Осколок бытия - Майя Максимова

группами. С ними можно бороться как сталью, так и огнем. Третьи же падают на вас с небес, и спастись от них труднее всего. Я встречался с ними лишь однажды. С тех пор я путешествую в одиночестве.

– У тебя были спутники? – робко поинтересовалась Лорейн.

– Сначала мы путешествовали целым отрядом. Но постепенно люди гибли в схватках с силами тьмы. Смерть настигала всех. И моих родителей, и друзей, и даже недругов. А я выжил. Потому что оказался удачливее.

– Сомнительное заявление, – буркнул себе под нос Марайок, – герой-одиночка, одолевший тьму. Звучит как примитивная детская сказка.

– Мы будем героями только если возродим былую мощь человечества, – в ответе Хала не было ни протеста, ни возмущения, – а теперь я бы хотел еще немного отдохнуть. Завтра нам надо сформировать отряд, чтобы скорее покинуть крепость. Мне неохота наблюдать за очередным жертвоприношением.

– Не будем мешать Вам, – согласился старейшина, – а мы со своей стороны сделаем все возможное, чтобы нашлось нужное число добровольцев.

– Не больше десяти человек, – напомнил ему Хал, – иначе могут возникнуть никому ненужные разногласия.

Марайок кивнул, и совет расступился, пропуская Хала и Лорейн к башне. Девушка крепко схватила пришельца за руку и буквально потащила за собой прочь, надеясь поговорить по душам без посторонних.

– Вчера я не заметил за тобой такого энтузиазма, – не выдержал гость Манекеста, – или тебе так понравилась сегодняшняя ночь?

Девушка сделала вид, что не обратила внимания на этот язвительный тон, и просто честно озвучила свои желания:

– Меня куда больше интересует то, что спрятано у тебя голове. Ночью ты предпочитал действие разговору. Однако это не совсем то, что нужно мне в нынешней ситуации.

Она поймала на себе его страстный взгляд и поспешила добавить к уже сказанному:

– Я не отдамся тебе, пока не получу ответы хотя бы на часть своих вопросов. И не пытайся вешать мне лапшу на уши. Может, ты и герой Пустыни, но будь уверен, в Манекесте тоже умеют разбираться в людях.

Лорейн первая вошла в комнату, аккуратно присела на кровать и тихо спросила:

– Хал, так откуда ты? Твои родители бежали из одной из крепостей, когда ее разрушили силы тьмы? Если так, то как вам удалось выжить в Пустыне? Откуда там огонь, еда и все остальное?

– А откуда огонь и еда в Манекесте? – усмехнулся странник, – или ты считаешь, что за стенами твоей крепости нет ничего, кроме песка, пыли и холодных камней? Ошибаешься. Пустыня – это целый мир, живущий по своим законам. Там есть растительность, звери, вода. Практически все, что необходимо человеку для существования.

Лорейн не ожидала такого ответа.

– Но нам говорили, что в Пустыне нет ничего и никого, кроме врага, скрывающегося во тьме.

– Верь не словам, а тому, что видишь собственными глазами. Кто-нибудь из этих рассказчиков хоть раз в жизни покидал Манекест? Тогда почему ты принимаешь их легенды за истину?

– У меня не было иного выбора, – попыталась оправдаться девушка, – но теперь есть ты, и я хочу знать правду.

– Послушай, – голос Хала вдруг стал более тихим и взволнованным, – я сам не могу ручаться за истинность многого из того, что знаю, но мои родители рассказывали мне по-настоящему удивительные вещи.

– Ты о чем? – не совсем поняла Лорейн, и мурашки пробежали по ее спине, как предвестники самого главного из сегодняшних откровений.

– О прошлом. Я слышал, что много-много лет назад, когда не было ни крепостей, ни сил тьмы, люди жили в Пустыне, а сама она выглядела как цветущий сад, где росли диковинные растения и гуляли неведомые ныне звери. И небо было не такое черное, как сейчас, а ярко-голубое, и в нем горела не одинокая звезда, что порой освещает Манекест, а большое и жаркое Солнце, способное растопить всю Тьму до самого горизонта.

– Солнце? – переспросила девушка, – я никогда прежде не слышала такой легенды. Неужели это возможно? Мир без тьмы… Вот уж, поистине, сумасшедшая фантазия!

– Я тоже с трудом верю в это, но родители утверждали, что было именно так. Потом солнце почему-то погасло, и мир погрузился во мрак. С тех пор мы живем в крепостях, а нас преследуют силы тьмы. И, к сожалению, никто и ничто не вернет нам прошлое.

– Тогда зачем все это? – обреченно спросила Лорейн, – ради чего мы пытаемся спастись, если наше время прошло?

– Потому что надо всегда бороться до конца. В этом суть жизни. И мы обречены цепляться за нее из последних сил. Если бы я не делал этого, сейчас меня бы не было рядом с тобой.

Девушка сдержанно кивнула, хотя так до конца и не поняла, что хотел сказать этим Хал. Если он считал, что для нее какая-то особая честь – находиться рядом с ним, то глубоко ошибался, потому что Лорейн не испытывала к своему гостю ничего, кроме разве что любопытства.

– Тогда будем цепляться за жизнь, – задумчиво проговорила она, – надеюсь, я смогу приспособиться к Пустыне не хуже тебя.

– Это слова уверенности? – поинтересовался Хал с легкой усмешкой.

– Просто пожелание на будущее, – тут же нашлась Лорейн, – а что еще рассказывали тебе твои родители?

– Ничего. Они были плохими рассказчиками. Поэтому делились фактами, а не красивыми историями. Остальное я почерпнул от других. Благо, поначалу наш отряд насчитывал более двадцати человек.

– И столько человек не смогли выжить вместе, а когда ты остался один, то уцелел? – Лорейн вновь подвергла сомнению его историю.

– Ты многого не знаешь. Все не так просто, как кажется. И у людей есть враги не только в Пустыне. Иногда куда злейшими врагами себе оказываемся мы сами. Человек – вот главный враг человека.

– О чем ты? – не поняла девушка.

– Попробую объяснить доступным тебе языком. Я слышал про жертвоприношения, что вы приносите силам тьмы, чтобы они оставили Манекест в покое. Как думаешь, кто истинный виновник гибели тех несчастных женщин, которых посланцы тьмы уносят в свои владения?

– Кто виноват? – Лорейн осеклась на полуслове. Перед глазами проплыли жуткие сцены прошлого, и сердце сжалось, охваченное паническим первозданным ужасом.

– Кто? – машинально прошептали ее губы.

– Уж точно не силы тьмы. Они лишь напугали вас, вынудив выдумать этот дикий по человеческим меркам обычай. Вы сами отдаете врагу свои жизни, а потом ищете себе оправдание. И вообще, люди – странные создания. Порой они готовы перегрызть друг другу глотку, лишь бы получить для себя малейшую выгоду.

Девушка была глубоко потрясена этими словами Хала, хотя по-прежнему не понимала, к чему клонит ее собеседник. Он сам пояснил свои намеки:

– Именно поэтому отряд из двадцати человек не смог сделать то, что удалось мне в одиночку. Выжить. Бесконечные разногласия, конфликты и ссоры из-за буханки хлеба привели моих спутников к трагичному финалу. И я, не будь среди них моих родителей, вряд ли жалел бы о случившемся.

Лорейн несколько секунд колебалась, словно не