Война Судного дня, неюбилейный очерк - Дов Конторер

"Эта концепция не была изобретением какого-нибудь сумасшедшего гения в АМАНе, или лично главы АМАНа, или министра обороны. Она сложилась у нас на основе очень надежной информации, лучше которой, как мы считали тогда, добыть невозможно… Эта информация, послужившая основой концепции, проверялась всеми возможными способами, причем ее достоверность и точность всякий раз подтверждались. Я могу сказать с полной уверенностью, что любая разведывательная служба в мире и любой министр обороны или начальник генерального штаба, получи он подобную информацию и знай он, где она добыта, пришел бы к таким же выводам".

Если Ашраф Маруан был агентом-дезинформатором, модус его использования Каиром был весьма хитроумным, поскольку Маруан не пытался прямо навязать израильтянам выводы в духе "концепции". Напротив, он уже в 1971–1972 гг. стал информировать Моссад о вызревании у египетского руководства планов ограниченного наступления на Синае, которое отбросит ЦАХАЛ на 20–30 км от Суэцкого канала и приведет к быстрому вмешательству США с целью недопустить израильское контрнаступление и возвращение к предвоенной линии прекращения огня. В декабре 1972 года Маруан сообщил о принятом в Каире решении начать войну с Израилем. В апреле 1973 года он сообщил, что война будет начата Египтом 19 мая, и это сообщение побудило израильское правительство санкционировать дорогостоящие меры по повышению боеготовности ЦАХАЛа, включая призыв резервистов. Как известно, в мае война не началась, и это послужило дополнительному укреплению авторитета "концепции" и тех, кто ей твердо следовал.

В рамках гипотезы, согласно которой агент Вавилон действовал в интересах Египта, можно предположить, что передававшиеся им сообщения о планах ограниченной войны на Синае инспирировались Каиром ради того, чтобы повысить доверие израильтян к Маруану. Подобный шаг мог быть продиктован предположением о том, что сведения о разработке планов ограниченной войны с большой вероятностью поступят в Израиль из других источников (так оно и было в действительности). Соответственно, в Каире могли опасаться, что Маруан, постоянно демонстрировавший свою исключительную осведомленность, вызовет подозрения израильтян, если он умолчит об этих планах. Но при этом общий поток поставляемой им информации был организован так, что он укреплял сложившуюся в Израиле точку зрения, согласно которой Египет не начнет войну до тех пор, пока у него не будет достаточно убедительного ответа на израильское превосходство в воздухе.

Так или иначе, в течение лета 1973 года Маруаном было передано несколько сообщений о том, что война начнется в конце сентября или в начале октября. В ночь с 4 на 5 октября 1973 года, за сорок часов до начала боевых действий, агент Вавилон передал условный сигнал "Химикаты", означавший, что война начнется в самое ближайшее время и что он сможет сообщить дополнительные подробности в ходе встречи, которая должна состояться в течение ближайших суток. Никогда прежде Маруан не пользовался этим сигналом. Директор Моссада вылетел на встречу с ним в Лондон, а начальник АМАНа Эли Зеира проинформировал кабинет Голды Меир о полученном предупреждении достаточно общим образом, предложив дождаться возвращения Замира из Лондона.

Между тем полученные Замиром сведения были таковы, что он уже ночью 6 октября, сразу же по завершении встречи с агентом, связался по телефону с начальником своей канцелярии и передал ему следующее сообщение для Голды Меир и членов ее кабинета: "Египтяне и сирийцы планируют начать наступление сегодня, в поздние послеполуденные часы. Они знают, что сегодня праздник (Судный день — Д.К.), и рассчитывают произвести высадку до наступления темноты. Атака будет произведена по известному нам плану. По мнению источника, Садат не может отложить начало военных действий из-за обязательств, данных им лидерам других арабских государств, и он хочет выполнить эти обязательства полностью. Источник считает, что, несмотря на колебания Садата, вероятность атаки (сегодня — Д.К.) составляет 99,9 процентов. Они рассчитывают на победу и поэтому опасаются преждевременной огласки, способной привести к внешнему вмешательству, которое может побудить некоторых участников заново взвесить целесообразность (войны — Д.К.). Русские не будут принимать участия в операции".

Война, как известно, началась не в "поздние послеполуденные часы", а в 13 часов 50 минут. Данное обстоятельство имеет особую ценность в глазах тех, кто считает Ашрафа Маруана египетским агентом-дезинформатором. С их точки зрения, Маруан был направлен на встречу с Замиром в тот момент, когда Израиль, с одной стороны, уже не мог не видеть египетских и сирийских приготовлений к войне (включая срочную эвакуацию семей советских военных советников из обеих стран), а, с другой, уже не мог эффективно воспользоваться переданным ему предупреждением. И кроме того, говорят сторонники точки зрения, согласно которой Моссад пал жертвой целенаправленного обмана, даже это позднее предупреждение служило задаче дезинформации Израиля, поскольку оно сообщало ложное время начала атаки на египетском и сирийском фронтах. Что же до тех, кто отвергает версию об использовании Маруана Каиром, то они полагают, что агент Вавилон честно передавал Израилю имеющуюся у него информацию и что он сообщил о времени начала войны то, что было ему известно. О последних решениях, касающихся точного часа начала военных действий, Маруан, по их мнению, не знал.

Завершая рассказ об агенте Вавилон, отметим, что 27 июня 2007 года тело Маруана было найдено после того, как он выбросился, был выброшен или упал из окна своей лондонской квартиры. Это случилось через три года после того, как Эли Зеира назвал имя Маруана во второй редакции своей книги о Войне Судного дня, утверждая, что тот был двойным агентом. В эти три года не наблюдалось признаков, говорящих о том, что египетское руководство и лично президент Хусни Мубарак изменили свое отношение к нему. В частности, в октябре 2004 года при трансляции египетским телевидением очередной церемонии, посвященной "арабской победе" в Войне Судного дня, можно было видеть, что Мубарак пожимает руку Маруану. После гибели Маруана Мубарак заявил в интервью газете "Аль-Ахрам", что тот "был египетским патриотом, предоставившим замечательные услуги своей стране", и назвал лживыми "слухи" о его шпионаже в пользу Израиля. Это не изменило точку зрения Цви Замира, и тот написал в своей книге, вышедшей через четыре года после гибели Маруана: "Я был весьма огорчен известием о том, как закончилась жизнь этого человека. Меня возмущают обстоятельства, приведшие к его гибели, и удручает осознание того, что я оказался бессилен его уберечь. Меня также мучает мысль о том, что разглашение его имени как израильского агента в египетской элите ускорило его падение с лондонского балкона, если не привело к нему самым непосредственным образом".

Основываясь на телефонограмме директора Моссада, Голда Меир сообщила членам своего кабинета, собравшимся на экстренное совещание утром 6 октября: "Сегодня начнется война". Протоколы этого совещания были рассекречены и опубликованы два года назад, так что сегодня мы в точности знаем, что именно предлагалось его участниками, какие из сделанных ими предложений были приняты и какие отвергнуты. Помимо сравнительно мелких мероприятий, связанных с эвакуацией детей из прифронтовой полосы и т. п., израильский кабинет обсуждал в тот день следующие принципиальные вопросы: 1) возможность предотвратить войну посредством огласки полученной информации о намерениях Египта и Сирии; 2) возможность нанесения превентивного удара; 3) общая целесообразность и желательный масштаб мобилизации резервистов.

Голде Меир и ее товарищам по кабинету приходилось тогда опасаться того, что не только превентивный удар по сирийским аэродромам и ЗРК, для которого еще оставалось время (так, по крайней мере, считалось), выставит Израиль в роли агрессора, но даже и попытка активно использовать информацию о военных намерениях Египта и Сирии: "Скажут, что мы разыгрываем сценарий, чтобы обеспечить себе алиби" (Моше Даян). В связи с этим было решено проинформировать Белый дом об оценке Израиля, согласно которой противник начнет войну уже в ближайшие часы, но не производить широкую огласку с привлечением иностранных дипломатов и журналистов.

Что же до превентивного удара, то в этом отношении фактически действовало американское вето, наложенное еще в апреле, когда Израиль, основываясь на сообщении агента Вавилон и наблюдаемых действиях противника, опасался близкого египетского нападения. Эта позиция Вашингтона неоднократно подтверждалась в последующие месяцы Генри Киссинджером, ставшим тогда уже госсекретарем США. Киссинджер прямо говорил израильским лидерам, что первый выстрел в новой ближневосточной войне не должен быть произведен Израилем ни при каких обстоятельствах.