Псковская Аркадия. Сборник рассказов - Алексей Вячеславович Баданов

Пройдя три километра в сторону дома, Таня решила сделать привал. Уже час как небо затянули тучи, мелкий сентябрьский дождик проник под порванную в нескольких местах форменную куртку с надписью «Fire Department of the city of New York», невесть как попавшую в другой конец света. К тому времени она уже закончила «Буратино», пару раз приникла к «Святому Источнику» и теперь силы оставили её.

Как раз и удобное укрытие ожидало её на пути: на обочину горизонтальным трехметровым куском выходила газовая труба, призывно маня и обещая блага, какие всякий уставший путник ожидает от придорожной гостиницы. Таня отхлебнула ещё раз от «Источника», убедилась, что пробка закрыта плотно и живительная влага не прольётся при опрокидывании бутылки, на четвереньках пробралась на пару метров в глубь трубы и немедленно отключилась.

      Вскоре после полуночи, она проснулась в абсолютной темноте от холода и какого-то шороха позади. Что-то невидимое, большое и часто дышащее подбиралось к Тане по трубе со стороны дороги. Кто это был, она не поняла и страшно испугалась. В тот момент она даже не помнила где и когда она отключилась, то есть, говоря её собственным языком, не помнила сама себя.

Таню накрыл, захватил и понёс вперёд всепоглощающий ужас и яркое, как сама смерть, ощущение опасности. Она вскочила на четвереньки, больно ударилась головой о холодный металл и, со всей возможной для неё быстротой, побежала на четвереньках вперёд. Поначалу труба довольно резко шла вниз под уклон и двигаться было несложно. Серьезное неудобство представляли собой только острые капли металла, оставшиеся внутри во время сваривания труб. Они цеплялись за одежду, больно ранили ладони и колени и пару раз даже препятствовали продвижению вперёд. Через полчаса интенсивного бега в трубе на четвереньках Таня, выдохлась, проснулась и полностью протрезвела.

Полежав в холодной луже грязной дождевой воды ещё с полчаса и окончательно придя в себя, Таня уже ясно понимала, что это не ад, что она уснула пьяная в газовой трубе у дороги и, испугавшись непонятно чего, пронеслась со скоростью вихря около километра вперёд.

      Замечу от себя, что счастье её жизни в тот момент сделал тот факт, что клаустрофобия не входила в число заболеваний её истерзанного алкоголем сознания. Первое, что она попробовала сделать – развернуться, чтобы двигаться обратно – и это оказалось невозможным. Будучи от природы крупной и высокой (178 см ростом и, что называется, с «широкой костью»), Таня ещё и располнела в последние годы, питаясь картошкой и дешёвыми макаронами. Как она не пыталась, но развернуться внутри семидесятисантиметровой газовой трубы у неё не получилось. Тогда она попробовала пятиться назад. Скорость передвижения таким образом была крайне невелика, а уж когда труба стала подниматься в горку, замедлилась до черепашьей. Наша Таня и вообще была скорее холериком, чем меланхоликом, а уж алкогольная зависимость никого не делает собранным и целеустремленным, посему от такого способа передвижения она тоже вскоре отказалась. Оставалось двигаться вперёд. К тому же, пройдя ещё пару сотен метров по горизонтали, Таня ощутила довольно резкий подъем вверх, из чего сделала вывод: очевидно вскоре труба выйдет на следующую сельскую дорогу и, как сказал классик, «свобода нас встретит радостно у входа, и братья меч нам отдадут».

Эти мысли успокоили нашу подземную путешественницу. Для поднятья духа, и в предчувствии скорого освобождения, она допила «Святой Источник» и, с удвоенной энергией, двинулась вперёд.

4. Но как на этот раз, так и ещё несколько, подъемы сменялись спусками, труба иногда поворачивала немного вправо и немного влево, но не заканчивалась, и даже не давала никакого намёка на завершение пути в виде традиционного «света в конце тоннеля».

Так прошло ещё несколько часов. После «Источника» был допит «Кока Санта», алкогольная эйфория сменялась похмельем, затем опять вполне трезвой усталостью и опять страхом. Несколько раз от усталости Таня забывалась коротким сном, затем просыпалась, ползла дальше и страх нагонял её. Что бы отвлечься она начала перебирать мысленно свою жизнь практически по дням от младенчества, а помнила себя Таня очень рано. Она прокручивала, как кинопленку события, смотря на себя со стороны и критически оценивая многие свои слова и поступки. В памяти она быстро дошла до дня, когда, поспешив на встречу с возвращающимся после очередной отсидки мужем, прошла мимо материнского дома. Сердце ёкнуло, ей захотелось зайти внутрь (мать и дочь общались не часто), но она решительно прошла мимо. Через несколько дней, по результатам вскрытия патологоанатом определил, что Танина мама захлебнулась во сне рвотными массами примерно в тот час, когда дочь прошла мимо двери. Несмотря на отсутствие реального контакта, а может именно по этой причине (и уже невозможности его восстановить) Таня переживала смерть матери очень тяжело. Прорыдала несколько дней, а потом ушла в тяжелый полуторамесячный запой, едва не закончившийся алкогольным суицидом. Вспоминая об этом сейчас, в трубе, Таня опять рыдала и материла себя, но почему-то ей от этого становилось легче. Мысль о том, что надо поправить крест и покрасить оградку делали Танино перемещение в трубе более осмысленным.

На то чтобы проползти 12435 метров до следующего разрыва трубы у Тани ушло примерно 22 часа движения с перерывами на сон, отдых и размышления.

Измученная, исцарапанная острым металлом, в порванной одежде, кровоточащих ссадинах и синяках, Татьяна вылезла из газовой трубы на грунтовку в 300 метрах от Крестовоздвиженской церкви, украшающей собой село Поддубье. Было воскресение, шла литургия. Выглянув на шум из алтаря, священник отец Андрей увидел крестообразно распростертое на полу тело в крови и грязи. Таня всхлипывала, повторяя: «Прости, прости меня». По щекам её потоком текли слезы.

Пять церковных старушек, собственно и составлявших весь немногочисленный Крестовоздвиженский приход бросились поднимать, покрывать наготу, отмывать и лечить Таню.

Она осталась и теперь, живя в церковной сторожке, ухаживает за пожилыми, больными в окрестных деревнях, и вообще оказывает посильную медицинскую помощь всем желающим. Всё вернулось на круги своя.

Срок чистоты (воздержания от алкоголя), приближается к семи годам.

Мне рассказал эту историю мой добрый приятель Андрюха, бывший московский рок-музыкант, а ныне сельский священник отец Андрей.

Недавно, в возрасте 43 года Татьяна закончила медучилище.

Псков 2011-2018.

Инопланетяне. Быль.

1. Профессор.

…Та-ак.

С чего начать то?

Конец цивилизации близок – это ясно каждому. Человечество изжило себя и стремительно движется к гибели если не от Всемирной простуды, так от войны. Только помощь из ниоткуда может спасти нас от неминуемого апокалипсиса, и я верю, что она есть. Я видел её в геометрически правильных облаках, в рисунках древних, в таинственных следах на лике пустынь и, своими глазами, лицом к лицу. Ещё не вполне ясно, чтобы познать, но достаточно, чтобы поверить.

Вот и