Хороший мальчик. Строптивая девочка (СИ) - Евстигнеева Алиса

В общем умывальнике почти пустынно, всё-таки народ по большей части уже давно проснулся, и сейчас либо завтракал, либо направлялся на учёбу. Я чистила зубы на автомате, стараясь особо не смотреть в зеркало, всё равно ничего хорошего там не было.

Попасть в общагу мне вчера удалось только после трёх часов ночи. В будни бар работал до часу, но пока мы с ребятами немного убрались, пока я навела порядок средь своих склянок и бутылок. Потом ещё сидела и ждала, пока Сева закончит с кассой, наличкой и чаевыми. На улицу мы выползли на еле гнущихся ногах. Я ещё успела выкурить свою законную послесменную сигарету, пока Игнатьев закрывал двери и ставил всё это счастье на сигнализацию. Затем он вёз меня до пункта назначения на своём потрёпанном автомобиле, а я дремала, прижавшись щекой к холодному стеклу.

Вход в общагу был разрешён строго до 23.00, но у меня имелись свои ходы-выходы. Попав в свою комнату со спящей Кролей, мне ещё каким-то чудом удалось заставить себя краем глаза глянуть тексты к завтрашнему семинару.

И вот, спустя четыре часа, жизнь снова вытащила меня из тёпленькой постельки. Всё бы ничего, если бы это была эпопея одного дня, но в таком режиме я жила нонстопом уже давно. Череда дней и ночей перемешались в моей голове, где днём я отсиживалась на занятиях, а вечер и ночь торчала в баре. Восьмичасовой сон… А? Что? Нет, не слышала, не знаю. И лишь редкие выходные и хоть какая-то забота со стороны Кроли позволяли держаться на плаву.

Собственно, из забвения меня вывела она же, с силой тряхнув за плечо.

— Так и знала, что ты тут тупишь. Скоро как лошадь, будешь спать стоя.

— Я скоро в принципе буду как лошадь, — для достоверности даже лицо вытянула. На что Кроля недовольно закатила глаза.

В комнате бросила нессер на разорённую кровать, мой угол отличался особым хаосом по сравнению с той частью, где обитала Ольга. Быстренько натянула носки и кеды, прихватила рюкзак с ветровкой и отправилась вслед за подругой.

Улица встретила нас октябрьской промозглостью и низким серым небом типичным для Москвы. Пора было перебираться из ветровки в куртку потеплее, но что делать с тем, если этой куртки нет? Я поёжилась и достала пачку сигарет с надеждой на то, что хотя бы она спасёт меня от замерзания.

Кроля с неодобрением поморщилась, когда я щёлкнула зажигалкой и прикурила от трепещущего огонька.

— Ну и зачем?!

— Эксперимент. Что доконает меня быстрее — ритм жизни, тупость людей или несколько сигарет в день? Делаем ваши ставки, господа.

— А хочешь, я тебя просто придушу, чтоб ты уже не страдала? — великодушно предложила мне соседка.

— Можно. Вот только мы не ищем лёгких путей.

Путь до учебного корпуса занял привычные десять минут, но я всё равно успела в конец продрогнуть от пронизывающего ветра, пришлось даже капюшон от толстовки на голову натянуть.

В корпусе мы с Кролей разошлись по разным направлениям. Перед этим она чмокнула меня в щёку и с очень серьёзным видом попросила:

— Верка, ты там только не хандри. Слышишь?

В ответ я закивала головой, то ли соглашаясь с ней, то ли просто не желая развивать тему дальше.

Первая две пары прошли вполне сносно. Сначала была лекция по специальности, а потом семинар, по которому я вчера успела ещё что-то почитать. Куски разрозненной информации помогли мне успешно справиться с заданиями препода, в то время как половина моих одногруппников втупляла то в стену, то в телефон. Нет, зря на меня Кроля фыркала сегодня. Человеческая тупость в разы быстрее убьёт меня, чем никотин. Тут же в голову пришла шутка про лошадь и каплю никотина. Вот и сложилось у нас дважды два. Я даже истерично захихикала, радуясь чему-то своему. На меня искоса глянули, но не удивились, все давно привыкли к моей так называемой эпатажности. Опять подумают, что я к себе внимание привлекаю, ну и похрен на них, если честно.

Потом была лекция по политологии, которую я без особо зазрения совести проспала. Ну не умеют у нас преподавать общие дисциплины так, чтобы это было как минимум познавательно и полезно, что я с этим сделаю?

И в качестве достойного завершения учебного дня четвёртой парой стояла физкультура. Я немного побегала по залу, после чего завалилась на стопку матов и… всё, меня нет.

Разбудил меня недовольный крик нашего физрука, Юрия Александровича:

— Слепцова! Какого ху…дожника ты себе позволяешь?

Я попыталась принять сидячее положение, но получилось плохо, отчего-то закружилась голова, и я рухнула обратно.

— Эй, Слепцова! — уже чуть забеспокоившись позвали меня словно откуда-то из далека. Вместе с головокружением пришла тошнота. Желудок сжимался снова и снова, а я лежала на старых и пыльных матах, стараясь удержать своё дыхание на ровной волне, чтоб не стало хуже.

— Что с тобой? — испугался Юрий Александрович. — Слепцова?

— Практикую тантрический секс, — еле выдавила я из себя.

— Что?! — не поняли меня.

— Даоские практики и всё такое. Поднимаю древнее мастерство на новый уровень, учусь получать удовольствие в одного, — уже почти придя в себя, понесла я весь бред, приходящий мне на ум. Одним словом делала всё, чтобы от меня отстали.

В итоге Юрий Александрович решил, что связываться со мной себе дороже и, махнув на меня рукой, отправился дальше гонять моих одногруппников.

Я с трудом подняла себя на ноги и поплелась в раздевалку. Голова всё ещё кружилась, но хоть тошнить перестало. Уже на выходе столкнулась с нашей старостой, которая сочувственно сообщила, что меня на кафедру просили зайти. Только по одному её голосу можно было понять, что ничего хорошего там меня не ждёт. Впрочем, я и сама об этом прекрасно знала. Впереди замаячили незабываемые двадцать минут общения с куратором, который в очередной раз будет попрекать меня моими же косяками.

— Вера, ну ты же умная! — вздыхал Игорь Михайлович. — Я б ещё понимал, если б у тебя в голове пусто было. Вера, у тебя долги по семи дисциплинам! По семи! У нас по нормативным актам за три уже должны исключать. А у тебя семь! Как?! Как можно иметь незачёты по эстетике?! По культурологии? По физре?

На это мне было ответить нечего. Получалось, что можно. Ну не ладилось у меня с предметами, которые не относились к основной специализации. Да и преподавали их так себе… В большинстве своём мне просто было жалко время, которого и так толком не было. Пусть скажут спасибо, что я в этом семестре вообще хожу на всё.

— Что с тобой происходит-то? — уже под самый конец своего монолога поинтересовался Игорь Михайлович.

— Ничего, — ответила я, разглядывая свои обкусанные ногти. И когда только успела? Ногти я обычно грызла в наиболее напряжённые моменты своей жизни. Но в последнее время мне было сложно выделить что-то конкретное.

— Вера, — пытались достучаться до меня. — Ве-ра. Возьми уже себя в руки. У тебя есть две недели, что б закрыть долги. Иначе мы будем вынуждены тебя исключить, несмотря на все твои светлые мозги, которыми ты почему-то отказываешься пользоваться.

— Угу, — кивнула я.

А потом я опять спала. Только это ни разу не походило на тот здоровый и крепкий сон, который присущ всем нормальным людям. Я словно провалилась в темноту и никак не могла выбраться из неё, судорожно цепляясь ногтями за остатки своего сознания.

Из этого всего меня вытащила Кроля, хорошенько пихнув меня в бок. Я подскочила на кровати и ещё долго не могла отдышаться. Оказывается, я задыхалась. Сидела на кровати и жадно глотала воздух, пока Олька не спросила меня:

— Ты ела?

— Что? — не сразу сообразила я о предмете вопроса.

— Ты сегодня что-нибудь ела?

— Не знаю, не помню, — честно пожала я плечами, ища в своей памяти хоть какие-то воспоминания о сегодняшнем приёме пищи. Со мной такое бывало, иногда, будучи не в настроение я просто забывала о том, что надо есть. Ещё один веский довод в копилку моей невменяемости. Все люди как люди, обычно заедают свои проблемы, а я…

— У тебя желудок уже весь изурчался, — грозным тоном пояснила подруга.