Война Судного дня, неюбилейный очерк - Дов Конторер

Дов Конторер

Война Судного дня, неюбилейный очерк

Война Судного дня, сороковая годовщина которой будет отмечаться в следующем году, произвела глубокие изменения в израильском обществе, характер и направленность которых едва ли можно определить одной исчерпывающей фразой. То, что война застала Израиль врасплох и на первом этапе опрокинула все его планы, составлявшиеся на случай новой арабской агрессии, навсегда лишило израильских военачальников того непререкаемого авторитета, которым они пользовались в первые десятилетия существования страны. Осталась в прошлом победная эйфория, столь характерная для умонастроения израильтян в 1967–1973 гг., когда вера в способность ЦАХАЛа дать быстрый и сокрушительный — "элегантный" — ответ на любую угрозу носила почти абсолютный характер. Вместе с авторитетом военных в результате Войны Судного дня пошатнулся авторитет политического руководства страны, следствием чего стало четыре года спустя первое поражение Маараха (так назывался политический блок, наследовавший партии МАПАЙ и предшествовавший Партии труда) на выборах в Кнессет.

Именно в эти годы в Израиле появилась едкая политическая сатира, свободная от былого пиетета по отношению к лидерам государства, его культурным кодам и ценностям. Тогда же израильтяне, пережившие шок внезапного нападения и войну, по ходу которой им довелось пережить ощущение экзистенциальной угрозы, впали в примечательную зависимость от новостной информации, поставлять которую им радио и телевидение стали с небывалой прежде частотой. Радиостанция "Галей ЦАХАЛ" перешла после Войны Судного дня к круглосуточному вещанию, причем выпуски новостей стали передаваться ею каждые полчаса. Со временем к трансляции в таком же режиме перешел "Коль Исраэль", и на обеих станциях, в дополнение к постоянным выпускам новостей, появилось множество ежедневных радиожурналов, дающих развернутую картину актуальных событий.

Этот режим зачастую приводит к искусственному производству "новостей" и избыточной драматизации мелких событий. Им также задается нервный полемический ритм израильского эфира: на каждое малозначительное высказывание одного второстепенного деятеля, прозвучавшее в утреннем радиожурнале, уже полчаса спустя поступает реакция от другого такого же деятеля, и полемика между ними, очень часто не стóящая выеденного яйца, может в течение долгих часов преподноситься радиослушателям как нечто, заслуживающее внимания. Удивительно, что этот режим долго не менялся даже с развитием интернета и иных технических средств, способных полностью удовлетворить потребности тех, чья зависимость от новостной информации носит особенно острый характер. Лишь теперь, спустя почти сорок лет, новое руководство радиостанции "Галей ЦАХАЛ" решило отменить новостные выпуски, транслировавшиеся в середине каждого часа.

Война Судного дня породила множество споров между израильскими генералами и военными менее высокого ранга, отстаивавшими каждый свою точку зрения на различные ее эпизоды. Постепенный процесс рассекречивания и публикации документов, относящих к этой войне, включая протоколы проводившихся тогда заседаний израильского кабинета, дает новую пищу для этих споров, все еще очень страстных. Война Судного дня также дала обильный урожай в литературе, песенном творчестве и документальном кинематографе, а по прошествии какого-то времени (и в более скромных масштабах) в художественном кино. В отличие от египетского кинематографа, сразу же взявшегося за утверждение официальной версии Каира о победе арабов в войне 1973 года, израильские фильмы, посвященные этой войне, выдержаны в минорной тональности и далеки от помпезности. Таковы "Киппур", снятый в 2000 году режиссером Амосом Гитаем, и телевизионная драма "Молчащие сирены", снятая к тридцатилетию войны Рики Шелахом по книге профессора Ури Бар-Йосефа "Заснувший страж" (о провале израильской военной разведки в оценке реальных намерений Египта и Сирии осенью 1973 года).

Попутно отметим, что влияние Войны Судного дня сказалось на художественном творчестве также и за пределами Израиля и арабских стран. Так, знаменитый канадский поэт и музыкант Леонард Коэн, приезжавший в Израиль во время этой войны и выступавший перед солдатами ЦАХАЛа на Синайском фронте, выпустил вскоре после ее окончания альбом New Skin for the Old Ceremony ("Новая кожа для старой церемонии"). Некоторые песни в этом альбоме несут явственные следы военных впечатлений Коэна. Таковые особенно различимы в песне Who by Fire ("Кто в огне"), сочиненной по мотивам известного пиюта Унэтанне тóкеф, входящего в литургию Рош ха-Шана и Судного дня. Также и песни этого альбома There Is a War и Lover Lover Lover связаны с фронтовыми впечатлениями музыканта. Впрочем, здесь мы рискуем непозволительно удалиться от задуманной темы данного очерка.

Война на Ближнем Востоке, затрагивавшая интересы великих держав, сопровождалась не только поставками советского оружия арабам и американского оружия Израилю, но также и интенсивным американо-советским диалогом, осуществлявшимся через канал доверительных отношений между госсекретарем США Генри Киссинджером и послом СССР в Вашингтоне Анатолием Добрыниным. В рамках этого диалога стороны старались исключить такое развитие событий, при котором интересы одной из них пострадают настолько серьезно, что это подтолкнет ее к политическим и военным телодвижениям, чреватым опасностью прямой конфронтации между великими державами. В конце концов Война Судного дня завершилась прекращением огня, достигнутым благодаря согласованному вмешательству США и СССР. При этом Кремль проявил острую заинтересованность в скорейшем прекращении боевых действий в тот момент, когда военное положение арабских стран стало катастрофическим.

Белый дом, заинтересованный в продолжении политики разрядки и одновременно с этим стремившийся взять Египет под свою политическую опеку, счел целесообразным поддержать требование Кремля о немедленном прекращении огня. 20 октября Киссинджер вылетел в Москву и договоренности, достигнутые в ходе его визита, составили затем основу резолюции Совета Безопасности ООН № 338. Эта резолюция, принятая 22 октября 1973 года по совместному предложению США и СССР, требовала от воюющих сторон "прекратить все военные действия немедленно, не позже чем в течение 12 часов с момента принятия настоящего решения, с оставлением войск на занимаемых ими сейчас позициях".

До действительного прекращения огня прошло еще несколько дней, в течение которых СССР, напуганный перспективой полного разгрома арабов, выступил с угрозой прямого военного вмешательства в ближневосточный конфликт, привел в боевую готовность свои воздушно-десантные дивизии и значительно нарастил группировку своего военного флота в Средиземном море. США ответили на это повышением боеготовности своих ядерных сил. Но в конце концов прекращение огня стало фактом, причем ЦАХАЛ, освободив всю территорию Голанских высот, захваченную сирийцами в начале войны, удерживал под своим контролем значительную часть сирийской территории за предвоенной линией прекращения огня и находился в 40 км от Дамаска. Египту удалось удержать на восточном берегу Суэцкого канала полосу глубиной до 10 км, однако силы ЦАХАЛа, перешедшие на западный берег канала, контролировали там территорию площадью в 1600 кв. км, удерживали в окружении III египетскую армию и находились в 70 км от Каира.

Позже, 18 января 1974 года, после переговоров, проводившихся на 101-ом километре шоссе Каир-Суэц и затем на мирной конференции в Женеве, было заключено израильско-египетское соглашение о разведении войск, по которому ЦАХАЛ снял кольцо окружения c III египетской армии, покинул западный берег Суэцкого канала, а на восточном берегу отвел свои силы на расстояние до 20 км от канала, позволив тем самым Египту возобновить судоходство по нему. Аналогичное соглашение с Сирией было заключено 31 мая 1974 года, и по нему Израиль вывел свои войска как с собственно сирийской территории, так и из города Кунейтра, находившегося под его контролем со времени Шестидневной войны. То, что Израиль, несмотря на одержанную им военную победу, оказался вынужден уступить Египту и Сирии часть территорий, занятых им в 1967 году, явилось результатом американского давления на правительство Голды Меир, вызванного, в свою очередь, тем, что Египет открыто перешел в тот период под политический патронаж США, а Сирия, оставшись в прежних отношениях с Советским Союзом, признала за Вашингтоном ведущую роль в ходе послевоенных переговоров.

Несмотря на бравурный тон, в котором официальный Каир сразу же заговорил о результатах Войны Судного дня, именно эта война убедила Египет, а затем и другие арабские страны в невозможности военного разгрома Израиля. Начав войну идеальным образом — тщательно подготовленным, единовременным и внезапным нападением на Израиль на двух фронтах — Египет и Сирия смогли обеспечить себе лишь временные военные достижения, утраченные в последующих боях, так что на заключительном этапе войны арабам потребовалось экстренное вмешательство великих держав, без которого их очередное унизительное поражение стало бы несомненным. Выводом из этого для арабов стала стратегия политического понуждения Израиля к территориальным уступкам, пионером которой явился Египет.