Не родись богатой, или Синдром бодливой коровы - Галина Куликова

– Теперь я могу идти? – спросила она, ерзая на стуле, который с противным скрипом вертелся туда-сюда.

– Можешь. – Настя вскочила, а вертлявый добавил ей в спину: – Ты ведь понимаешь, что тебе в первую очередь заплатят за молчание, а не за пустячную службу.

Настя повернулась и, важно кивнув, заставила себя с достоинством выйти из кабинета. Теперь охранник на входе и камера слежения пугали ее гораздо больше, чем в момент прихода. Ей казалось, что в любую секунду может подняться тревога, если кто-нибудь наверху сообразит, что никакая она не Наташа. Однако никто за ней не погнался, и через пять минут Настя выкатилась на душную улицу, сотрясаясь от внезапного озноба.

– Интересно, во что это я вляпалась? – пробормотала она, стремясь побыстрее свернуть за угол соседнего дома и забиться в скорлупку своего автомобиля.

Лишь на Садовом, по которому, исходя вонючей гарью, ползли сотни машин, она почувствовала себя в относительной безопасности.

4

Без четверти семь, с трудом пристроив машину возле «Московских новостей», она уже вертелась на Тверском и высматривала знакомую парочку. Ровно в назначенный час через улицу перебежал Аврунин, минут пять спустя с той же стороны появился усатый. На его лице застыло брезгливое выражение – будто, передвигаясь в толпе простых смертных, он ронял себя.

Лицо его слегка смягчилось, лишь когда он увидел человека-поросенка. Вероятно, его вдохновляла перспектива хоть немного, да поглумиться над ним. Усатый неторопливо пристал к Аврунину, словно большой пароход к маленькому причалу. Сцепившись в пару, коллеги принялись прогуливаться взад-вперед по бульвару. Настя следила за ними издали, решив, что с такого расстояния усатый вряд ли разглядит ее и уж тем более не узнает в ней Любочкину знакомую, которую мельком видел в ресторане. Но рисковать все же не стоит, и подбираться к усатому близко нельзя. Если же не подбираться, то как разнюхать, о чем пойдет разговор?

Тут взгляд Насти упал на молодого человека, который дремал на одной из лавочек, свесив голову на грудь. Масса мелочей свидетельствовала о том, что молодой человек находится под мухой. Был он при этом прилично одет и аккуратно стрижен, что заставляло надеяться на успех переговоров, в которые Настя собиралась с ним вступить. Конечно, если он вообще в состоянии разговаривать. Устроившись рядом, она покашляла, что не возымело на молодого человека ровно никакого действия.

– Уважаемый! – позвала она и ткнула его пальцем в плечо. Уважаемый повалился на лавку и, открыв глаза, непонимающе уставился в пустое небо.

Настя поспешила появиться в поле его зрения.

– Мне нужна ваша помощь, – сказала она, почти не веря в успех.

– А в рот тебе не плюнуть? – с неожиданной сварливостью ответил тот.

– За помощь я заплачу. – Настя поспешила завлечь его деньгами. – Дам сто рублей.

– Сто рублей?

Судя по всему, сумма подействовала на молодого человека отрезвляюще, потому что он принял вертикальное положение со скоростью грабель, на которые наступили. Вжик – и он уже смотрел на Настю покрасневшими, но чертовски внимательными глазами.

– Видите вон тех мужчин? – взяла она быка за рога. – Они сидят на лавочке и разговаривают.

– Ну?

– Мне надо знать – о чем они говорят. Сможете непринужденно пройтись мимо и подслушать? Хоть что-нибудь?

– Будь тут, – велел молодой человек и осторожно поднялся.

Ноги держали его не слишком хорошо. Путаясь в собственных коленях, он направился в сторону усатого и Аврунина. Дойдя до скамейки, где те расположились, притормозил и, присев, стал с увлечением перевязывать шнурок на ботинке.

Поначалу собеседники не обращали на него особого внимания. Но минуты через две усатый начал проявлять беспокойство. Он некоторое время пристально смотрел на незваного гостя, потом что-то сказал ему. Тот молча развернулся и поковылял в обратную сторону.

– Вас послали! – догадалась Настя и возмущенно добавила: – Вы бы еще на скамейку к ним сели!

– Не гони волну, – успокоил ее тот и уточнил: – Точно сто рублей?

– Да точно, точно!

– Будь здесь.

Молодой человек потрусил куда-то в сторону магазина «Армения» и смешался с толпой. «Пока он будет бегать, эти двое уже все обсудят!» – досадовала Настя, вытягивая шею в сторону мирно беседующей парочки. Впрочем, волновалась она напрасно. Буквально через две минуты молодой человек снова возник на горизонте. Теперь он шел прямо по газону с суровой важностью московского дворника. Был он одет в синий рабочий халат, а в руках держал палку с металлическим наконечником. Именно на такие палки дворники накалывают бумажный мусор.

Тыча ею в траву вокруг себя, находчивый Настин помощник в конце концов снова подобрался к усатому с Авруниным, только теперь уже с тыла. Остановившись, он достал из кармана горсть фантиков и широким жестом опылил газон. Фантики, гонимые ветром, разлетелись во все стороны. Тогда он принялся фанатично охотиться за ними и так увлекся, что забыл об осторожности. Усатый заметил его и, толкнув Аврунина, побудил перебраться на другую скамейку, стоявшую на противоположной стороне бульвара. Они совершенно явно не терпели ничьего общества.

Молодой человек с палкой наперевес отправился назад. Еще издали он успокоил Настю жестом и приказал:

– Будь здесь.

– Эй! – негромко окликнула она его. – Вас как зовут?

– Петров, – лаконично сообщил тот и быстро скрылся из виду.

Через пару минут он возвратился снова, но уже без маскарадного костюма, обозрел окрестности и направился к компании мальчишек, гонявших мяч на детской площадке. В последний раз усатый и Аврунин очень удачно пересели к площадке спиной.

Переговорив с детьми, неутомимый Петров вступил в игру. Повинуясь его подмигиваниям, дети часто промахивались, а он охотно и резво бегал за мячом, подолгу застревая возле скамейки.

Издали Настя не могла понять, раскусил ли усатый эту уловку, однако он опять поднялся на ноги, побуждая Аврунина следовать за ним. Они снова начали прогуливаться, но теперь уже постоянно озирались по сторонам и были похожи на заговорщиков.

Обнаруженный Петров тем временем блестящим взором следил за их передвижениями. Обещанные сто рублей активно стимулировали его серое вещество. Душа страждала, и мозг изо всех сил пытался ее ублажить. Настя про себя решила, что, исчерпав всю прозу, Петров поэтично пролетит над бульваром на самодельных крыльях.

Когда усатый и Аврунин отошли на приличное расстояние и снова уселись на лавку, Петров метнулся через улицу, к стоявшей неподалеку от «Мак-доналдса» «Газели» и, проведя короткие переговоры с шофером, вернулся обратно, неся в руках кусок брезента. Обойдя парочку по широкой дуге, он снова зашел ей в тыл и, накрывшись своей добычей, лег на траву, явно надеясь слиться с пейзажем. Время от времени брезент принимал очертания живого тела и перебегал на новое место, шелестя и хлопая складками.

В конце концов он снова был замечен и, судя по всему, опознан. Усатый наклонился к Аврунину и что-то сказал ему. Тот подхватился и стремглав помчался к магазину. Вернулся с большим пакетом и пластиковыми стаканчиками. Нетрудно было догадаться, что находится в пакете. Усатый встал и, ступив на газон, принялся что-то горячо говорить, обращаясь непосредственно к куску брезента. Настя обомлела.

Действительно: что такое сто рублей? Фантом по сравнению с совершенно конкретной бутылкой. «Сейчас он все им расскажет! – испугалась она. – И еще укажет на меня пальцем. Может быть, я и успею убежать, но усатый все равно насторожится. И если он хоть в чем-то виноват, уничтожит все улики! Надо убираться отсюда!» – решила она и, поднявшись, быстро зашагала прочь.

Итак, фокус не удался. Расстроенная Настя примерно полчаса просидела в машине, размышляя обо всем, что с ней произошло за день. Потом зашла в «Сабвей» и только тут поняла, насколько проголодалась. Набрав полный поднос съестного, она принялась заглатывать булочки с изюмом, которые нравились ей больше всего. Когда подошла очередь овощного бутерброда и двух кусков торта, кто-то справа от нее громко сказал:

– Не устаю поражаться матушке-природе.

Повернув голову, Настя увидела мужчину средних лет в больших очках, за которыми пряталось пресное лицо. Он сидел за соседним столиком, отделенный от нее низкой перегородкой.

– Моя бывшая жена питалась морковью, сдобренной семенами льна и клочками петрушки, и при этом постоянно жирела, словно в нее ежедневно высыпали пакетик сухих дрожжей. Вы же стройная, как тополь, а жрете, как домашняя свинья.

Настя перестала жевать и, с трудом проглотив очередной кусок, поспешно допила кофе и вышла на улицу. «Интересно, – подумала она. – Категория „дурак“ присуща обоим полам? Есть мужчина-дурак, и есть женщина-дура. А вот нишу придурков почти целиком заполняют мужчины. И, насколько я понимаю, они множатся, как элитная порода кроликов».