Высадка. Иней - Винд Таро

сгибался. Мы всё-таки решили не вести их на спине зебры. Примерно через час мы поменялись, я шёл с мешками, уставший Банкир ехал на спине нашего транспортного средства. Он напоминал мне шейха или Аладдина из диснеевского фильма, когда обезьянку сделали слоном. Если мы таким караваном найдём девушку, то обратно она поедет на коне. Те двое непонятных опасных торговцев, наверняка барыжащих незаконным скарбом, наверное, возьмут её в жены. Возможно, даже оба. Дело не моё.

— Слушай, а как ты относишься к моральной стороне вопроса? — спросил у меня Банкир.

— Нам нужно доставить деваху. Точка, — процедил я. Ещё давай мне тут разлад внеси.

— А вдруг они её будут пытать, насиловать? Что они вообще могут с ней делать? — похоже, зря я оставил его одного в спарринге с размышлениями.

— Я даже не хочу обсуждать. Маркус, мы сначала её найдём, потом спросим. У неё самой спросим, хочет ли она идти к ним. Если не хочет, то по какой причине и насколько сильно не хочет по шкале от одного до пяти. Мы же с тобой не работорговцы, мы, как ты согласился, авантюристы, поэтому нам нужно просто разобраться и только потом делать какие-то выводы. Разве не понимаешь этого? — я старался говорить ровно и убедительно.

— Надо было разбираться до того, как мы согласились! — возмутился Банкир.

— Мне кажется, если бы мы не согласились, они бы нас там грохнули, а сейчас нас никто не обязывает. Договоры не подписывали. Нормы гражданского права здесь не действуют. Аниме, кстати, я сам смотрел, — неожиданно признался я. — И волосы длинные носил, там, на Земле.

Перед глазами всплыло лицо моей девушки, которую изнасиловал тот урод из банды. Сейчас нужно отыскать и спасти ту, с кем может повториться то же самое. Я могу это устроить. Ведь если есть возможность кому-то помочь, это важно. Несомненно, нужно помогать.

Зебра неожиданно повернула голову чуть ли не на сто восемьдесят градусов. Я вздрогнул. Она сказала:

— Полуденная.

— Что? — переспросил я, тут же отругав себя за картинный жест. Зачем беседовать с животными? Ещё бы с попугаями поговорил, если бы они здесь вводились.

— Полуденная звезда, — проговорила зебра.

Мы вроде с Банкиром такого при неё, и вообще, не говорили. Вряд ли у животного есть своё сознание, значит, остаётся одно. Возможно, она повторяет то, что когда-то слышала. Гипотеза довольно правдоподобна.

Зебра развернула голову и продолжила двигаться. Судя по всему, когда банку с тушёнкой уговорили, она остановилась. Маркус попытался её сдвинуть руками с места, не получилось.

— Да, она килограмм пятьсот весит, — растерянно сказал он.

— Не ной, и так понятно, что пока не пожрёт, с места не двинется. Даже не знаю, насколько она выгодна для нас. Держать при себе затратно. С другой стороны, может быть, она быстро ходит? — спросил я.

— Как узнать, как заставить её быстро двигаться? Может быть, я её садану чем-нибудь? — внёс предложение Банкир.

— Я тебя сейчас приложу чем потяжелее за такие идеи, — беззлобно пошутил я. Или не пошутил?

Итак. Как правильно поступить? Я почему-то вспомнил историю с Земли. Того периода, когда был в составе банды. Однажды мы встретили довольно интеллигентного мужчину, который провожал свою не менее солидную женщину домой. Мы напали на них, Клоп начал своё привычное сатирическое представление. Мужчина прервал его, сказав:

— Довольно этих кривляний и ужимок. Говорите какую-то чушь при барышне. Честно, полная ерунда, совершенно не интересно смотреть за вами. Между прочим, моя Софья не любит пошлости, а всё, что вы тут делаете, несомненно пошло.

— Слышь, ты умник, пробормотал Дега, — пытаясь связать два слова в одно предложение. — Мы тебя побьём, понял?

— Нет, не понял, –передразнил мужчина, и тут же получил от Деги зуботычину.

— Порежу на куски, на лоскуты тебя, шваль, — бурчал дегенерат.

Мужчина вытер кровь, причём не рукавом и не рукой, а белым, как снег платком, и сказал:

— Вот телефон, вот деньги. Софья, дорогая, сними, пожалуйста, бусы, они довольно дорогие.

Глядя мне в глаза, он добавил:

— Кольцо не отдам. Оно обручальное.

Наш угрюмый предводитель хмыкнул:

— Кольцо тогда брать не будем. Идите, аристократы.

Клоп заверещал:

— Почему, почему мы его отпускаем? Пусть кольцо тоже дают.

— Пускай. Интеллигентные люди нужны обществу, они полезны. Если таких не останется, то будут только такие, как мы, — сказал Захар.

Почему-то сейчас зебра вызывала у меня ассоциации с тем мужчиной. В ней было что-то такое правильное, печальное. Честь какая-то. Да, Карфаген сводит меня с ума. Если в голове всерьёз крутятся такие мысли, что в котелке у слабого Маркуса? Я покосился на банкира. Вот он, офисный работник. Собирал налоги. Зачем мы здесь? Что мы ищем на Карфагене, как часто мы должны попадать в передряги и как нам из них выпутываться? Что дарит нам грядущий день?

В любом случае, всё в руках Господа, и только Ему определять наши дальнейшие цели, планы и развитие. Раз мы встретили диковинную зебру, значит, то не случайно.

Часть 1

Греховод. Глава 3

Глава 3. Hippotigris

Черно-белые полоски зебры начали переливаться, меняясь местами. Три шипастых существа на наших глазах изрыгали какую-то траву, которая буквально заваривалась в брюхе. Внутренние стенки зебры резко потели, генерируя довольно большое для размеров животного количество жидкости. Фактически зебра стала выглядеть как самый настоящий чайник. Жидкость коричневого цвета заполнила её почти до середины.

Мы с Банкиром увлечённо смотрели за разворачивающимся действом.

— Что же это такое? — спросил Банкир.

Зебра открыла рот, оттуда повалил пар.

— Что-то горячее, — подчеркнул я.

Банкир посмотрел на меня ошалевшими глазами, после чего заявил:

— В таких холодах мне нельзя мёрзнуть. Я вообще холода не люблю.

Порывшись в рюкзаке, он достал выдолбленную чашку, которую мы забрали из Стужи и тут же зачерпнул жидкость изо рта зебры, который она заботливо открыла, словно специально для этого.

Я осадил его:

— Ты что, совсем больной? Не вздумай сейчас это пить. Это вполне может быть яд. Мы же не знакомы с местной фауной.

Банкир обиженно посмотрел на меня:

— Хватит мне указывать, как жить и что делать. Я хочу согреться, мы постоянно находимся в смертельной опасности. Если ты не разрешаешь мне это выпить, то ты мне, собственно, не надсмотрщик, не преподаватель