Заповедник Бессмертных. Осторожно - вымирающий вид!(СИ) - Анна Тьма

Ответ от Императора Света пришёл незамедлительно. Конечно, он был согласен и готов «оказать услугу такого рода своему врагу и собрату». И тогда я сразу пообещал Льеру, что оправлю его к «моему старому другу», Императору Света. Но малыш неожиданно упёрся.

— Почему ты меня сразу в другое царство отправляешь?!? — возмущённо завопил мальчишка в ответ на моё предложение. — Я хочу посмотреть твоё!

— Но, Льер, у Императора действительно больше интересного! — попытался вывернуться я. — Тебе понравится!..

— Мне и здесь нравится! — упёрся эльфик. — А твой друг меня так же как ты в замке запрёт!!!

Я открыл было рот для ответа. Закрыл. Подумал.

— Ну, хочешь, я поеду с тобой, — осторожно предложил я.

Льер подозрительно зыркнул на меня из-под своей золотистой кудрявой чёлки. Потом отвёл взгляд.

— Пап, я очень тебя люблю, — сказал малыш с едва заметным вздохом.

Я опустился на колени, снял со своего пальца печать Князя Тьмы, надел на его палец (кольцо тут же уменьшилось под детскую руку), поправил под чёлкой его Тёмный Венец и крепко обнял моего эльфёнка.

— Я тоже тебя очень люблю, малыш. И не хочу, чтобы с тобой что-то случилось.

Мне бы, дураку, ещё тогда насторожиться!..

Через семь дней, за три дня до выезда в Светлую Империю Льер сбежал, оставив мне записку, в которой сообщал, что «посмотрит этот огромный мир без вечно следующей по пятам стражи и свиты, не позволяющей рассмотреть всё самое интересное» и вернётся.

В ярости я казнил под горячую руку нескольких стражей и устроил нескучную жизнь Незримой Страже, заставив обшаривать все доступные и недоступные закутки моего огромного Княжества. Льера искали все, везде, я сам носился по землям Тьмы и Мрака как одержимый, но эльфёнок словно в воду канул.

Два года я не знал покоя и не дал шанса пройти стороной Иллириону — в Светлых Землях тоже искали Льера, искали с той же тщательностью и рвением, что и в моих владениях.

Но его не было. Нигде не было моего Льера.

Тогда я и узнал, что значит бессилие и отчаянье. Ещё год, подгоняемые моей властью Стражи рыскали везде, где могли. К истечению четвёртого года даже самые верные мои подданные начали пытаться намекнуть мне, что дальнейшие поиски просто бессмысленны. Но в ответ я только взъярился и снова бросился в поиски.

Бросился со всей своей яростью, чтобы не чувствовать этого бессилия и отчаянья, чтобы загнать поглубже чёрную тоску и боль! Чтобы забыться и забыть о безнадёжности, что сводила с ума!!!

К концу пятого года я вернулся в свою Цитадель и запил.

Где же ты, мой Чистый Свет?!?..

Этот день начался так же, как и все другие серые и одинаковые дни. Вот только запасы той дряни, которой я пытался заглушить боль — кончились. Так что проснуться мне пришлось трезвым. Делать было нечего и я пошёл в кабинет — посмотреть недельный отчёт Стражей.

— Повелитель!.. — запыхавшийся секретарь ворвался в кабинет без стука, что на него было совсем не похоже. Заинтересовавшись в причинах такого поведения, я не спешил убивать его на месте (да и где я буду искать другого столь верного грамотного секретаря). — Повелитель, там… там пришёл юноша… он носит на пальце Печать Князя!.. Вашу Печать!..

Мою Печать?!.. Но второе кольцо было только…

— ЛЬЕР!!!

Я едва запомнил, как прыжками я сбегал по лестнице вниз, как оказался в Большом Зале… как увидел тонкого, гибкого парнишку… А потом я остановился как вкопанный, наткнувшись на его взгляд.

Это был Льер. Его Тёмный Венец, Печать на пальце, его черты… Мой эльфёнок. Только ЭТОГО Льера я не знал.

Искривлённые в чуть презрительной усмешке губы на застывшем в надменной маске лице, обезображенном рваным шрамом от виска до подбородка. Золотистые кудри потемнели почти до черноты, собранные на затылке в жёсткий хвост. Одежда Ночного Убийцы с перевязью метательный ножей, один из которых он ловко вертел меж пальцев. Холодная сталь глаз с алым огоньком безумия на дне зрачков.

— Здравствуй, сын, — сказал я после вечности молчания.

Льер странно усмехнулся и ответил:

— Здравствуй, отец.

И это сказал Чистый Свет?! Где тот звенящий серебристый колокольчик голоса, по которому я так тосковал?! Только холод, злость и хриплый полубезумный рык…

— Что с тобой случилось?!? — шагнув вперёд, я схватил его за плечи. — Льер, сынок!

— Знаешь, отец… я повзрослел.

А потом мы сидели в том самом саду, у того самого фонтана, где он явился в этот мир чудесным созданием Чистого Света на моей ладони и я слушал, а Льер рассказывал. Он пил как воду креплёное вино, курил такую дрянь, от которой даже я задыхаюсь и говорил. Говорил, как нашёл в пути «друзей», ударивших в спину, как попал в рабство, как провёл в рабстве больше трёх лет. Тут я дальше не смог слушать, рыча и круша всё что видел, отдав немедленный приказ мобилизовать армию и идти на Земли Сумрака войной! Завоевать эту падаль и всех истребить!!! Самое худшее, что могло случиться с малышом, о чём я даже и не подумал — Сумеречные ублюдки!!! Убить их всех!!! И письмо Иллириону с предложением атаковать Сумрак немедля!!!

Когда алая пелена поблекла и я снова смог взять себя в руки, Льер только спокойно затянулся новой папиросой, выдохнул дым и как-то устало сказал:

— Не надо, отец… Меня ведь выкупила Гильдия Ночных Убийц. Я рассчитался со всеми, с кем хотел. Поверь, я убивал их в лучших традициях Палачей Хаоса.

Великая Тьма… Ты молчишь, рассказывая мне лишь крохи из того, как и чем тебя до неузнаваемости изуродовал этот мир, но я читаю всё в безумии твоего взгляда.

Льер вернулся домой не один и ненадолго. Я уговорил его остаться хотя бы на полгода, простив ему даже пятёрку головорезов, которых он с собой притащил.

Закрывая глаза на любые выходки Льера и его компании, я наблюдал. И то, что я видел, всё больше приводило меня в отчаянье. Мой светлый эльф творил зверства и мерзость, на которые я и не мог представить, что он способен. Поражала до дрожи бессмысленность и жестокость с которыми он убивал и калечил тех, кто попадался под руку.

Через неделю в Зале Порталов открылись Светлые Врата и в мою Цитадель пришёл Иллирион собственной персоны.

Мы оба с каменной надменностью выдержали официальную часть церемониального приветствия. «Приветствую, о царственный собрат и враг мой…» «бла-бла-бла» на сорок минут, убить об стену Цитадели этот этикет…

Пока мы оба, в сопровождении страж и свиты, шли в моё личное Крыло Повелителей Илль то и дело косился на мою изрядно помятую с очередного перепоя физиономию. Для него иллюзия, наспех наложенная с утра перед зеркалом, была прозрачна.