Сказка для Добермана - Алёна Нова

вторую конечность, и я успеваю поймать момент, когда его длинные чёрные когти, каких даже у Высших вампиров не бывает, втягиваются обратно в пальцы. Он сбивает с ног ревущего от боли противника, а потом садится сверху, с хрустом проламывая собой его грудную клетку, после чего так же легко, словно ему это ничего не стоит, отрывает голову и бросает какому-то счастливчику в метре от нас.

Вокруг все безумствуют, чествуя победителя. К нему подходит гоблин, едва ли не радостно потирая руки, а поверженного уносят, и в этот момент отмирает Алиса. Она берёг приготовленную табличку, суёт мне её в руки, мол, давай, и я поднимаю её в воздух, отчаянно боясь встречаться взглядом с Демьяном. Только он не смотрит – его больше волнует ликующие в небе птицы. Зато распорядитель нас замечает, блестя хитрыми глазёнками, и наша встреча уже неизбежна.

─ У нас ведь есть деньги? ─ волнуется Лекс, нервно потирая шею, и Диме приходится успокаивающе сжать его плечо.

─ Не волнуйся, ─ отмахивается сирена. ─ Ему понравится плата.

Я заставляю себя дышать, вспоминая, как правильно это делается, и мы спускаемся вниз под любопытными взглядами зевак. Сближение происходит в несколько шагов. Раз – я преодолеваю последнюю ступень, два – он идёт навстречу, глядя куда-то мимо, три – я чувствую его пряный, дикий аромат, едва не сбивающий с ног, и, наконец, четыре – мы все останавливаемся.

3

Демьян

Я пробыл в этом месте слишком долго, хоть и совершенно не помнил, как здесь очутился.

Казалось, я уже пропитался кровью насквозь, пропах ароматами смерти, но мне почему-то было тут вполне комфортно, словно среди отвратительных, порой совершенно невозможных созданий, не на жизнь борющихся друг с другом на потеху публике, мне самое место.

Память – как решето. С тех пор, как я открыл глаза в этой вонючей дыре чужого мира, прошло достаточно времени, только я так до сих пор и не могу вспомнить, какое событие предшествовало моему здесь появлению. Парни наверняка потеряли меня, а семья, давно не получавшая весточки, переживает, а значит, пора отсюда выбираться. Задержался…

Ещё одно сражение, но никакого азарта, как было по первости, уже не испытываю. Хочется побыстрее всё закончить, что и делаю, позволяя своей силе, всё это время успешно и умело подавляемой зельями, вырваться наружу и добить своего противника, который был, в принципе, неплохим. Поначалу. Но потом изменился, после того, как его ядовитой дрянью, как и других – буквально через неделю от прежних ребят, с которыми можно было просто поговорить через прутья клетки, не осталось и следа. Только жажда крови и дикое, выворачивающее жилы желание убивать.

Я сделал приятелю большое одолжение, убив его, и, судя по взглядам распорядителя, я следующий на роль накачанного анаболиками мяса, но сегодня у меня, кажется, счастливый день. Знакомые лица мелькают впереди, а мне хочется рычать, потому что детишки хоть и подросли, а ума явно не прибавили – сунуться в такое место без всякой подстраховки в виде взрослых, по меньшей мере, самоубийство.

Но мы ещё поговорим, если нам дадут уйти.

Эта гоблинская харя явно не намерен отдавать того, кто неизменно приносит стабильный доход, однако то, что предлагает за мою свободу сирена, меняет его мнение в корне. Ещё некоторое время паскуда раздумывает, как получить артефакт, которым девчонка дразнит его, раскачивая на тонкой цепочке, как маятник, а заодно сохранить под боком меня, но здравый смысл побеждает жадность.

─ Тебе повезло, псина, ─ шепчет напоследок, обдавая дыханием с гнильцой.

─ Это тебе повезло, урод, ─ ломая подчиняющий браслет под его удивлённым взглядом, ухмыляюсь в ответ, ─ что я не настроен с тобой сейчас разбираться. Но я обязательно вернусь.

─ Забирайте его и проваливайте! ─ почти визжит, оставляя нас, чтобы объявить другой бой, а я клянусь себе разделаться с ним, как только вернусь в форму.

Сил разносить здесь всё пока нет, так что я просто наслаждаюсь тем, как свободно магия начинает циркулировать по венам, и награждаю горе спасителей мрачным взглядом.

─ Почему вы одни и как узнали, что я здесь? ─ не замечаю, что рычу, но после такого приключения, что у меня было, это и немудрено.

─ Чисто случайно, ─ Лекс отмахивается чуть нервно, и в его запахе я чую лёгкую панику, но от дальнейших подозрений отвлекает другой аромат, а я только теперь замечаю среди отчаянной компании незнакомую девушку.

Она кажется мне чем-то нереальным посреди этого кровавого хаоса. Серебро её глаз, устремлённых прямо на меня, напоминает небо перед дождём, которого тут почти не бывает, а я отчего-то чувствую скопившийся в воздухе озон.

Пахнет, словно созревшая малина, которую нужно поторопиться сорвать – если оставить ещё ненадолго, испортится. Потеряет свой вкус. И хочется этот аромат вдыхать бесконечно, пока не откажут лёгкие. Хочется им задохнуться.

─ Мы знакомы? ─ кажется, даже не моргаю, но она ведёт себя ещё хуже – закусывает пухлую губу, смотрит так, что волей-неволей внутри всё скручивается тугим узлом, закипает, и просыпается жажда впиться в эту сочную плоть, пробуя её на вкус.

─ Я… так не думаю. ─ Поджимает губы, а мне ни на мгновение не хочется её отпускать, и я, совсем не отдавая отчёта в своих действиях, приближаюсь к маленькой брюнетке, сжимая её в тисках своих рук.

Охает от неожиданности, но не пытается вырваться, и стоит ей оказаться так близко, а нашей коже соприкоснуться, все мои инстинкты вопят благим матом, чтобы забирал свою добычу как можно дальше.

«Зайка…» ─ всплывает в голове, и виски́ простреливает короткой болью, так что я вынужден разжать руки.

В её взгляде столько всего, что меня едва держат ноги, и, наверное, я слишком долго не общался с нормальными людьми, если так накрыло, но чутьё подсказывает, чтобы не расслаблялся и выяснил, в чём причина.

─ Боже, давайте просто вернёмся домой, а там хоть заобнимайтесь, ─ закатывает глаза блондинка, и вскоре мы переносимся на Землю.

Меня доставляют почти бандеролью к родительскому дому и спешно прощаются, уходя, а я ещё какое-то время стою на крыльце, глядя вслед хрупкой фигурке, чей аромат до сих пор не покидает меня. Как самый настоящий пёс втягиваю ноздрями воздух, запоминая, чтобы потом выследить, впечатываю в подкорку этот дурманящий сознание флёр, и за секунду принимаю решение. Мы ещё встретимся, кроха, и я узнаю, почему ты так сладко для меня пахнешь, когда вокруг всё пропиталось