Щелчок. Сборник историй - Алексо Тор

– Не получается…

– Что ты там бормочешь?

– Я говорю, что не получается.

– А ты чего ждала, что в комнату с картины вылетят бабочки?

– Бабочки… Вольф?..

– Что?

– Тебе нравятся бабочки?

– Ты о чём?.. Ну, я не считаю их противными. Да и на свету они переливаются красиво. Вот прямо как эта…

Перед лицом Вольфа порхала пара чёрных бабочек. При каждом взмахе своих крылышек бабочки колыхались, словно сотканные из дыма. От насекомых в воздухе тянулись серые шлейфы. И вели они к холсту, где из-под руки Хельги в комнату выпархивала ещё одна угольная бабочка.

– Этого не может быть… – мужчина прикоснулся в ближайшей бабочке, и та оставила на коже чёрный след.

– Ага, – Хельга улыбалась от уха до уха, – не может. Но это есть, и оно порхает.

– Галлюцинация?

– Вряд ли.

– Надышались краски?

– Раньше тоже дышали, такого не было.

– Помешательство?

– Одновременно у обоих? И это не считая той девочки с котёнком.

Уже битый час художница, на пару со своим агентом и другом по совместительству, пыталась найти логическое – ну или хотя бы разумное – объяснение тому, что нарисованные бабочки покинули холст и сейчас преспокойно сидели на краю блюдца со сладкой водой, опустив туда свои хоботки.

– Тогда либо мы оба свихнулись, либо ты подняла своё мастерство на новый уровень.

– Раньше я так не умела.

– Раньше ты и в галереях не выставлялась. Теперь же твои картины покупают. И не задешёво. А с твоей новой способностью мы сможем заработать ещё больше.

– В этом я сильно сомневаюсь.

– Почему же?

– Потому что до твоего прихода я пыталась оживить щенка, табун лошадей и динозавра.

Вольф удивлённо приподнял брови.

– Но так как мою квартиру не разнесли лошади, а нас не съел Ти-рекс, оживает далеко не всё.

– А как же они? – мужчина кивнул на бабочек.

– Их захотел ты. Причём сильно так захотел, потому что они тебе дико нравятся. И не спорь. У тебя зажим для галстука в виде бабочки, на запонках бабочки, да и дома… бабочки. Эти появились как ответ на твоё желание. Так же, как котёнок – на желание девочки.

– Ну что же. Значит, будем искать покупателей с исключительным желанием.

Мужчина поднялся с матраца, на котором сидел до этого. Отряхнувшись, он направился к выходу. Уже взявшись за ручку двери, агент обернулся к Хельге, всё это время стоявшей у открытого окна. На её вопросительный взгляд он неуверенно спросил, кивая на бабочек:

– Можно, я их заберу?

Вольф не обманул. В течение нескольких месяцев агент умудрялся находить клиентов для «эксклюзивных работ» – так Хельга и Вольф окрестили живые картины.

Клиентов искали везде: и среди элиты, и среди простых горожан. Причём среди последних заказы были чаще. Нет, элита, конечно же, хотела многого – славы, богатства. Виллы – больше, чем раньше. Машины – быстрее прежних. Поменьше морщин и веса, побольше размера «особенно важным частям тела». Но всё это было обычными мирскими потребностями. А «эксклюзив» отвечал только душе.

Потому-то основной клиентурой Хельги были обычные горожане. Для них она исполняла мечты. Многим её живые картины приносили радость. В ответ же девушка получала искреннюю благодарность и тёплые улыбки.

Со временем улыбка вернулась и на уста художницы. Да вот только в глазах девушки по-прежнему оставалась пустота. Она не знала, не могла понять, чего же хочет её собственная душа.

– Кхм. Фрау Вейзен? – в студию Хельги робко постучали. Девушка отложила кисть и посмотрела на вошедшего.

Бледноватый юноша, ещё совсем ребёнок, одетый в дорогой костюм, нелепо сидящий на нём. Руки с ухоженными ногтями нервно теребят край пиджака. Голубые глаза с надеждой и страхом взирают из-под каштановой чёлки.

«Ясно. „Богатенький мальчик“. Интересно, чего он хочет? Дорогую машину? Свидание с моделью? А впрочем, неважно. Такое я не в силах осуществить».

– Можно просто Хельга. Чем могу?..

– Я… Я слышал о ваших «эксклюзивных работах», – парень нервно сглотнул и облизал пересохшие губы. – Могу ли я попросить вас о такой работе?

– Смотря что вам нужно. Не все они…

– Да, – перебил гость, – да, я знаю. «Желание души».

Хельга удивлённо приподняла брови. Юноша покраснел и опустил взгляд.

– Так мне сказал герр Вольф.

– Это можно и так назвать. Так в чём суть заказа?

– Дядя…

– Дядя?..

– Мой дядя… Он единственный, кто остался у меня. Но сейчас он в госпитале. При смерти, – мальчик резко поднял голову и посмотрел на художницу глазами, в которых пылала решимость. – Я прошу вас, помогите мне.

Просьба юноши буквально ошарашила художницу.

– Но я никогда не делала ничего подобного. Не знаю, смогу ли я помочь вашему дяде…

– Умоляю, – юноша попытался встать на колени, но Хельга жестом остановила его.

– Хорошо. Я попробую. Но ничего не обещаю.

Стук в дверь отвлёк Хельгу от мыслей. Прошла уже неделя с тех пор, как на пороге её квартирки-студии появился юноша с необычной просьбой – излечить пожилого родственника. Девушка бросила, как она надеялась, все свои силы на выполнение заказа, но вот прошла неделя, а от мальчишки нет никаких вестей.

– Фрау Вейзен? – не успела девушка открыть дверь, как в её квартиру вломились двое мужчин, типичные «шкафы» – широкие плечи, мускулистые тела и дурацкие чёрные очки. Ещё один вкатил внутрь кресло-коляску, в которой сидел мужчина преклонных лет с волевым лицом. То, как он держался, даже будучи в коляске, говорило о том, что этот человек не привык слышать отказ.

– Предположим. А вы кто такие?

– Я дядя того ублюдочного щенка, что был здесь неделю назад.

Художница вспылила:

– Как вы можете?! Он хотел спасти вам жизнь! И судя по вам, у него это получилось.

Старик скривился. Он вцепился в подлокотник до белых костяшек.

– Получилось?! Да вы издеваетесь?! Благодаря его выходке, я прикован к этой проклятой коляске до конца своих дней! Я, привыкший смотреть на всех свысока, обречён взирать с низов! – мужчина взял себя в руки. – И в этом повинны вы оба. Он понёс своё наказание, остались вы.

У Хельги перехватило дыхание.

– Понёс наказание? О чём вы?

– Больше этого мерзавца нет в моей жизни, – мужчина холодно улыбнулся. – Ни в чьей жизни.

– Вы, чертов ублюдок!.. – Хельга не закончила, так как один из охранников ударил её по лицу. Девушка пошатнулась, но удержалась на ногах. На пол упало несколько рубиновых капель.

– Хватит о нём. Поговорим о вас. У вас волшебный талант, и он послужит моим интересам.

– Что вы имеете в виду?

– Богатство. Огромное состояние. Я годами увеличивал его, виртуозно используя других. Теперь пришла ваша очередь.

– Сочувствую, но я в этом деле вам не помощник, – разбитые губы сложились в злорадную усмешку. – Не хочу вас огорчать, но этот трюк проходит только с желаниями души.

– О, поверьте мне. Я желаю этого всей душой. Но если всё же что-то пойдёт не так…

Мужчина подал знак рукой, и один из его бугаёв взял холст с неоконченной картиной. Хельга, поняв замысел охранника, подалась вперёд, но стоящий рядом телохранитель схватил её за руки и резко завёл их за спину.

Обломки рамы и лоскуты холста полетели на пол. За ними ещё одни. И ещё. Хельга закрыла глаза.

– Надеюсь, мы поняли друг друга.

С этими словами мужчины покинули квартиру, оставив девушку среди уничтоженных работ.

– Проснись. Ну же. Проснись, Хельга!

Не столько знакомый голос, сколько тычок по рёбрам возымел действие, и девушка очнулась.

Хельга открыла глаза, и следом за ними непроизвольно последовал и рот. Было чему удивляться – художница находилась посреди уходящего далеко за горизонт луга. Её руки утопали в мягкой изумрудной траве, а над головой птицы пели в светло-голубом небе.

– Налюбовалась? – за спиной звучал знакомый голос.

Девушка обернулась и с улыбкой на губах произнесла:

– Ханс!

– Он самый.

Старый вояка был таким же, как его помнила художница. Всё то же лицо, тронутое сеточкой морщин. Те же стать, взгляд и даже трость. Вот только одет Ханс был в свою старую форму.

– Где это мы?

– Не узнаёшь? – Ханс развёл руки. – Это твоя картина.

И в самом деле. Стоило девушке присмотреться, как она узнала одну из своих работ. Ту, что была в числе подарков для старика.

– Этого просто не может быть… – только и смогла выговорить художница.

– И это мне говорит человек, чьи картины оживают. Запомни, девочка! В твоих картинах есть жизнь. Настоящая. Они могут дать, но и взять тоже. Они – это целый мир. Мир, к которому нужно только подобрать ключ.

– Фрау! Фрау Вейзен! Открывайте немедленно! Фрау!