Том 2. Стихотворения и поэмы 1891-1931 - Максимилиан Волошин

29 января 1923

Коктебель

Космос

Созвездьями мерцавшее чело,Над хаосом поднявшись, отразилосьОбратной тенью в безднах нижних вод.Разверзлись два смеженных ночью глаза,И брызнул свет. Два огненных луча,Скрестясь в воде, сложились в гексаграмму.Немотные раздвинулись уста,И поднялось из недр молчанья Слово.И сонмы духов вспыхнули окрестОт первого вселенского дыханья.Десница подняла материки,А левая распределила воды,От чресл размножилась земная тварь,От жил – растения, от кости – камень,И двойники – небесный и земной –Соприкоснулись влажными ступнями.Господь дохнул на преисподний лик,И нижний оборотень стал Адамом.Адам был миром, мир же был Адам.Он мыслил небом, думал облаками,Он глиной плотствовал, растеньем рос,Камнями костенел, зверел страстями,Он видел солнцем, грезил сны луной,Гудел планетами, дышал ветрами.И было всё – вверху, как и внизу, –Исполнено высоких соответствий.

Вневременье распалось в дождь веков,И просочились тысячи столетий.Мир конусообразною горойПокоился на лоне океана.С высоких башен, сложенных людьмиИз жирной глины тучных межиречий,Себя забывший Каин разбиралМерцающую клинопись созвездий.Кишело небо звездными зверьмиНад храмами с крылатыми быками.Стремилось солнце огненной стезейПо колеям ристалищ Зодиака.Хрустальные вращались небеса,И напрягались бронзовые дуги,И двигались по сложным ободамОдна в другую вставленные сферы.А в дельтах рек – Халдейский звездочетИ пастухи Иранских плоскогорий,Прислушиваясь к музыке миров,К гуденью сфер и к тонким звездным звонам,По вещим сочетаниям светилОпределяли судьбы царств и мира.Всё в преходящем было только знакИзвечных тайн, начертанных на небе.

Потом замкнулись прорези небес,Мир стал ареной, залитою солнцем,Под куполом из черного эфира,Опертым на Атлантово плечо.

На фоне винно-пурпурного моряИ рыжих охр зазубренной земли,Играя медью мускулов – атлетыКрылатым взмахом умащенных телМетали в солнце бронзовые дискиГудящих строф и звонких теорем.

И не было ни индиговых далей,Ни уводящих в вечность перспектив:Всё было осязаемо и близко –Дух мыслил плоть и чувствовал объем.Мял глину перст, и разум мерил землю.

Распоры кипарисовых колонн,Вощеный кедр закуренных часовен,Акрополи в звериной пестроте,Линялый мрамор выкрашенных статуй,И смуглый мрамор липких алтарей,И ржа, и бронза золоченых кровель,Чернь, киноварь, и сепия, и желчь –Цвета земли понятны были глазу,Ослепшему к небесной синеве,Забывшему алфавиты созвездий.

Когда ж душа гимнастов и борцовВ мир довременной ночи отзываласьИ погружалась в исступленный сон –Сплетенье рук и напряженье связокВязало торсы в стройные узлыТрагических метопов и эподовЭсхиловых и Фидиевых строф.

Мир отвечал размерам человека,И человек был мерой всех вещей.

Сгустилась ночь. Могильники землиИзвергли кости праотца АдамаИ Каина. В разрыве облаковБыл виден холм и три креста – Голгофа –Последняя надежда бытия.

Земля была недвижным темным шаром.Вокруг нее вращались семь небес,Над ними небо звезд и Первосилы,И всё включал пресветлый Эмпирей.

Из-под Голгофы внутрь земли воронкойВел Дантов путь к сосредоточью зла.Бог был окружностью, а центром – Дьявол,Распяленный в глубинах вещества.

Неистовыми взлетами порталовПрочь от земли стремился человек.По ступеням империй и соборов,Небесных сфер и адовых круговШли кольчатые звенья иерархийИ громоздились Библии камней –Отображенья десяти столетий:Циклоны веры, шквалы ересей,Смерчи народов – гунны и монголы,Набаты, интердикты и костры,Сто сорок пап и шестьдесят династий,Сто императоров, семьсот царей.И сквозь мираж расплавленных оконницНа золотой геральдике щитов –Труба Суда и черный луч Голгофы.Вселенский дух был распят на крестеИсхлестанной и изъязвленной плоти.

Был литургийно строен и прекрасенСредневековый мир. Но ГалилейСорвал его, зажал в кулак и землюВзвил кубарем по вихревой петлеВокруг безмерно выросшего солнца.Мир распахнулся в центильоны раз.Соотношенья дико изменились,Разверзлись бездны звездных Галактей,И только Богу не хватило места.Пытливый дух апостола Фомы,Воскресшему сказавший: «Не поверю,Покамест пальцы в раны не вложу», –Разворотил тысячелетья веры.

Он очевидность выверил числом,Он цвет и звук проверил осязаньем,Он взвесил свет, измерил бег луча,Он перенес все догмы богословьяНа ипостаси сил и вещества.

Материя явилась бесконечной,Единосущной в разных естествах,Стал Промысел – всемирным тяготеньем,Стал вечен атом, вездесущ эфир:Всепроницаемый, всетвердый, скользкий –«Его ж никто не видел и нигде».

Исчисленный Лапласом и Ньютоном,Мир стал тончайшим синтезом колес,Эллипсов, сфер, парабол – механизмом,Себя заведшим раз и навсегдаПо принципам закона сохраненьяМатерии и Силы.        Человек,Голодный далью чисел и пространства,Был пьян безверьем – злейшею из вер,А вкруг него металось и кишелоОхваченное спазмой вещество.Творец и раб сведенных корчей тварей,Им выявленных логикой числаИз косности материи, он мыслилВселенную как черный негатив:Небытие, лоснящееся светом,И сущности, окутанные тьмой.Таким бы точно осознала мирСама себя постигшая машина.

Но неуемный разум разложилИ этот мир, построенный на ощупьВникающим и мерящим перстом.

Всё относительно: и бред и знанье.Срок жизни истин: двадцать-тридцать летПредельный возраст водовозной клячи.Мы ищем лишь удобства вычислений,А в сущности не знаем ничего:Ни емкости, ни смысла тяготенья,Ни масс планет, ни формы их орбит,На вызвездившем небе мы не можемРазличить глазом «завтра» от «вчера».

Нет вещества – есть круговерти силы;Нет твердости – есть натяженье струй;Нет атома – есть поле напряженья(Вихрь малых «не» вокруг большого «да»);Нет плотности, нет веса, нет размера –Есть функции различных скоростей.Всё существует разницей давлений,Температур, потенциалов, масс;Струи времен текут неравномерно;Пространство – лишь разнообразье форм;Есть не одна, а много математик;Мы существуем в Космосе, где всёТеряется, ничто не создается;Свет, электричество и теплота –Лишь формы разложенья и распада,Сам человек – могильный паразит,Бактерия всемирного гниенья.Вселенная – не строй, не организм,А водопад сгорающих миров,Где солнечная заверть – только случайПосереди необратимых струй,Бессмертья нет, материя конечна.Число миров исчерпано давно.Все тридцать пять мильонов солнц возниклиВ единый миг и сгинут все зараз.Всё бытие случайно и мгновенно,Явленья жизни – беглый эпизодМежду двумя безмерностями смерти.Сознанье – вспышка молнии в ночи,Черта аэролита в атмосфере,Пролет сквозь пламя вздутого костраСлучайной птицы, вырванной из буриИ вновь нырнувшей в снежную мятель.

Как глаз на расползающийся мирСвободно налагает перспективуВоздушных далей, облачных кулис,И к горизонту сводит параллели,Внося в картину логику и строй, –Так разум среди хаоса явленийРаспределяет их по ступенямПричинной связи, времени, пространстваИ укрепляет сводами числа.

Мы, возводя соборы космогоний,Не внешний в них отображаем мир,А только грани нашего незнанья.Системы мира – слепки древних душ,Зеркальный бред взаимоотраженийДвух противопоставленных глубин.Нет выхода из лабиринта знанья,И человек не станет никогдаИным, чем то, во что он страстно верит.

Так будь же сам вселенной и творцом,Сознай себя божественным и вечнымИ плавь миры по льялам душ и вер.Будь дерзким зодчим вавилонских башен,Ты – заклинатель сфинксов и химер.

12 июня 1923