Ника - Ольга Самсонова

– Придется утром ехать. Не хочу проторчать на трассе полночи.

– Вот и чудно. На природе спать очень круто. Ты куришь?

Вопрос и смена темы на секунду поставили Павла в тупик.

– Я бросил. Бросаю… А что?

– Как насчет кальяна?

– У нас его нет.

– Так он в гостиной стоит…

– Я думал, он декоративный.

– Ну, конечно… пластмассовый, – Ника расхохоталась. – Ваня мне сказал, у него отличный табак есть.

– О, ты и с садовником успела подружиться?

– Садовник звучит, будто из глупых романов. Пусть будет менеджер по кустам и грядкам. И да, он дружелюбный и сообщил, что у него есть отличный вишневый табак. Я хочу покурить. Ты со мной?

Клубы ароматного дыма витали в воздухе. Ночь была не такой светлой, как вчера – небо заволокли плотные темные облака. Собирался дождь. Павел слышал гудение насекомых, музыку у соседей, отдаленный лай собак. Ему казалось, он слышит даже шум накатывающихся на берег волн, хотя прежде никакой такой чуткости в себе не замечал. Ника растянулась поодаль, на прохладной траве. Между ними стояла тарелка с фруктами. К ароматам кальяна примешивался запах яблок и апельсина. Все ощущения будто обострились. Ника притащила мобильный телефон и негромко включила музыку, чтобы было уютнее молчать. Павел узнавал знакомые мелодии, старые песни в стиле “Романтик коллекшен” и его веселили периодические энигма–напевы.

– Знаешь, когда я была маленькая, я всем говорила, что стану художником, – вдруг заговорила Ника. – Мне никто не верил. И потом я сама перестала в это верить. В старших классах решила, что это глупость. Несколько лет даже не вспоминала, что такое краски. А потом встретила его. Да. Без Славика я, наверное, так бы и не начала рисовать. Но он так верил мне, так старался угодить…

– Он художник? – Павел представил тощего очкарика в грязном свитере, берете и с длинными сальными волосами.

– Нет, не художник. Но очень творческий человек. – В воображении берет сменился на бандану, а свитер на майку в стиле “Миру мир”. – И любит меня, – добавила Ника.

– А ты? – внезапно для себя спросил Павел.

– Невозможно не любить, когда тебя так любят, – серьезно сказала Ника, и прозвучало это как будто очень тонко и глубокомысленно. Хотя вишневый аромат кальяна всерьез затуманил Павлу мозги, поэтому сейчас все казалось каким-то особенно величественным и наполненным смыслом. Ника продолжала – в какой-то момент он убедил меня, и я решила, что мои картины и правда могут нравиться. Ну, пусть не всем, но, по крайней мере, я перестала бояться. Сейчас мне совсем не стыдно признаться, что мне приятно, если они висят в чьих-то домах и радуют хозяев.

– Я бы точно повесил твои картины в моей гостинице, – Павел сам подивился тому, что несет.

– У тебя гостиница? – Ника даже приподнялась на локтях. Взгляд Павла скользнул по ее горящим глазам, влажным губам, тонкой шее, спущенной лямке платья, груди, очертания которой подчеркивала легкая ткань, и поспешил отвести глаза.

– Нет, нет, конечно. Просто с детства мечтал, что будет. Ну, что я буду там жить и всегда завтракать в кафе отеля. Постояльцы, конечно, со мной здороваются. А я неспешно смотрю в окно на море.

– Мммм… как классно! Надеюсь, у вас будет своя пекарня!

Из мобильника Ники донеслось:

"Так особенно сегодня звезды горят.

Так говорят, а я не вижу их –

Занят мой взгляд…"

– Да, это всего-то бредовые мечты, – Павел поспешил перебить слишком уж прямолинейную песенку – и внезапно ощутил прикосновение, которое вызвало волну мурашек по всему телу. Ника коснулась его руки и слегка сжала ее:

– Паша, если ты этого хочешь – так и будет, не сомневайся! Твой отель будет лучшим в мире.

Подмигивающие звезды, вишневый дым, аромат травы и фруктов, восторженная Ника, стрекот сверчков, – все было так волшебно, что и его детская мечта казалась в тот миг практически явью. Они замолчали, и назойливая песня продолжалась:

"Вокруг тебя весь мир кружит.

По тебе с ума сходят.

Ты так особенна, ты так особенна"…

Мелодия играла настолько тихо, что Павел даже засомневался: а действительно ли это текст песни, или так додумывает его подсознание. Песню сменила другая мелодия. Ника поднялась и сообщила, что пошла спать. Павел продолжал лежать на траве, стараясь удержать странное состояние “здесь и сейчас”, но без девушки оно быстро улетучилось. Быстро навалилось понимание, что уже поздно, что завтра его ждет тяжёлый день, куча проблем, и привычная гонка на результат.

5

Офис гудел с самого утра. Поскольку Павел впервые на памяти сотрудников опоздал на работу, перешептывались за его стеной едва ли не с остервенением. К обеду ему уже приписали роман, тяжелую болезнь и ссору с отцом. Одновременно.

Секретарша Алена сообщила, что “влюбился” – самый непопулярный вариант. К ее шуточкам он привык относиться снисходительно, но сегодня палку она явно перегибала.

Вечер наступил незаметно. Было забавно наблюдать, как одни сотрудники чаще поглядывали на часы и явно не знали, чем еще себя занять, а другие наоборот, вдруг активно включились в задачи, чтобы не задерживаться в офисе. Павел задумался о своем будущем. Неожиданно пришла мысль, что отношения – это не так уж и плохо, и классно, когда есть ради кого устраивать выходные и торопиться домой. Сама собой нарисовалась в голове Ника – шабутная и непредсказуемая, которая ждет его в коттедже со своими горящими глазами и вонючими холстами. Он смутился, попытался подредактировать картинку на Аврору и спустя полчаса даже позвонил ей. Но ужинать сегодня, конечно, она не согласилась. Да и ни одна девушка его круга не примет предложение сразу и не придёт вовремя. Упаси боже. Он называл это особым “бабкодексом” и всегда подыгрывал. В среду, разумеется, совершенно случайно, у нее было “окно”. Павел не сомневался, что это означало в переводе на реальность: “мне дико скучно уже сейчас, но дотерпеть для приличия надо хотя бы до среды". Они договорились встретиться в новом ресторане, название которого выговорить у него не получилось.

Время летело. Суета, согласования, проблемы с подрядчиками, снова суета, и вот он уже ужинает в изысканном ресторане с самой красивой девушкой, что когда-либо встречал. Аврора с помощью сомелье выбрала идеальное вино для идеальных креветок, витиевато политых идеальным соусом. Павел чувствовал себя как на экзамене и его захватил привычный азарт сдать “на отлично”. Он шутил, притворялся и очаровывал. Но Аврора, очевидно, приготовилась держать оборону до последнего. Эти игры он знал: набить себе цену, поставить мужчину на колени – это вполне предсказуемо и логично. Ему не трудно подыграть. В конце концов, почему бы не дать ей возможность почувствовать власть, ощутить себя умнее и ценнее. Так или иначе, они оба знали, к чему ведет эта игра.

После ужина – коротенькая прогулка до такси, восхищение центром