Сэр Гарольд и король гномов - Лион де Камп

— А какого рода была научная деятельность, о которой вы упомянули?

— Мои исследования были связаны с работой мозга человека, ваше величество.

— Возможно, нам следует оставить вас здесь, с нами, для того чтобы вы объяснили одно загадочное явление: почему люди, живущие в покое и довольстве, иногда бывают склонными к вандализму, обману, жестокости и насилию… А пока, прошу вас, скажите, чем мы можем быть вам полезными.

Выслушав рассказ о злоключениях Уолтера Байярда в мифологической Ирландии, который Ши вынужден был повторить далеко не первый раз, Озма некоторое время сидела молча. Дважды она склонялась в его сторону, как бы желая начать разговор, но оба раза в молчании откидывалась назад на спинку трона. Наконец она заговорила, обратившись, однако, не к Ши, а к одному из придворных:

— А где сейчас наш супруг?

— Последний раз, ваше величество, его видели на теннисном корте.

— Соблаговолите попросить его присоединиться к нам в зале приемов, — распорядилась она и снова повернулась к Ши. — Сэр Гарольд, вы, как оказалось, не любите сидеть на одном месте, а предпочитаете странствовать из одного мира в другой. Пока мы ждем прихода нашего супруга, не поведаете ли вы нам о каком-либо из ваших приключений?

— С радостью, ваше величество, — ответил Ши. — Когда я материализовался в железном замке чародея Атланта в мире Орландо Фьюриозо…

И Ши рассказал о том, как он и Полячек, находясь в мусульманской провинции, где все жители были глубокими приверженцами трезвого образа жизни, склонили гоблина[7] Одоро за определенную мзду достать для них бутылку вина. Когда он почти завершил рассказ, в зал вошел супруг королевы, держа в руке теннисную ракетку. Король Эвардо был высоким, сухощавым, но с хорошо развитой мускулатурой мужчиной; его белокурые волосы уже посеребрила седина. Он был одет в шорты и футболку, а его лицо было в капельках пота.

Ливрейный лакей возвестил о прибытии короля, и Ши приветствовал его точно так же, как перед тем приветствовал королеву. К его удивлению, Эвардо протянул ему свою большую руку, Ши пожал ее и ощутил ответное крепкое пожатие; чувствовалось, что король сдерживал себя, стараясь ослабить рукопожатие.

— Рад вас видеть, сэр Гарольд, — рокочущим басом произнес король, вытирая лицо полотенцем, которое протянул ему один из придворных. Затем он повернулся к Озме. — В чем проблема на этот раз, моя дорогая?

По просьбе монаршей четы Ши снова повторил рассказ о злоключениях Байярда, закончив его словами:

— …поэтому я полагаю, что если ваши величества соблаговолят, воспользовавшись Поясом, доставить Байярда сюда, а потом отправить нас обоих домой…

— Понятно, — произнес король Эвардо, глядя на него из-под опущенных век.

Затем высказалась Озма:

— Я усматриваю в этом благородные устремления…

Она замолчала, увидев, что Эвардо поднял руку. Король сказал:

— Моя благоверная бывает иногда чересчур импульсивной, причем из-за мелочей, а также услужливой сверх всякой меры. В семейной жизни проявление таких качеств, без сомнения, заслуживает всяческих похвал, но вот для правителя государства эти качества не являются необходимыми. Предположим, что мы, воспользовавшись Поясом, совершим эти подвиги, но будет ли от этого какая-либо польза королевству Оз? — После паузы он закончил: — Говоря языком простолюдинов, а нам-то это на кой?

— Я… я не подумал, — сказал Ши. — А что я бы мог сделать для ваших величеств?

— Знаете, есть одно дело, которое волнует нас до чрезвычайности: спасение нашего сына Ознева, который находится в плену у Короля гномов.

— А?.. Вы говорите о старом Руджеро? А я думал, вы превратили его в кактус, растущий в цветочном горшке!

Эвардо захихикал:

— Так мы и сделали, вернее, если быть точными, это сделал наш друг — эльф Самсобой. Но Калико, бывший премьер-министр у Руджеро, стал его преемником. Калико менее противоречив, и у него менее сварливый характер, чем у старого Руджа, но ни на кого из них нельзя положиться.

— Тем не менее во время летних каникул в Вогленбагском университете мы отправили Ознева в Ив навестить своего кузена, а затем, воспользовавшись магическим зеркалом Озмы, наблюдали за его поведением там и увидели, что несчастный, скованный цепью Ознев заточен в подземелье. Потом от Калико прибыл посланец в облике летучей мыши и принес записку, в которой Калико предлагал обменять нашего мальчика на Пояс, и, если мы не согласимся, он будет посылать мальчика домой, но… по кусочкам.

— И чего вы ждете от меня? — спросил Ши.

— Мы с помощью Пояса доставим вас в Ив и высадим вблизи западного дворца Короля гномов, который в действительности является пещерой, правда, внутри неплохо декорированной и обставленной. Вы получите карту с обозначенным на ней входом в королевство Гномисия, а попав в него, вы должны будете ориентироваться самостоятельно.

— Если вам известно, где находится Ознев, то почему бы вам с помощью Пояса не перенести его домой?

— Потому что королевство гномов настолько сильно защищено всякого рода волшебными преградами и контр-заклинаниями, что никакое магическое средство, подобное нашему Поясу, не может помочь проникнуть внутрь. Единственное, что нам под силу, так это увидеть в нашем волшебном зеркале все, что там делается. Все эти защитные средства напридумывал придворный чародей королевства Гномисия доктор Потару. Кроме того, он постоянно придумывает все новые и новые трюки. Другие чародеи за глаза называют Потару никчемным словоблудом, однако, что касается магии, назвать его никчемным нельзя никак.

— Насколько я понимаю, — сказал Ши, — королевство Гномисия — это не что иное, как лабиринт из пещер и туннелей, в котором постороннему ничего не стоит заблудиться.

— Вот именно! — воскликнул Эвардо.

— А как тогда я, по-вашему, должен найти дорогу в этом лабиринте? Вряд ли мои многомильные блуждания по туннелям кончатся добром для вашего сына. Может, у вас есть надежный проводник?

— Единственный человек в стране Оз, кто способен ориентироваться в этих туннелях, это Руджеро… — вступила в разговор Озма.

— Что! — вскипел Эвардо. — И думать нечего о том, чтобы освободить этого мерзкого старого живодера и дать ему возможность жить в добропорядочном мире!

— А может, он даст слово исправиться… — начала Озма.

— Дорогая моя! Он не один раз уже давал слово, и что? Он хоть раз сдержал его? Об этом не может быть и речи, сэр Гарольд.

— Тогда, — сказал Ши, — как ни прискорбно, но я действительно не знаю, как помочь вам в такой ситуации. Конечно, ведь ваши величества и несколько ваших высокородных родственников, например принцесса Дороти Гейл, уже побывали в этих пещерах и вышли из них, но я и не предполагаю, что…