«Сандал», которого не было - Корецкий Данил Аркадьевич

На борту вертолета царило оживление. Аюб впал в забытье, зато всю остальную группу возникший разговор взбудоражил. Миллион долларов, даже если его разделить на всех – сумма достаточная, чтобы вызвать фантазии на тему, как ее истратить.

Шум вертолета разносился далеко, и крохотный силуэт «Ми-8» уже был виден в ясном синем небе невооруженным взглядом. Широко расставив ноги на полупровалившейся крыше коровника, Шамсутдин положил на правое плечо драгоценную «Иглу» и, провернув рукоятку, привел в действие наземный источник питания. Через пробитую мембрану жидкий азот устремился к инфракрасному датчику ракеты. Через пять секунд ПЗРК будет готов к ведению огня, после этого порядка полминуты для выстрела. Если не получится – все сорвется и понадобится новый источник питания.

«501, 502, 503…» – беззвучно шевеля обветренными губами, считает секунды стрелок. Его отец, стоя сбоку, снимает происходящее на «Никон» с телеобъективом.

– Давай сынок, – негромко сказал он. – Аллах акбар!

А в вертолете вновь начали шутить и веселиться.

– Графу жениться пора, – сказал Тихий. – Хотелось бы на кавказской свадьбе побывать!

– Так за чем дело сталось? – улыбнулся Мухтарыч. – Принимай ислам, мы тебе невесту найдем… Только обрезание надо будет сделать!

– Ну ты придумал! – покрутил головой Тихий. Все засмеялись.

Шамсутдин нажал пусковую кнопку. Зенитная ракета вылетела из трубы и, оставляя за собой белый след, со свистом устремилась к цели.

– Ракета, держитесь! – закричал пилот. Он отстрелил тепловые ловушки и попытался выполнить противоракетный маневр, но ловушек оставалось только две и они не смогли сбить снаряд со следа, а по маневренности «Ми-8» сильно уступает реактивным истребителям, поэтому ракета угодила точно в двигатель. Взрыв, мощный удар, и вертолет, как раненый в крыло орел, камнем полетел вниз. Двигатель охватило пламя.

– Аллаху акбар! Алла-л-лаху акбар! – с гортанным переливом орал в экстазе юнец на крыше старого коровника, поднимая руки к небу. Его отец торопливо фотографировал доказательства героического поступка своей семьи.

Сон Графа был беспокойным. Скорее не сон, а полузабытье. Раненое плечо все же тупо ныло. Аюбу снилось, что он бурлак с картины Репина, тянет по речке Хартанге яхту Монтаны и бечева врезается в его плечо. Сам Монтана тоже рядом с ним. А еще с ними запряженные в одну упряжку Алха, Док и Шумахер. Остальные – на яхте и машут оттуда руками: Джигит, Аслан, Махди, Фитиль, Лось, Тихий, Провайдер, погибший Мага почему-то жив… А Мухтарыч стоит за штурвалом.

– Бзын-н-н-нь! – лопнула натянутая бечева…

Сон мгновенно превратился в жуткую явь. Вертолет крутило, как в водовороте, а из задней полусферы в кабину валил черный едкий дым вперемешку с ослепительно-ярким пламенем. Вой огня, ветра и людей слился воедино.

– Падаем! – заглянув в салон, прокричал борттехник, как будто это еще было кому-то не ясно. Через открытую дверь было видно, что приборная панель мигает, как светомузыка. Спина пилота напряглась так, как будто он на руках пытался опустить подбитую машину. Пассажирскую кабину наполнил запах горелого керосина.

Вертолет стремительно терял высоту. С третьего раза пилоту удалось включить авторотацию, и винт, закрутившись под плотным потоком набегающего воздуха, на какое-то время затормозил падение обреченной машины. Он мог бы сыграть роль аварийного парашюта – такое бывает, хотя и крайне редко, но подъемная сила была мала, а невысокая гора Ведьмины Зубы, с хищно торчащими острыми скальными выходами, стремительно надвигалась. Пилот постарался направить «Ми-8» по ровному, слегка заснеженному склону, чтобы скольжение постепенно погасило скорость, как в бобслее длинный спуск гасит энергию разогнавшихся спортивных саней. Это ему отчасти удалось, но поверхность внизу отличалась от гладкого ледяного желоба, да и возможностей маневра даже у отличного пилота сейчас не было.

Бах!!! – горящий вертолет ударился о каменистый склон, подпрыгнул и, ломая винты о скальные клыки, понесся вниз, налетел на большой валун и разломился пополам, из фюзеляжа посыпались беспомощные фигурки в комбинезонах цвета хаки. Некоторые скользили вниз, некоторые падали в расщелины, некоторые оставались безжизненно лежать на вспаханном, перепачканном сажей снегу…

Пылающий, разбитый вертолет стремительно прокатился еще пару десятков метров, ударился носом в скалу и сложился, как картонная игрушка. Пламя разгоралось. Спустя сорок пять секунд на месте «Ми-8» остался лишь белый дымящийся пепел от аллюминия и магния, и большое черное пятно вокруг.

Шамсутдин бросил использованную трубу ПЗРК и попытался станцевать лезгинку, но на крыше не было для этого места.

– Поздравляю, сын! – Висхан протянул ему папаху, почти такую же, как собственная. – Ты стал настоящим моджахедом, Можешь теперь носить головной убор мужчины! – И, повернувшись к подскакавшим молодым людям, крикнул: – Недалеко упал, скачем туда! – Взмахом руки бородач указал вниз, где дымились останки подбитого вертолета. – Двое самых молодых нам с Шамсутдином коней отдают, а сами пешком добираются к месту встречи!

– Слушаюсь, амир! – послушно кивнул Муса. И только что образовавшаяся новая бандгруппа поскакала к месту крушения.

Когда сбили вертолет, двенадцатилетний Мурад с приятелем как раз лазали по Ведьминым Зубам. Катастрофа их не особенно удивила: Мурад и Заур за свою жизнь кроме войны ничего и не видели, а на ней чего только не случается… Горящий вертолет, резко теряя высоту, ударился о склон, некоторое время, подпрыгивая и разваливаясь, катился по земле, разбрасывая в стороны беспомощные человеческие фигурки, потом врезался носом в скалу, внутри что-то грохнуло, вокруг полетели искры и осколки. Мальчишки упали ничком, прижались к земле и лежали так несколько минут.

– Пойдем посмотрим, – предложил Мурад.

Они встали, походили, осмотрелись. Близко подходить, правда, не стали, побоялись новых взрывов. Там, где вокруг опасность, дети быстро привыкают быть осторожными. Тем более вокруг было много трупов – целых и разорванных на куски – это их пугало. Пошли вверх по вдавленному следу и у самого его начала наткнулись на безжизненно распростертое тело, из-под которого торчал автомат. Заур стал тянуть автомат, но он не поддавался. А Мурад увидел, что неподалеку на снегу чернеет какая-то квадратная штучка. Кусок обшивки, что ли? Да нет, слишком правильной формы… Он взял находку в руку, но тут же выронил – горячо!

– Иди, помоги! – позвал Заур. – Надо мертвяка поднять!

Мурад взглянул, чем занимается товарищ и покачал головой.

– Он весь в крови! Я не хочу… И потом, знаешь, что за кражу оружия бывает?

Мурад потер черный квадрат о снег, чтобы остудить, и стер копоть – находка засияла серебристым блеском. Портсигар!

«Аллах мне послал награду за прилежание», – подумал Мурад и сунул находку в карман.

– Скачет кто-то, слышишь? – Заур бросил автомат. – Пошли быстро отсюда!

Минут через десять они были на месте. Лошади заупрямились и не стали подходить близко к дымящемуся черному пятну. То ли исходящий жар напугал их, то ли разбросанные на земле люди и части их тел, но наездникам пришлось спешиться.

– Собирайте боеприпасы, оружие! – скомандовал Висхан.

– Отец, смотри, один живой! – показал пальцем Шамсутдин.

Бородач достал из-под расстегнутого тулупа пистолет, подбежал к раненому и выстрелил в голову. После этого наклонился к телу и принялся снимать жилет разгрузки.

– Если еще живых увидите, добивайте сразу, пока они первыми не выстрелили!

Приготовив оружие, а у кого не было – ножи и топоры, юнцы, как орлы-падальщики, разбрелись вокруг места катастрофы и принялись осматривать погибших, обшаривая их карманы, подбирая оружие и снаряжение… Шамсутдину не нравилось это занятие, но он был героем и должен был подавать пример. Присев у окровавленного тела, он с отвращением стал опустошать карманы.