Последний день - Олег Геннадьевич Фомин

– …Да.

– Это главное. Если любишь, мы обязательно встретимся.

– Люблю! Конечно, люблю!

Бесконечно долго молчат в объятиях друг друга, кокон крыльев дышит в унисон с ними, каждый думает о своем. Гек догадывается, что задумала Навея.

Хочет сбежать!

А ведь это такой простой выход. Но почему хочет бежать одна? Чтобы не отягощать Гека еще большим преступлением? Да, возможно, наказание Гека строгим не будет, отделается изгнанием из рядов некромантов… Но неужели Навея не понимает, что она для него дороже Вселенной? Да будь Гек хоть тысячу раз преступник вроде беглого террориста Дракона, о котором вещали на каждом углу стражи, – главное, быть рядом с Навеей! Только бы она жила, ведь заслуживает жизни больше всех. Она живее этой мрази Везувия, живее Верховного Некроманта, живее Гека. Он пойдет за ней куда угодно.

Побег! Сознание сияет одной-единственной мыслью, такой очевидной, хоть обзывай себя дураком, что не додумался раньше. В груди невероятный прилив сил. Он знает, что делать.

– Подожди здесь, любимая. Я сейчас. Только дождись!

Гек спешит по тропе вниз, сутана хлещет по ногам как огромный бриллиантовый хвост, силовое поле обтекают потоки снега. Навстречу качается некрополь. Гек бежит по краю гигантского кратера – бывшего сада…

В комнате Гека и Навеи хозяйничает Везувий – за столом над тарелкой облизывает блестящие от жира пальцы, чавканье слышно даже сквозь гул деструктора, пес пожирает кровать: прекрасное растение размалывается в черное месиво, летит в пасть.

– Ты прямо любитель экзотики, – мычит Везувий с набитым ртом. – То кровать как клумба, то крылья у этой твоей… ты, кстати, еще не переписал? Ждать еще долго? Слышь, тут есть что-то, кроме этой кислятины?

Тычет в графин с вишневым соком, тот опрокидывается, брызги затягивает деструктор, Везувий сквозь ругань брезгливо отряхивает ручищу.

– Я б не отказался от чего-нить покрепче.

Гек стискивает зубы, надо действовать. Палец касается едва различимой панели на стене, выезжает отсек, внутри толстый, как броня крейсера, жилет-сумка. Там все необходимое для экстренной ситуации, Гек носится по комнате, роется тут и там, дополняет содержимое жилета запасными деталями для Навеи, носителями, крохотными компьютерами, батареями, только не может найти энергокинжал, единственное в некрополе оружие – на всякий случай… Но как будто сквозь землю, ладно, можно обойтись.

Везувий хмыкнул.

– Собираешь вещички? Давно пора. И не забудь стереть подружку. Внешне она, кстати, ничего, только убрать эти дурацкие махалки.

Гек старается не обращать внимания, упаковывает жилет, все готово, но взгляд случайно проскальзывает по аквариуму. Пустой… Смотрит в тарелку Везувия: жареная рыба, рядом широкое блюдо с двойными гребешками костей.

Везувий обсасывает рыбью косточку, в этот момент его бьет током, он подпрыгивает. Вокруг пляшут искры щита.

Кулак бьет по столу.

– Твою стрекозу надо сто раз починить, чтобы сто раз грохнуть, да побольнее! Кто мне починит генератор поля? Я тебя спрашиваю!

Гек вылетает из комнаты красный от злости, в очередной раз колет мысль: если б не он сам, этот рыжий бы тут не сидел. Но хватит о прошлом, впереди будущее. Жилет как броня, Гек дышит шумно, шаги сливаются с боем сердца, время кажется таким плотным, словно можно увидеть его молекулы. Переполняет радость, какую не испытывал давно, в памяти проносится, как собирал Навею, как открывал в ней живое существо.

Срывается на бег, наперегонки с метелью. Сбежит вместе с Навеей, телепортом или в ледяные скалы, без разницы. Главное – вместе.

Выбегает к озеру.

– Любимая, мы…

Навея там же, на берегу. Лежит, в руке сверкает серебристой кровью энергокинжал, у живота стынет того же цвета озерцо, похоже на то, что раскидывается дальше до горизонта, такое же зеркальное. Веки опущены, на губах улыбка. Кинжал потрескивает веточками энергии, которую вычерпал из Навеи.

Ноги не держат, Гек падает, колени проползают пару шагов, тело как мешок в снег, с ревом слабоумного подтаскивает себя к девушке, ноги волочатся, словно позвоночник перебит.

Гек сгребает себя в комок, туловище поднимается, дрожащие в рукавах сутаны кости обхватывают голову девушки, кладут на колени, на мягкие настилы звезд. Как такое могло… у Навеи интеллект сверхчеловека, могла найти сотни решений, но не такое, нет… Изо рта Гека нытье, вроде слегка соображает, но вой льется и льется…

На запястье звуковой сигнал передатчика: входящее сообщение.

Голосовая подпись:

– Любимый, это я.

Гек судорожно попадает по клавишам, словно вся жизнь Навеи ушла не в кинжал, а в это сообщение, и оно вот-вот ускользнет.

Вспыхивает миниатюрная голограмма Навеи.

Молчит долго, собирается что-то сказать, Гек ловит каждую крупицу разрешения: лицо феи в слезах, но счастливое.

– Гек, ты не поверишь, – начинает, сама не может поверить, – но я вдруг прозрела. Такое прекрасное чувство, хочу больше всего… чтобы ты тоже его испытал. Испытывал каждый день. Люблю тебя, радость моя. Скоро увидимся, обещаю.

Голограмма гаснет.

За спиной грохочут шаги.

– Эй! – возмущенно кричит Везувий. – Мой компьютер сообщил, тут какой-то выброс энергии, какого дья… Ох, ничего себе!

Везувий сзади, совсем близко, на льду растягивается его тень.

– Это ты ее? Или она сама? Вот идиотка, испортила мне ночку, я-то надеялся развлечься! Слушай, что у тебя за андроид, то драки, то суициды? Ты точно псих, если закладываешь в нее такие программы. Неудивительно, что тут авария. Хорошо, я появился в некрополе вовремя, а то бы вы наворотили. Тебе прямиком в психушку, хотя я бы не церемонился…

На тени Везувия черные волосы вьются будто змеи Медузы. Гек по-прежнему держит Навею на коленях, девушка холодная, беззащитная, но защищать уже некого.

Везувий отмахнулся.

– Ладно, поломка вроде не страшная, дело-то сделано, эта дура стерлась, а я отправлю в ремонт и запишу свою девочку, у меня их целый набор, все ласковые, умелые, говорят мало, как раз для настоящего мужчины…

В кровь впрыскивается что-то горячее, жилы вздуваются, как канаты, Гек будто обрастает мышцами. Ногти впиваются в ладони.

Позади трещит силовое поле.

– Твою ж материю, щит совсем сдох! Спасибо твоей вонючей стрекозе, не забудь о компенсации.

Везувий возвращается к разговору о Навее:

– Ну, внешне самочку менять почти не надо. Только костюмчик поэротичнее, брюнетку на блондинку, еще волосы длиннее, не люблю каре, и эти идиотские крылья скормлю песику. А так все норм, сиськи отличные…

Гек разворачивается, в руках кинжал, вспыхивает белый полумесяц, клинок разрубает Везувия на две симметричные половины. Кровь обливает с головы до ног, звезды сутаны сплошь в багре, как небо на жаркой вулканической планете. Сыплются кишки, черным слизнем вываливается печень, половины падают, их обволакивает гудящее пламя.

Гек рычит на