Небо примет лучших - Ирина Сон

– Нет-нет, ничего такого! – я замахал рукавом и, не выдержав, закружился, раскинув руки. – Просто всё закончится! Закончится наконец-то! Понимаете, да? Ничего не будет! Что такое? Да хватит вам! Не надо этой жалости, прошу вас! Давайте, сделайте меня красавцем!

Слуги всё-таки вняли моему желанию и расстарались.

В покои наследного принца Чана я вошёл словно на праздник.

Глава 2

Принц

Принц Чан ожидал меня за накрытым столом. Он сидел прямо, чинно сложив руки на коленях, и сверлил нетронутые тарелки взглядом. Как и полагалось, в честь ночи он был одет лишь в сорочку, лёгкую и почти прозрачную, а волосы ему собрали в высокий пучок. Когда дверь за мной закрылась, мрачный взгляд сначала достался мне, а затем метнулся к ажурной ширме, которая скромно стояла в углу покоев. Судя по всему, именно за ней прятался императорский евнух, которому полагалось записывать ход… лечения.

На первый взгляд, да и на второй тоже, принц Чан не выглядел сгорающим от страсти любителем пыток. Скорее, как молоденький юноша, которого притащили на неприятную, но необходимую процедуру и велели потерпеть. Но внешность бывает обманчива.

Я поклонился, стараясь не думать о том, что передо мной сидел пятнадцатилетний мальчишка.

– Мой принц, меня зовут Октай. Я господин Гармонии, и мне поручили выправить вашу энергию ян.

Произнеся это, я выпрямился и застыл у порога. Никакой угрозы не ощущалось, но кто знает, какие демоны вылезут в следующую секунду из этой юной, облечённой властью головы…

– Я знаю, – буркнул принц и вздохнул с такой душераздирающей тоской, что я на мгновение забыл обо всех страхах и просто его пожалел. – Садись. Тётушка говорила, нам сначала нужно поесть.

Он ещё раз мрачно взглянул на ширму, и у меня мелькнула мысль о том, что принц такой вежливый как раз из-за евнуха. Ведь тот задокументирует всё, что будет здесь происходить. Нохой, кажется, упоминал, что император не обрадовался убийству наложницы. Возможно, из-за этого принц опасался проявлять истинный нрав? Если так, то дворцовые правила наконец-то играли за меня, а не против.

Но отчего-то это вовсе не принесло облегчения. Наоборот – появилось чувство, что под ногами разверзлась бездна, а опорой стала кромка ножа.

Я направился к столу, почти чувствуя стопами тонкое и невыносимо острое лезвие, с поклоном сел и взял палочки. Такая небольшая пауза на лёгкий ужин делалась всегда: чтобы к господину Гармонии можно было немного привыкнуть, чтобы он соблазнял, узнавал, что нравится, а что нет. Но это обычно касалось вдов – зачастую молодых и красивых женщин, – а не пятнадцатилетних принцев!

Я устроился напротив и постарался отрешиться от всего и просто сделать свою работу. Каждое движение давалось с трудом, воздух словно загустел. Сердце в груди колотилось, в висках стучало.

Что ж, для начала посмотрим, настолько ли страшен принц, как рассказал Нохой, и выясним, что ему нравится. Мне, конечно, хотелось, чтобы время перестало тянуться так невыносимо долго и всё наконец случилось, но… Но от осознания близкого конца дышалось сладко, как никогда.

Я положил себе немного овощей, добавил осьминожьи щупальца и потянулся к самому дальнему от нас соусу, придержав рукав и позволяя мельком увидеть интимную часть тела – запястье с выступающей косточкой. Чаша стояла далеко. Сам бы я дотянулся, но ценой некоторых усилий, а вот для принца она была чуточку, но ближе…

Чан проследил за моей рукой, наклонился и подал соус.

Что ж, я мог себя поздравить. Принц оказался не совсем бессердечным и обладал определённой долей участия, ведь по этикету он имел полное право просто сидеть и смотреть. Но вот от вида моих запястий в его глазах вспыхнуло нечто, весьма похожее на любопытство.

Я взял осьминожье щупальце и бросил на принца быстрый оценивающий взгляд из-под ресниц. Принц Чан наблюдал за мной внимательно, не смущаясь. С интересом, но не совсем таким, к которому я привык.

– Ты не только источник жизненных сил, но и самый искусный среди наложников, да? – спросил он.

Я даже немного растерялся, не ожидая подобной прямоты. За ширмой послышался скрип пера. Принц метнул на неё ещё один мрачный взгляд и положил себе кальмаров.

– Я задал тебе вопрос, – напомнил он. – Отвечай.

– Простите, – опомнился я. – Я просто слегка растерялся. Меня считают довольно искусным, это правда, но чтобы самым искусным… Мне сложно оценивать свои навыки.

Принц Чан наклонил голову набок. Жёлтый свет свечей и полумрак оставляли на его лице причудливый отпечаток, отчего пятнадцатилетний мальчик казался гораздо старше. Разговаривал он тихо, вполголоса, но в нём уже слышались низкие ноты – свидетельство взросления. Приложив определённые усилия, я мог бы представить, что сижу вовсе не с ребенком, а со взрослым юношей. Но прикладывать эти усилия мне не хотелось. А вот выйти и никогда больше здесь не появляться – безумно. И с каждым вздохом это желание крепло. Как и желание жить.

– Так сказала мне тётушка. Она сказала, ты самый лучший.

Не будь за плечами многолетних тренировок, я бы уронил еду себе на подол. Госпожа Сайна говорила обо мне как о самом лучшем наложнике? Учитывая, что в своё время она была невероятно сластолюбива и не пропускала ни одного красивого человека…

– Что ж, если так говорит моя госпожа, значит, так и есть, – ответил я с кроткой улыбкой.

Даже какая-то извращённая гордость взяла: горьковатая и истерически весёлая.

А принц продолжал жевать и рассматривать меня. От этого тщательного и вдумчивого взгляда хотелось спрятаться.

– До сегодняшнего дня я ещё ни с кем не был. Но раз ты самый лучший и всё-всё умеешь, значит, об этом можно не беспокоиться, – заявил принц Чан.

За ширмой раздался новый скрип пера, и принц осёкся.

– Как же раздражает! – выпалил он и с громким стуком уронил палочки на стол. – Эй ты там! Я тебя предупреждал, чтобы тебя не было ни видно, ни слышно?

– Мой принц, я следую вашей воле со всем старанием, однако заглушить звук пера мне не под силу, – с достоинством ответили ему. – Прошу, не обращайте внимания на ничтожного раба.

– Я сейчас этому ничтожному переломаю пальцы! – рявкнул принц Чан и кинулся за ширму.

Раздался звонкий шлепок оплеухи, обиженный вой. Гордо развернув плечи, принц Чан прошёл мимо меня. В одной руке он нёс перепачканную чернилами шапку евнуха, другой тащил евнуха за волосы. Тот семенил, согнувшись в три погибели и вереща извинения. Но принц был неумолим. Он вытолкнул евнуха за порог, от души наподдав ему по пятой точке, выкинул следом