Побег из города отморозков - Джек Куэйд

к магазину и подняла глаза на неоновые огни, высвечивающие название магазина: "Мир Игрушек".

- Не нравится мне это, - пробормотала Паркер, медленно, бесшумно вынула из чехла за спиной мачете и крепко сжала рукоять в кулаке. Девушка сделала глубокий вдох, готовая войти в помещение и задать жару зверюге, как за спиной раздался возглас:

- Ни с места!

О, как же ей знакома эта интонация. В какой бы части страны она ни находилась, что бы ни сделала, ни планировала, в чем бы ни подозревалась, когда звучал приказ "ни с места" вот ровно таким самым тоном – ясно было одно: за спиной коп. И Паркер была тертым калачом, чтобы понимать, что в ее же интересах не делать резких движений.

Девушка обернулась к полицейскому. Парень, чуть старше двадцати лет, но, несмотря на молодость, что-то в нем говорило, что он довольно опытный, точно не со скамьи полицейской академии. Не совсем обычная внешность для копа, как говорится, голова не только для того, чтобы ей гвозди забивать. На бирке имя – Хардинг.

- Что-то не так, офицер? – максимально наивно и простодушно спросила Паркер.

- Мисс, Вы можете мне пояснить, что Вы делаете у магазина с этой штукой в руках?

- Я не уверена, что Вы мне поверите, если я скажу Вам правду, - ответила Паркер, посмотрев на мачете.

- Может, попробуем? – предложил Хардинг.

В горле девушки встал ком, она попыталась сглотнуть слюну.

- Ладно, как скажете. Три дня назад цыганка наслала проклятие на серийного убийцу, которое переселило его душу в игрушечного плюшевого медвежонка. Сейчас он в этом магазине, и мне нужно покончить с ним.

Обычной реакцией незнакомых людей, которым Паркер рассказывала правду о некоторых своих ночных охотах, были непонимание, недоверие, замешательство, звонок в психушку. Но, к ее удивлению, лицо Хардинга не выражало ни недоверия, ни замешательства. Вместо этого полицейский опустил пистолет и произнес:

- Хорошо, я Вам помогу.

- Вы серьезно? Еще скажите, что не находите мой рассказ, положим, странным?

- Несколько лет назад мою старшую сестру убил... - начал, тяжело вздохнув, Хардинг. Он словно не мог произнести слова, которые разрывали ему сердце.

- Неужели... Слэшер?

Полицейский утвердительно кивнул:

- Именно по этой причине я пошел в полицию.

- Что ж, тогда добро пожаловать, - пригласила Паркер. – Только, боюсь, Вам все же придется не только услышать что-то странное, но и столкнуться с этим.

III.

Ник Хардинг помнил ночь убийства сестры, словно это было вчера. Потому что она снилась ему каждую ночь.

Нику тогда было шесть лет; его разбудил грохот. Родители уехали, и шестнадцатилетняя сестра, Вероника, осталась в доме за главного. Вечеринки с парнями были под запретом, но подруг родители пригласить разрешили. Карли, Пэнни, Джин и Вероника смотрели на первом этаже фильмы с Мэттом Диллоном под лимонад и пиццу. Девчонки хихикали всю ночь, Ник бесчисленное количество раз просыпался от хохота и уже не ориентировался, который был час, когда полукоматозе поднялся с кровати и направился вниз по лестнице.

Из гостиной доносилась песня Стиви Уандера, звучащая под финальные титры очередной серии "Изгоев"[7], когда Ник замер на середине лестницы. Телевизионный экран был залит кровью, и его свет очерчивал силуэт незнакомца. Так первоначально разум шестилетнего мальчика окрестил ночного гостя, и это слово преследовало его в последующие годы: Незнакомец.

Красный свет телевизионного экрана лился на лежащие на полу тела четырех девушек и отражался от ножа, который сжимал в руке Незнакомец. Незваный гость просто стоял и смотрел перед собой. Объятый ужасом Ник тоже не двигался с места; боясь пошевелиться, с трудом сдерживая дыхание и подступившие к глазам слезы, мальчик затаился, надеясь остаться незамеченным. И, наконец, Незнакомец развернулся и покинул дом Хардингов.

Позже, когда приехала полиция, мальчик был еще в состоянии шока и не мог рассказать, что видел, но безумное лицо слэшера врезалось в память Ника на всю жизнь. Каждую ночь оно являлось ему в кошмарах.

Прошли годы, Ник поступил на службу в полицию, и каждое дежурство он внимательно прослушивал все сводки, сообщения, которые могли свидетельствовать о том, что где-то мог быть замечен Незнакомец или какой-то другой слэшер вроде него. Так что, когда странная блондинка с мачете в руке пригласила его составить компанию в охоте на одержимого Мишку-Обнимашку, Ник не раздумывая согласился.

В магазине товары выстроились в по меньшей мере восемь стендов по периметру. Куклы Барби, различные мягкие игрушки, детские книжки. И среди всего этого ребячьего изобилия затаился кровожадный медвежонок, готовый в любой момент выскочить из засады и прирезать любого, кто окажется рядом.

Хардинг вынул из-за пояса фонарик, включил и осветил его лучом тихий магазинчик. Ни малейшего движения. Ни шороха. Ни звука.

- Может, нам разделиться?

- По своему опыту знаю, что это не лучшая идея, - поделилась мнением Паркер.

- А какие у нас еще варианты, если не сделаем этого, он улизнет, - высказал свой аргумент Ник, красноречиво проведя фонариком по рядам игрушек.

Довод показался ей разумным; Паркер принялась осматривать ближайший к ней стенд, а Ник занялся тем, что был по другую руку. Таким образом девушка и полицейский могли продвигаться к центру, не рискуя упустить мишку, если, конечно, тот не успеет внезапно выскочить и кого-нибудь из них укокошить. В общем, таков был принятый на скорую руку план.

Хардинг, обливаясь по́том, маленькими шажками пробирался вдоль бесконечно длинных стендов с игрушками, дальности фонарика не хватало для того, чтобы осветить каждый из них целиком. Сотни игрушечных обезьянок, лошадок, медвежат, крольчат. И все таращились на Ника своими пластиковыми глазами. И каждый словно норовил в любой момент ожить и с диким воплем кинуться на молодого копа.

Ник вытер потные ладони о брюки и сделал еще несколько шагов, как вдруг услышал шорох за спиной. Полицейский резко обернулся, готовый вышибить все, что бы то ни было, из потенциального агрессора, но ослабил палец, сжимавший спусковой крючок револьвера. Никого. Ложная тревога.

- Соберись, - приказал себе Хардинг.

Ник подождал пару секунд, перевел дыхание, взял себя в руки и продолжил поиски. Сейчас он приближался к самому окончанию самого отдаленного стенда и не мог видеть, как из ряда, который он только что осмотрел, между игрушечными слоненком и щенком, злобно скалясь, выскользнул Мишка-Обнимашка.

Это была та самая часть, которая бесила Паркер больше всего: красться по темному дому, сараю, подвалу – магазину детских игрушек в данном конкретном случае