Не родись богатой, или Синдром бодливой коровы - Галина Куликова

– Тогда сходи на пруд! – посоветовала Люся.

– Какой пруд? У нас тут тучи.

– Ну, поиграй на компьютере в «Линии». Ты ведь дня не можешь прожить без всей этой дребедени.

Положив трубку, Настя решила последовать совету подруги и поплелась к компьютеру. Однако компьютер не грузился. Он уставился на хозяйку черным экраном, заполненным парой строк «собачьего» текста.

– О господи! Сломался. Только этого мне не хватало, – чуть ли не до слез расстроилась Настя.

Жизнь со сломанным компьютером представлялась ей совершенно дикой. С его помощью она не только коротала досуг, но и переписывалась с друзьями. Кроме того, в ближайших планах у нее стояло сочинение резюме. Не от руки же его писать! И рассылать резюме лучше по электронным адресам, а не в дедушкиных конвертах.

Придется звонить в ту фирму, которую она нашла года два назад и в экстренных случаях всегда пользовалась ее помощью. Надо только, чтобы кто-нибудь из специалистов согласился ехать за город. Хоть это и недалеко, но все-таки не Москва.

– Пришлем, – пообещали ей на фирме. – Владимира пришлем. Он будет… Э-э-э… Часа через два. Устроит?

Ровно через два часа в дачный поселок, грозно рыча, въехал раздолбанный «жигуль», за которым тащился хвост черных выхлопов. Настя легла животом на подоконник и ждала, что будет дальше.

Из авто появился молодой мужчина с чемоданчиком. Захлопнув дверцу, он поднял глаза и, увидев торчащую из окна голову, улыбнулся и помахал рукой. Настя сглотнула. Мужчина был брюнетом с короткой стрижкой. Когда она открыла дверь и смогла рассмотреть его поближе, то увидела, что глаза у него карие, а на щеке под глазом маленькая родинка.

«Нет, это уж слишком! – подумала она, стараясь ничем не выдать своего замешательства. – Только что мы с Люсей поговорили о том, что мне нравятся стриженные почти под ноль брюнеты, и вот пожалуйста! Даже родинка при нем. Впрочем, может быть, он и не взглянет в мою сторону. Сейчас усядется за компьютер и забудет о моем существовании».

– Владимир, – представился брюнет и протянул Насте руку.

Та не без трепета подала ему свою. Тип с родинкой наклонился и коснулся ее руки губами. Это было так неожиданно, что Настя задрожала, словно заячий хвост. От Владимира пахло лимонным лосьоном. Сквозь этот запах пробивался какой-то иной, более слабый, но ужасно знакомый. Лишь спустя некоторое время Настя поняла, что это такое. Возможно, сообрази она сразу, чем от него пахнет, ее бы и осенила какая-никакая догадка.

– Что-то я не видела вас на фирме, – пискнула она. Хотя, если говорить по правде, на фирме этой она была всего один, самый первый раз. А все последующие разы звонила туда по телефону.

– Тем не менее я работаю там уже довольно давно, – заметил Владимир, неохотно выпуская ее длань и продолжая улыбаться. – И мне тоже жаль, что мы раньше не встречались.

– Может быть, хотите попить с дороги? – предложила хозяйка, переступая с ноги на ногу.

– С удовольствием. Кофе, если можно.

Получив в руки чашку, он закинул ногу на ногу и спросил:

– Компьютер нужен вам для работы? – Джинсы сидели на нем так туго, словно их надевали с мылом.

– Нет. Вообще-то по работе я связана с компьютером, но дома пользуюсь им в личных целях, – ответила Настя.

– А почему вы не на работе? – не отставал тот. – У вас свободный график?

– Я в отпуске, – коротко пояснила Настя, не желая вдаваться в подробности.

Владимир вопросительно изогнул бровь. Бровь была идеальной формы. «Если бы он участвовал в конкурсе Мистер Вселенная, то занял бы второе место», – невольно подумала она.

– Почему же вы проводите отпуск одна? – вкрадчиво поинтересовался гость, и в его глазах цвета кофейной гущи сверкнуло любопытство.

В сущности, от ответа Насти кое-что зависело. Она могла сразу же расставить все точки над «и», заявив: «С чего вы решили, что я провожу его одна? Просто мой муж (любовник, бойфренд) возвращается только вечером. Кстати, послезавтра мы улетаем с ним в Испанию». Однако ответ мог стать и своего рода приглашением: «Я одна, потому что мне не с кем проводить отпуск». Настя выбрала третий вариант, трусливо пробормотав:

– Мой отпуск только начался.

Когда с кофе было покончено, Владимир потер руки и сказал:

– Ну-с? Где больной?

– В каком смысле? – удивилась Настя.

– Не обращайте внимания, привычка, – усмехнулся тот. – Я четыре года учился на доктора, но по семейным обстоятельствам вынужден был бросить учебу. Теперь подрабатываю чем могу. Так что я всего-навсего имел в виду компьютер.

– А! Компьютер – вон там. Пойдемте, я покажу.

Когда Владимир сел, Настя зашла ему за спину и уставилась на экран.

– Вы пока можете заниматься своими делами, – мягко посоветовал «доктор». – Лечение компьютеров – дело тонкое.

Он пал на стул и принялся аппетитно щелкать клавишами. В это время под окнами, словно ракета, промчался автомобиль и резко затормозил, взвизгнув шинами. Захлопали дверцы, потом послышались мужские голоса, сопровождающиеся странными низкими всхлипами.

– Извините, – сказала Настя и, нахмурившись, выглянула в окно.

Двое незнакомых типов под руки тащили к особняку Макара Мерлужина. Именно Макар издавал ужасные звуки, которые испугали Настю. Он стенал и мотал головой, а ноги его время от времени бессильно повисали и волочились по земле.

– Вы пока занимайтесь компьютером, – заявила Настя, – а я сейчас.

Она выскочила на улицу и, подойдя к забору, окликнула:

– Эй! Послушайте! Что случилось?

Мужчины обернулись на голос. Макар тоже обернулся и, увидев Настю, вырвался из рук провожатых. Сделав два самостоятельных шага в ее сторону, он с надрывом произнес:

– Любочка… Покончила с собой!

Настя так сильно вздрогнула, что ее сердце будто упало в желудок и теперь билось там, в совершенно неположенном месте.

– Любочка? – по-дурацки переспросила она. – Покончила с собой?

– Она вскрыла себе вены! – заплакал Макар, вытирая нос пятерней. – Набрала полную ванну воды и… Оставила мне… Вот!

Макар вытащил из нагрудного кармана смятый лист и дрожащей рукой протянул через забор. Мужчины, которые привезли его домой, молча ждали.

– Это к-копия п-предсмертной записки! – пояснил он, с трудом выговаривая слова. – Я так и знал! Ни к какой тетке она не поехала. Отправилась в нашу городскую квартиру и там…

Предсмертная записка Любочки напоминала хорошо продуманный перечень горестей и разочарований. В ней не оказалось ни обращения, ни подписи, только число, однако содержание не оставляло никаких сомнений в том, что Любочка отнюдь не считала свою жизнь удавшейся.

«У меня нет детей и, по всей вероятности, никогда не будет.

Макар занят только юридическими делами, а на меня обращает внимание лишь тогда, когда я ему досаждаю.

У меня нет призвания в жизни.

Я не слишком умна, и коллеги мужа меня презирают.

Когда Макар орет на меня и тычет в нос деньгами, которые он мне дает, я чувствую себя содержанкой.

Я ленива и не очень хочу чему-то учиться.

Я не вижу выхода из сложившейся ситуации».

– Это мои коллеги, – кивнув на провожатых, сказал Макар, когда Настя отдала ему записку обратно. – Дима и Сергей. – Оба кивнули с вынужденными улыбками. – Анастасия, пойдем с нами в дом.

Макар махнул рукой и побрел по вымощенной круглобокими камнями дорожке к парадному крыльцу.

– Почему она это сделала? – задал он риторический вопрос, войдя в гостиную и рухнув на диван. – Неужели из-за этого? – Он потряс в воздухе запиской и горестно уставился на нее. – Анастасия, вы ведь были с ней подругами. Она наверняка делилась с тобой секретами. Ты можешь понять, почему Любочка решила все свои вопросы вот таким способом?

Настя этого понять не могла. Более того, самоубийство настолько не вязалось с Любочкиным мироощущением, что она даже не нашлась что сказать раздавленному горем мужу.

Возвратившись к себе, она вошла в комнату, где сидел Владимир, и несколько раз прошлась туда-сюда, заложив руки за спину. Тот не обернулся, углубленный в процесс починки. Тогда Настя не сдержалась и сообщила его замечательно вылепленной голове, развернутой к ней затылком:

– Представляете, моя соседка по даче покончила с собой!

– Да что вы говорите? – живо обернулся он. – Из-за чего?

– Ощущала себя никому не нужной, – со вздохом сделала вывод Настя. – Мы с ней приятельствовали, ее муж в трансе.

– От души ему сочувствую.

Настя вспомнила про листок с телефоном, который дала ей Любочка накануне, и в порыве печали извлекла его из сумки. Повертела в руках, разглядывая прелестно выписанные буковки, и только тут заметила, что на обратной стороне тоже что-то есть. В ее ловких пальцах листочек сделал сальто, и Настя увидела, что прямо поперек него торопливо написано: «Меня хотят убить».

Некоторое время Настя тупо смотрела на эту фразу, потом тихо ахнула. Был ли это сигнал SOS? Немой вопль? В голове ее завихрились мысли, толкаясь и мешая друг другу, словно дети на переполненном катке. «Господи, неужели я прошляпила Любочкину жизнь? – покрываясь холодным потом, подумала Настя. – Она надеялась, что я ей помогу, а я…»