Рядовая командировка или Туда и обратно - Владимир Мищенко

километров двадцать. Но километров через восемь начало светать, а вокруг оказалось много деревень, не обозначенных на карте. Как это ни кстати. Рисковать было нельзя, уж больно много вокруг начало бродить всякого народа, включая странствующих нищих. Вскоре в небе появились вертолеты, зигзагом облетающие окрестности. Могли бы и пораньше летать. Расслабились в тылу, не ждали, что мы придем. А мы пришли. Пришли, увидели и наследили. Иначе не получилось, хоть и хотелось. Вернемся домой – выпьем за то, чтобы наши желания совпадали с нашими возможностями. А еще лучше, чтобы наши желания обалдевали от наших возможностей. Но это будет после. А сейчас все лежали мордой лица в грязь, совсем, как советовал начПо на прощание. Появились Газ-66 с солдатами, а вскоре и посты с вооруженными местными жителями. Нам только этого не хватало. Главное – на карте обозначена только одна деревня и то в глубине. А на деле – только в пределах видимости было три штуки. Вот такие пирожки с котятами. Хорошо хоть две змеи мы оставили про запас, будто чувствовали такой подвох со стороны китайского крестьянства к российской военной интеллигенции. Опять стемнело. Нам пришлось перевоплотиться в лесных духов и продолжить путь. Миновали уже третью деревню, как нарвались на сторожевой пост. Короткое огневое столкновение, и мы без потерь пошли дальше. Жаль крестьян, но своя жизнь дороже, а они начали стрелять первыми. На войне часто побеждает не тот, кто выстрелил первым, а тот, кто выстрелил метко. И туда, куда надо. Не добитый враг еще опасней, так как неопытный воин скидывает его со счетов и перестает обращать на него внимание. За что и расплачивается жизнью. Это война. Это правила войны. А мы – профессионалы. Экзамен сдадим и будем. Дальше надежда была на удачу, и наши быстрые тренированные ноги. В деревне зажглись огни, заурчали заводящиеся машины. Обидно. Была бы война, так все понятно. А здесь два правительства не могут договориться, а “мочить“ друг друга придется нам – пушечному мясу. Но китайцам легче. У них такого мяса полтора миллиарда единиц, а нас всего шестеро. Кто на что учился. Не нравится – сидел бы дома, работал на заводе каким-нибудь токарем или фрезеровщиком. Военная романтика. А, может, и не совсем романтика? Может, просто желание удрать, смыться от паскудной не сложившейся личной жизни? Но это у меня. А парни? Нас же шестеро. У них же тоже свои причины. Когда бежишь, лучше о чем-нибудь думать, чтобы отвлечься от усталости, не думать о том, что грядет. А тут еще этот проклятый камушек, что попал в кроссовку. Долгий изнуряющий бег отключал сознание, и где-то в глубине, в подсознании рождались слова, которые речитативом ложились под такт наших кроссовок в этой гонке на выживание:

« Бывают в жизни моменты,

Когда хочется просто плакать.

Но наши мужские слезы

–Это лишь артефакты.

Солнце взойдет из-за леса

И высушит соленые воды.

Не останется и следа,

Лишь горечь твоей победы.

Он пел мне “мужчины не плачут“,

Мол, ветер рождает слезы.

И мысли мои ускачут,

Оставив мне только грезы.

Мужчины не плачут, я знаю,

Но только тебя вспоминаю.

Становится влажной ресничка,

Сгорела в жизни страничка.

И хватит тебе придуряться,

Над собою сейчас изгаляться.

Болтать эту чушь надоело.

Берись ты скорее за дело:

Картошки почисть для любимой.

Покушать девчонке ведь надо,

А не разгадывать эти шарады.

Ведь в жизни намного все проще:

Увидел, влюбился и бросил,

Словно в гости сходил к теще.

Болтать мне муру надоело,

А хочется взяться за тело,

И в холеные, нежные руки

Передайте меня на поруки.

Оторвите меня от бумажки,

А стихи вы скормите дворняжке.

Пародистам работы добавил

И народ хоть чуть-чуть позабавил.

Лишь одно я напомнить позволю,

Про мужскую нелегкую долю:

Будь мужчиной при чине,

При деньгах и машине.

И тогда от жены,

Уж поверь мне и ты,

Все равно ты услышишь, как допинг из яда:

"Милый мой, я устала. Не надо"».

Как хорошо, когда у тебя есть такой человек, который личным примером подтолкнет тебя к чему-нибудь возвышенному. И возникшая злость прибавит тебе силы, и скажешь ты ему:

– А вот возьму и не сдохну. Назло тебе.

В моем монологе я не успел дойти до момента “Уеду в глушь, в Саратов, к маме “, как в воздухе застрекотал вертолет.

– Мужики, вертушка. Со звездой.

– С китайской звездой.

Больше добавить мы ничего не успели, так как место на этом участке было открытое, и с борта вертолета мы были видны, как на ладони. Глухо застучал пулемет. Еще в полете, не успев шлепнуться на землю, я успел заметить, как неестественно дернулось тело Сэма – Эльтара. Как же так, братишка, а как же твое желание поехать в Африку и отомстить за отца? Эх, морячек, морячек. Да упокоится твоя душа, не познавшая пока греха смертоубийства. Вертолет сделал круг и начал боевой заход. Не на тех нарвался, зараза. Это тебе за Сэма. И я послал короткую очередь в открытую дверь вертолета, срезая подчистую пулеметчика. А вот – за нас. Вторую очередь я послал под основание винта. Пошел черный дым, и мотор стал работать с перебоями. Резко снижаясь, вертолет ушел к сопкам. На самом деле в вертолет и с вертолета попасть тяжело. Без опыта трудно выбрать правильное упреждение при стрельбе. Но меня-то научили стрелять с вертолета, вот опыт и оказался истребован. Если вертолет или самолет летит прямо на вас, не цельтесь в него. Вы просто поднимите автомат вертикально вверх и нажмите на спусковой крючок. Он сам прилетит к вам и к вашим пулям. На курок, как постоянно пишут в книгах, и слышишь в фильмах, в этот момент лучше не жать.

– Мужики, быстрее к болотам. Сэма убили. Джон, кидай его себе на плечо. Сейчас сюда грузовики понаедут.

Джон склонился над Сэмом и пальцами проверил пульс на сонной артерии. Кивнул и взвалил тело на себя. До болот, поросших высоким камышом, было больше двух километров. Добежать не успели – показались грузовики с солдатами, которые на огромной скорости неслись к нам по полю. Заработали пулеметы Калашникова, установленные на кабинах машин. Хорошая вещь, но когда работает на тебя. Наконец-то нырнули в заросли. По-моему, никого не задело. Ушли в глубину метров на триста. Китайцы – не фашисты, эти полезут в болото. Им не привыкать. Прости, братишка. Отец твой сгинул в Африке, а ты – в Китае. Видно уж судьба у вас такая.