Рыжий рыцарь - Алексей Александрович Дурново

и увидел перед собой гьельда с белой, заплетенной в косички бородой. Гьельд протянул свои ручищи к Форинту, схватил его и поднял на добрых три локтя над землей.

— Попался, вор! — гаркнул гьельд и встряхнул Форинта. — Эй, сюда!

Тотчас, словно из-под земли, перед ними вырос другой гьельд, рыжий.

— Эй, мелюзга, убирайтесь отсюда. Это вас не касается! — рявкнул он на Тристана и Виреля.

— Еще как касается, — выступил вперед Тристан. — Почему вы позволяете себе так грубо обращаться с нашим другом?

— Так, умник, — огрызнулся гьельд, — я тебе больше повторять не буду: сейчас берешь грабли в клешни и дуешь отсюда, а то хуже будет!

— Никуда мы не пойдем, — возмутился Тристан. — Немедленно объясните, что тут происходит?

Гьельды переглянулись, и выражение их лиц почему-то очень не понравилось Тристану.

— Действуй, — скомандовал гьельд с косичками в бороде.

Второй гьельд одним неуловимым движением сгреб Тристана и Виреля в охапку. Руки у него были твердые, будто стальные.

— Целая шайка, Сгрихор! — сказал он. — Попались, голубчики.

— Давай, Холстур, посмотрим, может, они еще что-то стащили! — ответил рыжему Сгрихор.

Тристан отчаянно сопротивлялся, пытаясь вырваться из крепких рук гьельда, но страж держал его мертвой хваткой и не собирался выпускать. Гьельды отняли у Виреля походную сумку и вытряхнули ее содержимое на мостовую.

— Отлично, Сгрихор, — ответил рыжий, — а теперь пора как следует наказать их за кражу товара почтенного мастера Аксамита.

— Забери лошадь, — приказал Сгрихор.

Тристана резко подбросило вверх. Гьельд закинул его себе на плечо, словно мешок с мукой. Он больно ударился о кольчугу.

— Куда вы нас тащите? — спросил Тристан сдавленным от боли голосом. — Мы же ничего не сделали…

— Мы вас поймали на краже, а что вы делали, нас не касается.

— Они ничего не крали, — сказал Форинт, — это я.

— Они мешали нам осуществлять правосудие, — откликнулся рыжий Холстур.

— Теперь не миновать вам Паучьей Ямы. — Сгрихор был очень доволен. — Там и сгниете!

Краем глаза Тристан заметил, как третий гьельд схватил под уздцы И-гуа и потащил его куда-то в толпу. Конь упирался, ржал и пытался лягнуть обидчика мохнатым копытом, но даже его силы не хватало на то, чтобы тягаться с гьельдом. Тристан сделал еще одну попытку вырваться, но не смог и пошевелиться.

— Все пропало, — пролепетал Форинт. — Нет места страшней Паучьей Ямы.

Гьельды держали друзей так крепко, что у тех кости трещали. Единственное, что могли делать мальчики, это кричать и лупить своих обидчиков ногами. Однако ни то ни другое не давало никакого результата. Голоса пленников тонули в стоявшем на площади гвалте, а удары, которые они наносили, причиняли гьельдам не больше вреда, чем комариные укусы.

— Да не ерзай ты! — Сгрихор сдавил Тристана еще сильнее. — Тоже мне трагедия. Посидишь недельку в Паучьей Яме, поголодаешь, подумаешь о своем поведении. А потом, если повезет, вас найдут живыми…

— Я не вор, — протестовал Тристан.

— Рассказывай, — расхохотался рыжий. — Ты если и не вор, то пособник! А я вот как думаю: каждый человек, который приходит на рыночную площадь, — плут и мошенник. Будь моя воля, я бы всех их в Паучью Яму бросил!

— Я ничего не крал!

— Расскажешь соседям по Яме, — ответил Сгрихор.

— Если мы виноваты, — отчаянно прокричал Вирель, — то это должно быть доказано судом.

— Эх, грамотные все стали, — загоготал Сгрихор. — Мы тебе не стража, козявка ты писклявая, чтобы по судам с тобой таскаться.

— К тому же, — поддержал Холстур, — судья Коррадо не выносит оправдательных приговоров. Он мигом отправит вас к позорному столбу или на дыбу. Так что скажите спасибо, сопляки, вы еще дешево отделались.

С этими словами Холстур больно двинул Тристану кулаком в живот. У того аж в глазах потемнело от боли. Дыхание перехватило, и весь мир вдруг сжался для него в крохотный комок. Он жадно глотал ртом воздух, боясь задохнуться.

Гьельды резко остановились и сбросили с плеч своих пленников. Тристан почувствовал, что летит. Падение закончилось быстро, он с силой ударился спиной о каменный пол. Несколько минут он беспомощно лежал на полу и думал, что вот-вот умрет.

— Тащи веревку, — крикнул Сгрихор своему спутнику. — И позови мастера Аксамита.

— Я уже здесь!

Это был тот самый гном, который совсем недавно нагрубил ему. Видимо, гьельды притащили их в его лавку.

— Вот спасибо, голубчики! — Гном трясущимися руками схватил сверток и тут же раскрыл его. — Да-да, это мое.

Внутри свертка оказалась большая металлическая табличка, в которой Тристан не сразу узнал вывеску. Обшарпанная, покрытая копотью, с почти стершейся надписью — по всему было видно, что вывеске этой уже очень много лет. На ней можно было разглядеть очертания какой-то птицы, но не более того, из букв же уцелела только огромных размеров «Я».

— Она не твоя, — вскричал Форинт, — ты отобрал ее обманом у бедного трактирщика. А он совсем не сводит концы с концами без вывески!

— Я отобрал ее у него за долги, — цыкнул на него гном. — Больше ничего ценного в его заведении не нашлось. — Голубчики, — обратился он уже к гьельдам, — сделайте милость, накажите их построже!

Тут взгляд его упал на Тристана.

— Так я и думал! — Гном снова обернулся к гьельдам. — Хочу указать вам на этого, — он кивнул на Тристана, — как на