Гаити вздрогнет еще раз! - Сергей Зверев

— Да чего тут разбираться? — вмешался Ефимов. — Одних спеленали, а уж с этими точно справимся…

— Ты, Саня, с виду умный, но как только начинаешь говорить, сразу становится видно, что первое впечатление обманчиво… Ты лучше помолчи, — негромко посетовал Демидов.

Все это время он, не отрываясь, следил за действиями гаитян.

— То, что мы американцам по головам настучали, вполне возможно, нам и простят. — Демидов перехватил «М-16» стволом вниз, давая понять, что агрессии с его стороны пока не будет. — А вот за местных полицейских могут и а-та-та сделать. Причем очень больно… Так что придется договариваться мирным путем.

— И кто это будет делать? — насмешливо поинтересовался Ефимов. — Лично я ни английского, ни тем более гаитянского не знаю…

— А какие ты вообще знаешь? — не дал ему договорить Демидов. — Административный, матерный и русский со словарем? Ладно, я сам попробую…

— Погоди, командир, — остановил Демидова Локис, — я тут, было дело, на досуге упражнялся в английском. Даже каких-то успехов добился. Во всяком случае, разговорный вроде бы освоил…

Купец мельком взглянул на Володю.

— Валяй. Попробуй, — неохотно буркнул он. — Объясни им, что мы здесь с мирными целями.

Локис откашлялся и, тщательно подбирая слова, заговорил на ломаном английском:

— Сэр, мы русские… русские спасатели, прилетели к вам из России, чтобы помочь…

При слове Россия лицо гаитянского военного немного смягчилось.

— О, Россия, я знаю… Это водка, Ленин, коммунизм и балалайка… Мне об этом рассказывали кубинские бородачи… — гаитянин говорил на вполне понятном для Локиса английском. Это обнадеживало.

— Чего он лопочет? — в один голос спросили Володю Демидов и Колесников.

— Про водку, Ленина, коммунизм и балалайку я уловил, но что именно он говорил, не понял… — после небольшой паузы добавил командир спасателей.

— По делу он пока ничего еще не сказал, — шепнул Локис, — говорит, что про Россию слышал…

— Уже кое-что, — буркнул Демидов. — Ты им объясни, что эти америкосы первыми напали на нас, мы просто вынуждены были обороняться. А ты лежи и не вертись, а то еще получишь.

Последние слова были обращены к попытавшемуся поднять голову сержанту «МР».

— Простите, сэр, — не обращая внимания на то, что Локиса отвлекают, продолжал говорить гаитянин, — я не представился. Меня зовут Жозеф Лепью, я помощник коменданта временной администрации Порт-о-Пренса. Что здесь произошло?

— Эти люди, — Локис кивнул на военных полицейских, — напали на нас, едва мы вышли из самолета. Нам пришлось применить силу…

Гаитийский офицер глянул на «пленных».

— Это военный американский патруль, он нам не подчиняется. Но мне известно, что американцы решили не пускать на наш остров других иностранцев, которые хотят нам помочь справиться с национальным бедствием. Лично я против такого решения…

— И что нам теперь делать? Возвращаться обратно?

— Ни в коем случае! Что вы! — заволновался помощник коменданта. — Правительство Гаити с одинаковой благодарностью примет любую помощь от любого государства…

Локису показалось, что офицер даже покраснел от возмущения, хотя его черная, с лиловым оттенком, кожа вряд ли позволила бы это увидеть.

— Я немедленно свяжусь с комендантом администрации, и он обязательно найдет удобное место, где вы сможете разбить свой лагерь. Подождите минуточку…

Гаитянин быстро подошел к джипу и принялся с кем-то разговаривать по рации.

— Ну, что там, Вовка? — нетерпеливо спросил Демидов.

— До чего договорились? — поддакнул Колесников.

— А хрен его знает, — пожав плечами, откровенно признался Локис. — Он пошел с кем-то связываться, чтобы про нас доложить…

— А еще говорят, что у нас в России бардак и бюрократия, — хмыкнул Демидов. — Им, козлам немытым, помощь предлагают, почти халявную, а они не могут решить, что с ней делать…

— А этих куда девать? — Колесников кивнул на продолжавших лежать американцев.

— Да хрен его знает…

— Алло, русские, — сержант-полицейский приподнял голову, — кто из вас говорит по-английски?

— Этому чего надо? — тут же встрепенулся Демидов. — Лежи, тебе сказали… до особого распоряжения. Переведи ему, Володька.

— Лежите спокойно, сэр, — сказал Локис по-английски. — Ваша судьба и судьба ваших подчиненных зависят только от вашего благоразумия.

— Кто вы такие? — обрадовавшись, что хоть кто-то с ним разговаривает на его родном языке, спросил сержант. — Только не говорите, что вы спасатели. За годы службы в военной полиции я многое повидал… Вы не похожи на спасателей, вы ведете себя как коммандос.

— Мы — русские спасатели, а это ко многому обязывает, — насмешливо ответил Локис и отвернулся от сержанта, давая понять, что не намерен больше с ним разговаривать.

— Чего ему надо? — опять спросил Демидов.

— Пытается выяснить, кто мы такие, — нехотя пояснил Володя. — Слушай, а что с ними делать-то в самом деле?

— Я пока не придумал, но, скорее всего, отпустим. Мы ж не звери лесные…

Между тем помощник коменданта Лепью, получив, видимо, какие-то инструкции от своего руководства, торопливо вернулся к россиянам.

— Все в порядке, господа, — бодро сообщил он, — комендант Порт-о-Пренса приказал выделить для вашего лагеря место в районе Национального музея. — Он на минуту замялся и добавил: — Правда, для этого придется расчистить площадку своими силами… Таковы наши правила, они обязательны для всех, кто только что прибыл на территорию республики.

Локис задумчиво оглянулся на спасателей, которые все это время стояли молча, не вмешиваясь в происходящее, потом перевел взгляд на уже выкатившиеся из брюха «Ила» грузовики.

— Думаю, что это не составит для нас большой проблемы, — проговорил он. — Техника и оборудование для этого у нас имеются…

— Вот и прекрасно, — обрадованно перебил Локиса гаитянин, — я немедленно распоряжусь, чтобы вам выделили площадку. Впрочем… Вы сами можете ее выбрать; здание Национального музея, вернее то, что от него осталось, найдете сами… Добро пожаловать на Гаити, господа!

Он быстро развернулся и поспешил к своей машине.

— Э, куда это он? — неожиданно забеспокоился Колесников. — Вы, кстати, до чего договорились-то?

— До того, что нас оставляют…

— Так, спокуха, мужики, — вмешался в разговор Демидов. — Мне по барабану, до чего вы там договариваетесь. Меня больше интересует, что будет с этими долбоящерами?

При этом Купец несильно пнул одного из американцев.

— Пусть забирают их на хрен…

— Да погодите вы, — Локис сам не понял, почему эта фраза прозвучала у него слишком раздраженно, — сейчас все решим. Месье, — окликнул он Лепью, — а что нам делать с этими?

Помощник коменданта остановился, словно его стукнули палкой по голове. Полуобернувшись, он несколько секунд косо смотрел на продолжавших все еще лежать американцев. Потом вскользь посмотрел на русских, которые были вооружены.

— Отпустите их, — предложил он, наконец, — и верните им оружие. Эти америкосы такие занудные, начнут жаловаться… А месье Добуа, наш военный комендант, очень не любит, когда его беспокоят по пустякам.

Считая, что этого вполне достаточно, гаитянин сел в джип и махнул рукой, давая понять водителю, куда надо ехать. Локиса поразило не то, что Лепью мало обеспокоился дальнейшей судьбой представителей «МР», а то, с каким равнодушием он об этом говорил.

— И что он сказал? — в очередной раз поинтересовался Демидов.

— Велел отпустить этих… С оружием.

— С оружием?! — в глазах Демидова сверкнули недобрые огоньки. — Ладно, будет им оружие…

Володя не сразу понял, что означал этот угрожающий тон. Командир группы действовал, как всегда, молниеносно. Меньше, чем за полминуты он разобрал американскую штурмовую винтовку «М-16» и раскидал ее запчасти куда придется. Учитывая его рост и силу, запчасти были раскиданы не меньше чем на сотню метров каждая.

— Чего встали? — со злостью обратился он к десантникам, которые с удивлением смотрели на манипуляции своего командира. — Забыли пункт инструктажа? Действуй, как я!

— Класс! — восторженно отозвался Жуков. — Лучше не придумаешь. Особенно, если спрятать что-нибудь из «казенника», и пусть потом ищут…

— Вперед, и с песней, — хмуро приказал Демидов.

Спецназовцы тут же принялись разбирать винтовки, отобранные у американцев, и раскидывать запчасти по аэродромной «рулежке». Двое из них деловито обшаривали подсумки американцев, доставая из них магазины с патронами.

— А ты чего развалился, как на пляже? — Купец рывком, словно куклу, поднял на ноги полицейского с нашивками сержанта. — Бегом отсюда! И гавриков своих собирай.

— Сэр, — голос у старшего нарядом военной полиции, когда он обратился к Локису, был умоляющим, — я не знаю, кто вы, но то, что вы делаете — незаконно. Я просто вынужден был применить силу…