Кочевник - Саймон Хоук

— Похоже, ты выбрал не ты профессию, — сказала Виела, сделав очередной глоток. — Ты мог бы стать мастером-поваром. Обед был просто великолепен.

— Я мастер во всем, за что берусь, — просто сказал Валсавис. — Я никогда не останавливаюсь на полдороге и всегда иду до конца.

— То есть или делать на уровне мастера, или не делать совсем? — спросила она. — Вот почему у тебя никогда не было женщины.

— У меня было много женщин, — ответил Валсавис.

— Но не жена.

— Не вижу смысла в жене, — сказал Валсавис, пожав плечами. — Время от времени я пользуюсь женщинами. Интересно, что ты наконец спросила меня об этом.

Виела уставилась на него. — Наконец? — сказала она.

— Тебе часто хотелось этого, много лет назад, — сказал Валсавис, говоря так спокойно, как если бы они обсуждали погоду. — Я вижу, что ты все еще хочешь этого, хотя, похоже, ты уже не питаешь надежду, что, заманив меня в кровать, ты разберешься в самой себе.

Брови Вианы взлетели в воздух от удивления. — Я? В кровать с тобой? Почему…ты несносный…самоуверенный дурак!

Ты можешь отрицать это сколько тебе угодно, но это, тем не менее, правда, — ответил Валсавис. — Ты спрашивала меня своим телом и глазами больше раз, чем я могу сосчитать. Не забывай, Виела, что я охотник, а охотник всегда должен знать настоящую природу своей добычи. Вот почему я всегда изучал людей. И как о животном всегда можно много сказать, просто изучая пути, которые оно выбирает, так и о человеке можно узнать почти все, просто понимая язык его тела, осанки и жестов. Когда ты была юной женщиной, ты начинала фантазировать множество раз и по самому разному поводу. Без сомнения, это потому, что Король-Тень в самом лучшем случае невнимательный и, скорее всего, не частый любовник. Его страсть не простирается в направлении тела, он занят другими делами. А ты…ну хорошо, не сейчас, но когда была молодой… — Он пожал плечами.

Виела уставилсь на него с широко раскрытым ртом, но потом, к собственному удивлению, хихикнула. — Слушай, я ведь ты прав, — согласилась она. — Я часто спрашивала себя, на что это похоже — быть твоей любовницей. И я никогда не понимала почему. Ведь ты всегда был, и сейчас остался, грубым, неоттесаным варваром.

— Это и есть причина, почему тебя все время тянуло ко мне, — сказал Валсавис. — Женщины — странные создания. Они громко кричат, что они ненавидят мужиков моего типа, но, тем не менее, их привлекает сила. И чем сильнее женщина, тем больше ее влечет к мужчина, который сильнее ее.

— А чем, собственно, слабый мужчина может привлечь сильную женщину?

— У слабого мужчины может быть масса других достоинств, — сказал Валсавис. — Если он, скажем, слаб телом и душой, он может быть очень добр, нежен и предан. Но сильная женщина всегда способна контролировать его. А мужчина, которого она не способна контролировать, всегда привлекает ее, так он явлется вызовом для нее, он вечно непредсказуем и изменчив.

— Интересно, а какой тип женщин привлекает тебя? — спросила Виела.

— Та, которая способна возобладать над одной штукой, которую подавляющее большинство женщин не в состоянии контролировать, — сказал он.

— И что же это?

— Она сама, — ответил Валсавис.

— Ты интересный мужчина, Валсавис. В тебе намного больше, чем кажется на первый взгляд, — сказала она.

— В любом человеке намного больше, чем кажется на первый взгляд, — ответил он. — Трюк в том, чтобы научиться смотреть. Ну а теперь расскажи мне, что Нибенай хочет от меня.

— Я…не знаю, — сказала она.

— Знаешь, знаешь, — сказал он. — Рассказывай.

Виела сдалась. — Там есть один эльфлинг… — начала она.

— Эльфлинг? — Валсавис поднял брови.

— Частично эльф, частично халфлинг, — ответила она. — Он называет себя Сорак, но его зовут и Кочевником…

Валсавис внимательно слушал пока она говорила, рассказывая ему все то, что она рассказала королю, и что король ей отвечал. Когда она закончила, Валсавис некоторое время молча сидел, переваривая услышанное, затем внезапно вскочил на ноги.

— Мы уезжаем немедленно, — сказал он.

— Что, сейчас? Но ведь скоро будет совсем темно!

— Канку, который тянет твою коляску, не нужно дневного света, чтобы видеть дорогу, — сказал он. — А твой кучер будет просто счастлив, что ему не придется провести ночь, ожидая тебя на дороге.

— Я откуда ты знаешь, что у меня есть и коляска и кучер? — спросила она.

— Я думаю, что ты вряд ли смогла пройти всю эту дорогу пешком, — ответил он. — А старшая жрица Короля вряд ли будет сама править своей собственной коляской.

Она скривилась. — Конечно, — сказала она. — Но час назад ты сказал, что король может подождать и день, и неделю, и даже не подумал об удобстве моего кучера.

— И сейчас не думаю. Я просто сказал, что он будет счастлив.

— Тогда откуда это внезапное желание уехать прямо сейчас? — спросила она.

— Потому, что этот эльфлинг заинтересовал меня, — сказал он. — И уже много времени у меня не было достойной жертвы.

— Возможно, — сказала она. — Но у тебя не было достойной жертвы в течении многих лет. А ты не так молод, как раньше.

Валсавис сделал неуловимое движение, и внезапно два кинжала вонзились в скамью по обе стороны от нее, так близко, что ее платье было пригвоздено к дереву. Он бросил их с такой скоростью, что у нее просто не было времени отреагировать. Она взглянула на кинжалы, торчавшие в дюйме от ее боков, потом слегка кашлянула, прочищая горло. — С другой стороны, можно сказать, что с возрастом приходит опыт.

Первая Глава

Тяжелая, деревянная, сводчатая дверь в королевские покои открылась сама, ее железные петли протестующе заскрипели, и когда Валсавис прошел внутрь, он заметил, — Заржавело. Петлям нужно побольше масла.

Король-Тень медленно повернулся к нему, в упор глядя на него тяжелым взглядом. Валсавис ответил таким же. Он постарел, подумал Нибенай, но выглядит замечательно, как и всегда, и все еще движется с ленивой грацией кота. И по-прежнему так же вопиюще нахален. Даже его собственные жрицы трепетали перед Нибенаем и никогда не отваживались встретить его взгляд. Но не Валсавис. Полное отсутствие почтительности и полное отсутствие страха.

— Я послал за тобой… — начал было король-дракон, но остановился и тяжело вздохнул, когда волна ужасной боли прошла через все его тело. Боль была намного хуже, чем утром. — Подойди ближе.

Валсавис без колебаний сделал пару шагов вперед, встав в поток солнечного света, падающий из открытого окна башни.