Предсмертное сообщение - Мария Вячеславовна Чепало

слишком злился и боялся говорить, как бы не свести обычную беседу в ссору.

– Я тут недавно размышляла кое о чем… – продолжила Амина, – и заметила, что ты больше не пишешь мне первым.

– Прости.

Это прозвучало как отмашка. Просто, чтобы не показаться грубым, но лучше бы он промолчал тогда, потому что это-то и стало последней каплей для Амины.

– Конечно. Я-то прощу, только вот смысл? В чем? Всю прошлую неделю мы не созванивались, а тут ты пишешь, давай встретимся на выходных дома? И тут мы гуляем уже час молча. Что я должна думать?

– Ты знаешь, я сильно был занят. Сессия далась мне нелегко, я проболел пол семестра…

– Мне тоже было нелегко, – буркнула Амина себе под нос.

Кровь в венах начала закипать у обоих.

– Ты сама выбрала такую профессию.

– Звучит так, будто ты меня в этом обвиняешь.

Отчасти она была права. Степа не сильно радовался перспективе встречаться со студенткой медицинского института, наслышанный о сложности их обучения и нагрузке, которую не каждый смог бы выдержать. Он злился на Амину из-за этого, но все же пытался уважать ее выбор и поддерживать, хотя и через стиснутые до боли зубы.

– Нет, я не обвиняю.

– Скажи честно, ты нашел мне замену?

– Что?

– Ты встречаешься с кем-то другим?

Обида остро кольнула Степу в грудь. Он никогда не давал повода сомневаться в его верности.

– Можешь не отвечать я и так все знаю, – отрезала Амина.

– Что ты знаешь?

– Что мы здесь час разыгрываем концерт друг перед другом, чтобы ты в итоге сказал, что уходишь от меня к другой.

– Что за бред? Откуда у тебя это вообще?

Амина скрестила руки на груди и надула нижнюю губу, как она всегда это неосознанно делала. Раньше Степе это нравилось, он считал эту особенность милой и всегда переставал сердиться, но сейчас все было по-другому. Она сказала что-то о словах их общей знакомой, мол та видела, как он гуляет с какой-то одногруппницей, но смысла Степа так и не смог уловить, уж тем более связать это с его якобы изменой.

Каждый раз после этой ссоры, когда Амина вспоминала о своих словах, которые произнесла сразу после предложения Степы помириться и обо всем забыть, на сердце у Амины становилось так тяжело, что хотелось скрутиться в комок.

– Я не собираюсь тратить свою жизнь на парня, который готов променять меня на первую попавшуюся юбку.

На этом все и кончилось.

Резко и безвозвратно. А правда так и не вылилась наружу. Амина так до сих пор и не знает, что Степа никогда ее ни на кого не менял, а их общая знакомая просто очень любит трепать языком.

Воспоминания о Степе, о его детстве и школьных годах были такими яркими, словно он сидел с ними на кухне и тоже пил чай. В каждом ждущем новостей в тот вечер сияла надежда. И она была такой яркой, что они и мысли не допускали о том, что Степа мог не вернуться.

Стало темнеть, и гости решили разойтись по домам.

На улице резко похолодало и Амина съежилась от порыва ветра. Миша снял свою джинсовую куртку и накинул на ей на плечи.

– Думаешь, он жив? – спросил Миша, щелкая зажигалкой в руках.

Амина посмотрела в его темные бездонные глаза и не смогла соврать:

– Не знаю.

Они прошли еще какое-то время молча.

– Он написал мне позавчера, – Амина достала телефон и показала сообщение. – Мы никогда не переписывались в смс-ках. Я сначала не поняла, а потом просто не знала, что ответить. А на следующий день встретила Степину маму в больнице, ее позвали на опознание, но это оказался не Степа. Тогда я поняла, что это было как будто… – она запнулась не в силах произнести следующие слова вслух.

– Предсмертное сообщение?

Амина была очень сильной девушкой и никогда не давала эмоциям взять над ней верх. Но сейчас слезы сами хлынули из ее глаз. Миша обнял ее за плечи, скрывая и свои подступившие слезы, а Амина уткнулась носом ему в грудь.

Так они простояли несколько минут, а может быть и пол часа. Солнце уже полностью зашло за горизонт, и улица погрузилась в темноту.

Первым разомкнул объятья Миша. Он уже не чувствовал собственного тела от холода и неподвижности.

Миша посмотрел Амине в глаза с уверенностью, которая далась ему с большим трудом:

– Завтра его найдут в целости и невредимости. Ну может быть со сломанной рукой максимум. Понятно?

Амина кивнула.

– Нам надо сейчас хорошо выспаться, чтобы завтра у нас были силы принять хорошие новости.

8

Очень глупое расставание. Столько совместных посиделок, шуток, улыбок, любви и возможных воспоминаний было смыто в унитаз. Самое ужасное было то, что ни о одного из них чувства не были утрачены. Они все так же любили друг друга, и может быть даже сильнее, чем прежде.

И сейчас все висело на волоске. Раскачивалось на ветру.

Ожидание и неизвестность сдавливали все внутренние органы в комок. Невозможно было ни есть, ни спать. Глоток воды не лез в горло. Пальцы непрерывно дрожали, и чем дольше не было новостей, тем меньше становилась надежда. Надежда, за которую Амина держалась изо всех сил.

Вторая ночь без сна прошла тяжелее первой. Она была бесконечной, тянущейся, мучительной. Глухой.

Голова гудела так, что Амине мерещились звуки оповещения. Она смотрела телефон в надежде увидеть добрые вести, но видела лишь то, что прошла одна минута спустя те два часа, когда она в предыдущий раз брала телефон в руки.

Сообщение Степы она перечитала уже тысячу раз. Закрывая глаза, она видела буквы. Повторяла содержание сообщения вслух. Она заучила его наизусть, лучше, чем стихи Пушкина, но все равно перечитывала снова и снова.

Она думала о том, как они бы встретились. Она бы извинилась, что не ответила на его сообщение. А потом извинялась бы всю оставшуюся жизнь за то, что так глупо положила конец их отношениям. И он взял бы ее за руку, тепло улыбнулся и снова бы сказал, что любит ее.

Спустя тридцать лет, вспоминая молодость уютным вечером, она снова бы извинилась за то, что по ее вине они потеряли четыре года. А Степа бы злился на нее из-за того, что она все еще извиняется и причитал бы, как она его достала.

Кое-как дождавшись утра, Амина собралась с духом и в полной уверенности в том, что все закончится хорошо, отправилась в больницу, но перед этим решила