Рыжий рыцарь - Алексей Александрович Дурново

Не тратя времени на объяснения, Тристан бросился вон из конюшни. Вирель выкарабкался из мешка и суетливо поспешил за ним. Бежал он медленно, короткие толстые ноги совершенно не слушались его. На дворе моросил колючий дождик. Холодные капли неприятно били по лицу.

— Скорее, в лес! — прошептал Тристан, который сам еще не понимал, куда нужно двигаться.

— Погоди, — окликнул его Вирель, — я не оставлю этим мерзавцам своего лошака.

— Дался тебе этот лошак, — разозлился Тристан.

— Этот лошак, — резко ответил Вирель, — мой единственный друг.

Он скрылся в темноте. Тристан всплеснул руками. Вирель со своей медвежьей походкой и так был обузой. А теперь еще и этот лошак. Дверь «Сытого брюха» со скрипом отворилась. В тусклом свете нескольких сальных свечей оруженосец увидел три фигуры. Два сквара, а с ними Хабар.

Из темноты послышалось ржание — это Вирель тащил за поводья своего лошака, который отчаянно упирался копытами в землю, не желая слушаться хозяина.

— Пойман, говорите? А это кто? — услышал Тристан сердитый голос Хабара.

От скваров Виреля отделяло всего несколько шагов.

— Говорил же тебе, вяжи, шва, крепче!

— Сам виноват, шва. Ты схватил дырявый мешок.

Тристан кинулся к Вирелю.

— Хватай! — крикнул знакомый Тристану сиплый голос.

К нему уже тянулась огромная бугристая рука. Каким-то чудом он увернулся и отскочил в сторону.

— Сюда, — послышался голос Виреля откуда-то слева, — скорее!

Тристан не заставил себя ждать. Он плохо понимал, где искать Виреля, но, к счастью, почти сразу наткнулся на него. Тот изо всех сил тянул за уздечку пегого лошака. Животное урчало, хрипело, но упрямо не хотело двигаться с места.

Увы, было уже поздно. Сквары обступили беглецов со всех сторон.

— Ну, вот и все, недомерки, — сказал Сиплый и выхватил из-за пояса кинжал.

Кончик кинжала, маленький и очень острый, был устремлен прямо на Тристана.

— Слышь, шва, их тут двое. Что со вторым делать?

Маленькие глазки Хабара забегали, он казался растерянным.

— Негодяй! — вскричал Тристан. — Ты продал меня наемникам!

— Ты тупой. — Хабар рассмеялся желчным смехом. — Речь шла про него, — он мотнул головой в сторону Виреля. — Это он притащился ко мне и пообещал сложить песнь о колючках… — Хабар осекся. — О несчастье, которое произошло с кином Бутузом. Если об этом узнают чистоплюи из Братства рыцарей, то мой господин лишится титула и вотчины. Но тебя, — он сделал паузу, — я продавать не хотел.

— Так что делать со вторым?

Хабар внимательно посмотрел на Тристана и потер свои длиннопалые ручки.

— Еще десять данринов, и он ваш, — сказал он наконец. — Кину Бутузу давно пора избавиться от рыжего неумехи.

Тристан заревел от ярости и хотел кинуться на Хабара, но шесть или восемь крепких рук усадили его обратно в грязь.

— Итак, — подытожил Хабар, — десять данринов за толстого, десять за рыжего и два данрина за лошака.

— Ты не можешь продать меня! — вскричал Вирель. — Я свободный человек. И лошак принадлежит мне.

Хабар побледнел.

— Это правда?! — зарычал Сиплый. — Надуть нас решил, шва?!

— Я…

— Ладно! — Сиплый стиснул зубы. — Хватай их, ребята. Мы возьмем их бесплатно, в качестве компенсации. А с тобой, — он ткнул Хабара кулаком в ребра, — после разберемся.

Двое скваров подскочили к Хабару и схватили его за руки. Тот отчаянно ругался, но один из них пригрозил ему огромным кулаком, и Хабар умолк. На несколько мгновений сквары забыли о двух пленниках, которые уже смирились с мыслью, что попадут на Черные холмы. Кто-то ткнул Тристана в спину. Он обернулся и увидел пегого лошака. Тот смотрел на него глубокими, умными глазами, словно пытаясь что-то сказать.

— Лезь на него, — шепнул Тристан Вирелю. — Скорее, в седло — и галопом!

— Каким галопом? — безмятежно ответил Вирель. — Мой лошак и шагом-то идет небыстро.

Тристан не ответил. Он стремительно вскочил лошаку на спину и ударил его пятками по бокам. Лошак двинулся вперед.

Вирель мешкал.

— Хватайте их, шва! — крикнул Сиплый.

Тристан нагнулся, подцепил Виреля за ворот и потянул вверх. Тот словно очнулся, оперся руками на круп лошака и неуклюже вскарабкался на него, оказавшись у оруженосца за спиной.

— Держись крепче, — сказал Тристан. Он хотел еще раз ударить лошака пятками, но тот сам сорвался с места и, опрокинув нескольких скваров, понесся вперед. Он даже не мчался, а буквально летел, словно стрела.

— Рысь! — пробормотал Вирель. — Быть не может.

Лошак перемахнул через ограду и рванулся к лесу. Сквары кинулись в погоню.

— Урл тебя подери, треклятая кляча! — услышал Тристан ругань Сиплого.

Вожак скваров добежал до ограды и, понимая, что добыча уходит, яростно метнул в беглецов свой кинжал. Тот со свистом рассек воздух и чиркнул Тристана по волосам, лишь чудом не задев голову.

Лошак, не сбавляя скорости, влетел в лесную чащу. Он несся вперед как таран. Вокруг трещали деревья, ветки больно хлестали Тристана по лицу и плечам, оставляя на коже царапины и ссадины.