Пять минут до полуночи - Александр Бергман

и демонстративно осушила рюмку залпом до дна, чем и заслужила улыбки и одобрительные возгласы присутствующих.

— Кстати, — обратилась к капитану Вика, — Николай Иванович, сколько вы уже здесь плаваете?

Капитан сурово посмотрел на Вику, а потом улыбнулся, но ответить ему не дал парень, сидевший в конце стола, казавшийся самым молодым в этой компании, он произнес:

— Вика, ты рискуешь впасть в немилость к нашему капитану, — сказал он. — По рекам так же, как и по морям, не плавают, а ходят. А плавает… вон, — пошарив взглядом по столу, он кивком головы указал на кастрюлю с борщом, стоящую по центру, — лавровый лист в бульоне.

Присутствующие прыснули от смеха, а у Вики от смущения покраснели уши. Она бросила испепеляющий взгляд на своего обидчика. Лет двадцать пять, простецкого вида, невысокого роста, худощавый, рыжий и веснушчатый, словно мальчишка. Незадачливый кавалер бесхитростно смотрел на Вику.

— Костя, Виктория же врач, и ей совсем не обязательно разбираться в таких нюансах, — вступился за Вику Юрий, парень, сидевший напротив него. Он был немного сутул и в очках. Взгляд умных глаз выдавал в нем человека интеллигентного и образованного.

— Да я что, против? — удивился Костя. — Но, е-мое, это как, например, бэтээр танком назвать. Как говорят у нас в деревне, «обида лошади — обида наезднику».

— А… так, значит, это вы будете командовать этим красавцем-вездеходом? — догадался капитан, обратившись к Косте.

— Я, — смущенно признался Константин. — Мне уже не терпится рассмотреть, что там за чудо нам прислали. Я к технике неровно дышу. Уж утром-то доберусь до этого красавца.

«Ну, конечно, он же танкист! Ох уж мне эти танкисты…» — посмотрев на Константина, подумала Вика. И память девушки тут же услужливо нарисовала образ другого танкиста, который когда-то внезапно ворвался в ее жизнь.

Глава 4

Тогда Вика только-только закончила медицинскую академию и по распределению попала в один из подмосковных госпиталей. Сначала она не обратила абсолютно никакого внимания на грубоватого и самоуверенного офицера-танкиста, находившегося там на излечении. И даже тогда, когда во время одного из ее ночных дежурств он появился в ординаторской с небольшим букетиком фиалок в руках, совсем не удивилась. Он неуклюже протянул ей цветы, пробормотав:

— Это для вас.

С безразличием приняв букет, Вика применила свой излюбленный прием. Она тут же бросила его в угол, в корзину для бумаг, впрочем, не забыв с широкой очаровательной улыбкой поблагодарить дарителя. Танкист, метнув глазами молнию в ее сторону, развернулся и быстро вышел из ординаторской. Тогда Вика готова была рассмеяться ему вслед. Она, конечно, привыкла к повышенному вниманию со стороны мужчин, да и к подаркам тоже. Но то были совсем другие мужчины: в заграничных костюмах, холеные, «упакованные» и совсем не похожие на этого грубого мужика. После этого случая Вика была уверена, что «отшила» чересчур самоуверенного кавалера и он никогда больше не посмеет даже подойти к ней. Но ровно через три дня, в следующее ночное дежурство Вики, дверь в ординаторской открылась, и на пороге вновь возник он. На этот раз в его руке был небольшой букетик полевых ромашек. К тому же танкист совсем не выглядел неуклюжим, и на его самоуверенном лице блуждала полуулыбка.

— Это снова для вас, — с улыбкой произнес он.

И когда Вика уже потянулась за букетиком, он таким же элегантным движением, как недавно она сама, отправил его в корзину для мусора.

— Это чтобы вы не затруднялись, — пояснил он.

Вика от такой наглости так и застыла с протянутой рукой. Они посмотрели друг на друга. И тут произошло странное. Танкист вдруг поцеловал Вику в губы. Первой мыслью ее было оттолкнуть наглеца, но вместо этого она неожиданно для себя ответила на поцелуй. И его удивительно нежные прикосновения растаяли на губах. Собственный непонятно откуда возникший импульс шокировал ее. Опомнившись, Вика отстранилась и села за стол.

— Интересная у вас манера дарить девушкам цветы, — пряча взгляд, смущенно произнесла она.

— Ну, это смотря каким девушкам.

— Да? Ну и какая же тогда я?

Вместо ответа он наклонился и вновь поцеловал Вику. На этот раз поцелуй длился гораздо дольше. Его нежные и удивительно чувственные губы полностью обезоружили Вику, а грубые руки, трепетно гладившие ее волосы, ввели в состояние полного транса.

— Ну хорошо, какая я, понятно, — с трудом отстранившись после такого поцелуя, произнесла Вика. — Но вот кто же тогда вы? Не считаете ли вы, что настало время представиться? — иронично заметила Вика.

— А зачем? — посмотрев ей прямо в глаза, проговорил он. — Ты же прекрасно знаешь, как меня зовут, не так ли, Виктория?

Вика, дабы скрыть смущение, встала и отошла к окну. Ибо действительно после случая с фиалками поинтересовалась об этом пациенте, подробно ознакомившись с его медицинской картой.

— Ну, хорошо, Виктор Чадов, — делая акцент на имени и фамилии, проговорила Вика, — возможно, ты и прав, ну а сейчас тебе пора.

Не обращая внимания на ее слова, Виктор улыбнулся и вплотную подошел к девушке.

— А я совсем и не спешу, — многозначительно глядя ей прямо в глаза, произнес он.

Вика обошла его и, шагнув к двери, распахнула ее настежь.

— Ты меня не услышал?

— Ладно, — после некоторой паузы коротко ответил Виктор и, вновь улыбнувшись, спокойно вышел.

Наутро на столе в ординаторской в стакане с водой красовался небольшой букетик полевых ромашек, выуженный Викой из корзины для мусора.

В ближайшие три дня она старалась не думать о Викторе, но тем не менее постоянно ловила себя на мысли о том поцелуе. Вика не была лечащим врачом этого пациента и работала в соседнем отделении, поэтому повода увидеться не было никакого. Но она постоянно находила себе какие-то дела в том крыле, где находился Виктор. И хотя убеждала себя, что у нее действительно есть серьезный повод туда зайти, в глубине души прекрасно понимала, что это всего лишь предлог, чтобы увидеться с Виктором. Но встретить молодого человека ей так и не удавалось, складывалось впечатление, что он намеренно избегает ее. И через три дня к моменту очередного ночного дежурства Вика была уже на грани истерики. Выстирав свой и без того чистый белый халат, она тщательно накрахмалила и отутюжила его. Потом зашла в парикмахерскую сделать прическу и маникюр и после этого отправилась на дежурство.

Часы отсчитывали минуты, а Виктория так и сидела одна в ординаторской. «Да он просто поиграл со мной и уже давно забыл, развлекается с другой, а я дура! Нафантазировала себе непонятно чего. Да он просто ничтожество», — думала Виктория, когда утром в