежда… — он сделал глоток, удовлетворённо кивнул и с острой жалостью взглянул на Льера. — Хотя, я её не вижу… В нём совсем не осталось Света.

— Чистой Тьмы тоже нет и в помине, — с тоской добавил я. — Илль, давай сметём с лика мира Сумрак?

— Н-да, эту язву надо выжечь калёным железом, — согласился он.

Тут девушка-служанка, над которой издевались головорезы Льера, вырвалась, но была поймана жёсткой рукой моего сына.

— Господин, пощадите! — взвизгнула совсем молоденькая девушка, почти ещё девочка. — Молю!

От его улыбки меня передёрнуло. Эльф разорвал на девушке платье, обнажая юную грудь, она попыталась закрыться руками, плача, и получила удар по лицу. А Льер схватил её за волосы и впился поцелуем в по-детски пухлые губки, стараясь причинить как можно больше боли. Когда он отпустил её, по подбородку служанки текла кровь, а руки моего сына уже искали новый способ причинить боль и унижение. И в то же время, я знал, что всё, что он делал сейчас, делали и с ним.

— Хватит!!! — услышал я свой собственный голос и вскочил, грохнув кружкой по столу.

Я не могу больше убивать этих невинных созданий, ни даже спокойно смотреть как кто-то убивает и истязает юных невинных девочек… Не могу, после того, как убил Лиару!!!

Льер лениво обернулся, не узнав меня под личиной, хмыкнул:

— Кажется, ребята, сегодня будет чем поразвлечься. Нашёлся защитничек сирых и убогих…